Виктория Янссен - Любовники Камиллы

— Благодарю вас, — обратилась к матросам Камилла. — Упакуйте все наряды обратно. Я сделала свой выбор.

— Мадам? — оставив Анри, к ней на нетвердых ногах подошла Сильвия.

Камилла указала пальцем на темно-синий плащ из мягкого бархата, щедро расшитый золотыми нитями.

— Вот это, — сказала она. — Никаких шляп или шарфов. Под плащом простая белая рубаха, ну, может, немного кружев по вороту и манжетам рукавов. Еще кожаные штаны и сапоги, в которых я была во время нашего путешествия.

Камилла рвалась поскорее высадиться на берег, однако пришлось еще немного задержаться. Арно почистил и выгладил выбранную ею одежду, Сильвия снова помыла ей и без того чистые волосы, высушила их мягким полотенцем и немного подкрасила глаза, чтобы подчеркнуть их природную выразительность. Каспар в сотый раз проверил оружие, смазал и зарядил пистолеты, привел в порядок конскую упряжь и надраил на ней гербовые щиты. Мула Тигра Камилла оставила в дар девчушкам на конюшне Максима, а остальных лошадей уже стали переправлять по одной на берег в специальной удлиненной лодке, причем каждую сопровождал Анри, заботливо поглаживая по шее и нашептывая в ухо успокаивающие слова.

В суматохе последних дней Камилла уже подзабыла, как это невыносимо — ждать. Когда ее волосы высохли, она снова вышла на палубу и посмотрела на берег, где Анри привязывал к дереву Тоню, а за ним по пятам бегала Розочка, как верная собачонка. Тихо рассмеявшись, Камилла отыскала в седельной сумке свой альбом с теперь уже потрепанными листами и принялась набрасывать эскизы резвящихся лошадок. Знакомое занятие успокаивало ей нервы.

Наконец они тронулись в путь. Когда до столицы герцогства осталось полчаса езды, Камилла спешилась. Ожившая на твердой земле Сильвия тут же спрыгнула с лошади, чтобы поправить одежду мадам. Анри отправил Каспара и Арно покормить лошадей и сам начал помогать им обтирать мягкими щетками их шкуру, наводя последний лоск. Через несколько минут все приготовления были закончены. Все быстро перекусили и снова сели на лошадей. Вот тут-то Камилла и начала нервничать. Она никогда не волновалась, выходя в свет, даже выезжая в королевский дворец, к чему привыкла раньше, чем начала говорить. Но сейчас все было иначе — ей предстояло появиться перед народом, которым, как она надеялась, будет править всю оставшуюся жизнь. И как там еще пойдут дела с Мишелем, пока неясно. По просьбе Камиллы Сильвия прикрепила к ее бедру кожаные ножны с острым кинжалом.

Как ни странно, волнение Камиллы испарилось, как утренняя роса на солнце, стоило им поравняться с первыми домами в городском предместье. Камилла с удовольствием оглядывалась по сторонам, радуясь ярким краскам цветущих кустов в маленьких палисадниках. Как давно она не видела всего этого! После того как Мишель запретил ей конные прогулки, она выезжала только в закрытых экипажах. Камилла повернулась к Анри, желая поделиться с ним своим оживленным настроением. Он улыбнулся ей в ответ и показал рукой на домик, почти полностью утопающий в розовых кустах.

Кама постаралась на славу, известила всех на своем пути. У дверей домика стояла молоденькая девушка с очень коротко стриженными волосами, в руках она держала небольшой флаг с гербом Камиллы, которым она радостно махала, приветствуя герцогиню.

Анри привстал в стременах.

— Нико! — громко крикнул он.

Лицо девушки осветилось счастливой улыбкой.

— Анри! — воскликнула она и, смутившись, обратилась к Камилле: — Ваша светлость!

Увидев, что Нико упала перед ней на колени, Камилла с улыбкой произнесла:

— Сейчас не время для этого. Прошу тебя, встань и беги вперед, чтобы оповестить всех о моем возвращении. Справишься?

— Конечно, ваша светлость! Да я… да мы… — Не договорив, Нико вскочила, нашла глазами Сильвию и, вспыхнув, снова посмотрела на Камиллу: — Ваша светлость, все готово для вашей встречи!

— Спасибо. И поблагодари от моего имени Аннет, как только увидишь ее, — сказала Камилла. — А теперь беги.

Кама быстро присела в книксене и ринулась вверх по дороге, то и дело взмахивая флагом над головой. А путники снова пришпорили коней.

— Откуда такой шум? — через пару минут недоумевающе спросил Анри.

— Это народ, Анри, привыкай, — ответила Камилла. — Люди ждут нашего появления.

Вскоре они достигли герцогского дворца. Камилла нахмурилась. Высокие белые стены казались ей враждебной крепостью, где засел враг, самый главный враг ее жизни. И она поклялась себе, что вскоре все будет иначе. Когда она возьмет власть в свои руки, дворец станет оплотом безопасности и стабильности. Но это все после, а сейчас она сосредоточилась на Гирлянде, умело заставляя свою любимицу сдерживать пыл и не обращать внимания на толпу вокруг.

Ликующие крики становились все громче. Камилла широко улыбнулась и помахала рукой. От крепостных ворот отделился вооруженный всадник и направился к ним. Камилла узнала и всадника, и молодого серого жеребца, на котором он сидел. Капитан Давид-Мари, казалось, не сделал ни единого движения, но жеребец, замерев прямо перед Камиллой, изящно вытянул вперед правую ногу и склонил гривастую голову в низком поклоне.

— Ваша светлость! — громко произнес капитан. — Добро пожаловать домой!

Камилла мысленно вздохнула с облегчением. Величественно кивнув, она спросила:

— Это под тобой Резвый или мне изменяет зрение?

— Не изменяет, ваша светлость, это действительно Резвый, сын Тони. — И он кивнул в сторону Каспара. — Позвольте спросить, как вы себя чувствуете?

Толпа замерла в ожидании ответа, все глаза были устремлены на нее. В возникшей тишине внезапно раздалось тихое ржание Лайлы, которую тут же осадила Сильвия. Камилла слегка наклонилась вперед, словно хотела ответить капитану так, чтобы никто не услышал, но, почувствовав, что тишина стала звенящей, она медленно положила ладонь на свой живот.

— Благодарю, Давид-Мари, я чувствую себя превосходно. Длительная поездка верхом ничуть не повлияла на мою женскую природу.

С минуту толпа осмысливала сказанное ею, затем где-то в глубине раздался первый крик радости, потом его подхватил другой, и вскоре воздух огласили радостные вопли. Стоявшие в первых рядах громко передавали радостную новость тем, кто не расслышал.

Давид-Мари расплылся в широкой улыбке, лицо старого вояки просветлело, покрытый шрамами лоб разгладился.

— Могу ли я поздравить вас, ваша светлость? — спросил он.

Камилла грациозно склонила голову в знак согласия.

В толпе раздался радостный возглас, за ним еще один, и вскоре вся площадь перед герцогскими воротами огласилась ликующими воплями. Воспользовавшись моментом, Давид-Мари развернул Резвого и поскакал обратно, чтобы отдать приказание открыть ворота. Стражники немедленно подчинились.