Андрей Афантов - Сатир и Муза

– А сильный фестиваль?

– Сильный. Валится всё.

– Ну, нужно внимательно обсчитать каждую «репо»-сделку, и, если есть угроза, что дисконт кончился, пора начинать зондировать контрагентов, – мысль Алексея прервалась, он лихорадочно думал, а Карен молчал.

– Можно потребовать от них довнести дисконт…

Карен перебил:

– Мы думали про это – правовых оснований нет…

– Или попросить исполнить «репо» досрочно.

– Приезжайте и сами договаривайтесь. У вас же связей побольше, – Карен снова перешел «на вы».

– Угу, – Алексей вдруг понял, что ему нравится сидеть у Оли дома и работать с холстом. Он с сожалением посмотрел на портрет.

– По крайней мере, даже если не требовать досрочного исполнения «репо», вы поговорите и поймёте, кто из них «ху»? И может нас кинуть? – Карен настаивал.

– Да, окей, – Алексей позволил себя уговорить.

«Я скоро вернусь», – пообещал он картине, чувствуя, что мысли уже оторвались от красок, кистей и деталей…

2003 год, 27 октября, понедельник, день.

Но на работе никакой запарки не было. Все нужные переговоры закончились быстрее, чем ожидал Алексей. Контрагенты недооценивали масштабы происходящего на рынке обвала, считая, что ситуация не кризисная, и снижением цен нужно пользоваться для возможности купить. Ольга обрадовалась, увидев его в коридоре, но ничего не сказала. Своей «эмэльки» возле банка Алексей не обнаружил. «Видимо, маскируется ещё», – решил он.

Кирюхин встречаться с ним не захотел. Романенко зашёл к ним в зал. Настороженно поздоровался с Алексеем, но фамильярничать не стал. Эйфорию казначейства по поводу успеха «медвежьей игры» высшее руководство не разделяло.

– Позже поговорим, – многозначительно сказал предправления, и настроение Алёши упало.

– Может, я… домой? – задал вопрос Алексей, понимая, что поведение Романенко насторожило сотрудников и опустило настроение в зале. Никто не ответил, и Звонарёв стал собираться. На выходе его настигла Олина эсэмэска: «Подожди, вместе поедем».

Ольга догнала его на углу квартала:

– Я решила: нечего тебе в такую погоду пешком таскаться. Алексей оглядел кроны деревьев, над ними мельтешила первая метель, он улыбнулся Оле. Настроение улучшалось:

– А ты сегодня… симпатичная!

Его впечатлило виденное им чёрное строгое платье без рукавов, сейчас прикрытое пальто.

– Ты тоже! Ах! – в каком костюме был Звонарёв, под кожаной курткой тоже понять было нельзя.

Смотреть на Олину фигурку за рулем джипа было забавно. Чтобы со своими 166 сантиметрами роста доставать до педалей, она настроила сидение в крайние переднее и верхнее положения, занимая минимум места в салоне. Зато как изменился её характер! Управляя «пыжиком», она никогда так залихватски не выпрыгивала из-под троллейбусов. Не подрезала «газельки». Мощный двигатель «эмэльки» изменил её стиль вождения и взгляды на жизнь. Теперь перестраиваясь, она почти не смотрела в боковое зеркальце. «Носорог подслеповат, но при его весе это не его проблемы, – с удовольствием подумал Алексей, любуясь Олечкой, которая уверенно вела огромную машину. – А за собой я такой перемены характера не замечал. Просто «эмэлька» – моя первая машина».

Алексей пересказал ей разговор с Романенко:

– В общем, мне придётся уволиться… Да, всё здорово получилось, но недисциплинированность дол-жна быть наказана. «Выже поставили под угрозу весь банк», – этих слов Алексей не стал передавать Ольге. Она так и так всё понимала и беседу не поддерживала.

– Я тоже решила написать заявление.

– Почему? – Алексей искренне удивился, – Твои же дела в гору идут!

Зазвонил мобильный.

– Мы «переворачиваемся», – Алексей даже не сразу понял, кто ему звонит. Голос «скандинава» Виктора звучал солидно и самодовольно, – Боссы просили передать.

– Ок, спасибо.

– Мы вам ещё перезвоним, когда пересчитаемся.

– Хорошо, – Алексей дал отбой и, не попадая пальцами в кнопки, принялся искать в «контактах» мобильник Карена. Позвонил: – Пора переворачиваться, – он тоже не стал здороваться.

– Ага! – Карен бросил трубку.

Алексей не успел повернуть голову в сторону Оли, как снова услышал звонок Карена:

– Боссы не хотят. Сказали: «репо» кончатся, позиции закроем, и хватит игр.

2003 год, 3 ноября, понедельник, вечер.

Осознавать себя безработным было непривычно и противно. В прошлый раз пауза между работами длилась неделю и тоже сильно напрягала Алексея. А тут! Денег не было. Сбережения Алексей решил оставить Светлане, разводом с которой занимался специально нанятый адвокат. Сидеть на шее у Оли было совсем неуютно. Рассчитывать на получение бонуса от Кирюхина было наивно. Но на разговор с Кареном Алексей решился. Тот с пониманием отнёсся к трудностям бывшего уже начальника, и пообещал поговорить с народом на предмет сброситься и поддержать. Но бонус ожидался не раньше конца января. Ещё Алексея занимала мысль, потянулся ли за ним шлейф слухов по рынку о причине его ухода? Любые гадости могли помешать трудоустройству. Щедрые намеки о будущем банке раздавали скандинавы, но иностранцы уж очень медленно запрягают. В общем, на семейном совете они с Ольгой решили ждать до февраля, и только потом начать заниматься резюме. А пока Алексей всецело отдался картине.

В этот вечер у них обоих было совершенно беззаботное настроение. Ольге предстояла завтра подписать обходной. Сильнее всего её объявленному уходу расстроился Николай Николаевич. Хотя они не сталкивались тесно по работе, тот чувствовал людей и понимал, что с Карповой из банка уйдёт что-то живое и освежающее… Он и позвонил Звонарёву рассказать новости и поделиться печалью. Алексей внимательно выслушал собеседника, радуясь, что хоть кто-то не в курсе его связи с Олей.

Оля и Алексей готовились отметить её увольнение походом в ресторан, когда снова объявился Виктор и попросил о встрече. Кафе, которое они выбрали, было просторным, светлым, и Виктору не понравилось. Тот нервничал, крутил головой по сторонам и спешил.

– Вот… выполняю поручение руководства, – он протянул Алексею листок и покосился на Олю. То, что она была рядом, ему тоже не нравилось.

Алексей уставился в распечатку экселевской таблицы – она ему была непонятна.

– В общем, мы заработали восемнадцать миллионов. Ваша доля – десять процентов, Виктор как можно небрежнее толкнул по полу спортивную сумку к ногам Алёши, – извините, в дипломат не влезли.