МамаЛена - В одну реку

В итоге Люциусу почти нечего было инкриминировать, и на суде его обвинили в хулиганстве в общественном месте и почти уже приговорили к штрафу, но, Визенгамот, посовещавшись, провозгласил: «Приговаривается к одному году пребывания в Азкабане, в камере общего режима.» Люциус улыбнулся и чуть кивнул довольному Дамблдору. Считайте, что раунд за вами, директор. Что такое общий режим, Люциус не знал, но едва не вздохнул с облегчением: он уже стал бояться, что его отпустят, а столь скорая встреча с Лордом не входила в его планы. Зашедший под предлогом осмотра, целитель, рассказал шепотом, что Долохов до сих пор не встает с постели, а Беллу спасла только быстрая потеря сознания. Уилкис расщепился при аппарации и попал в Мунго, откуда не желает выписываться ни под каким видом. Так что Азкабан сейчас гораздо безопаснее Малфой-Менора. Целитель передал Малфою зелья, Люциус поблагодарил, но пить поостерегся: кто знает, какие у Повелителя планы на его светлость.

После приговора Люциус не вернулся в свою камеру: его провели в кабинет следователя, чтобы подписать все бумаги, и отправить, наконец, в Азкабан. Меррит уже ждал его. Надо сказать, вопреки опасениям Люциуса, аврор не пытался причинить ему неприятности или как-нибудь навредить. Следователь оказался профессионалом и только хмыкал, читая протоколы и слушая очередные нелепые, но никем не опровергнутые показания.

- Что ж, мистер Малфой, хотелось бы пожелать вам удачи, но, боюсь, она вам уже не поможет.

- Что такое «общий режим»? - поинтересовался Люциус.

- Одиночная камера, дементоры только по ночам в коридорах. Одно свидание в месяц, естественно, при условии примерного поведения и только с ближайшими родственниками. Постарайтесь не ссориться с охраной: ваше пренебрежение может дорого вам обойтись.

- Благодарю за совет. Передайте мои благодарности мистеру Миджену.

- И не подумаю. - усмехнулся Меррит. - С него станется заявиться вас навестить. Он бывает слишком заботлив, а вы ему явно понравились.

- Поверьте, я не делал ничего для этого.

- Конечно, ваша светлость. Ведь у вас под рукой не было трости.

- Вы же не думаете, - примирительно сказал Малфой, - что я действовал намеренно?

- Нет? - с иронией переспросил аврор.

- Не тогда, не сейчас. Уверяю вас.

- Ваша светлость, - «пожалел» его аврор, - как же вы живете, если каждый, кто с вами пообщается, настолько очарован, что пытается это чувство воплотить в жизнь немедленно и любым способом.

Люциус помрачнел:

- Не каждый, но, поверьте, мне достаточно. - прозвучало немного горько, и Меррит посмотрел с сочувствием.

- Хотя бы один плюс от тюрьмы.

- Вы правы.

Вошла охрана, Люциус поднялся, ему снова связали заклинанием руки и вывели в холл Аврората, к единственному охраняемому камину, через который можно было попасть в Азкабан. Меррит сопровождал его.

- И все же, удачи, ваша светлость.

- Благодарю, аврор Меррит. Удачи и вам.

Люциуса крепко взяли под руки, практически перенесли через низкую решетку камина, Меррит набрал пороха и бросил ему в ноги.

- Азкабан.

На выходе из камина их встретили охранники. Передав Люциуса им, авроры попрощались и вернулись обратно, а Люциус остался стоять, с раздражением чувствуя себя товаром на прилавке, настолько придирчиво и любопытно его разглядывали.

- Люциус Абраксас Малфой? - пожилой мужчина, грузный и неопрятный, держал в руках его «Дело» и присматривался к новому подопечному.

- Да.

- Меня зовут Итан Рихтер, я здесь главный надзиратель и все здесь зависят от меня. Если не хочешь неприятностей, не серди меня, понял?

Люциус незаметно вздохнул. Ну и манеры. Кажется, стоит ему подыграть. Мерлин, как противно!

- Я понял.

- Молодец. Видишь, Тед, а ты боялся. Его светлость, оказывается, вполне поддается дрессировке.

- Теперь ясно, где вы набрались таких манер. - не выдержал Малфой. - Тюрьма, конечно, не пансион, но, видимо, тот цирк, в котором вы воспитывались, был еще хуже.

Молодой тюремщик посмотрел на него с ужасом, а вот Рихтер, кажется, обрадовался.

- Вот как? Вашей светлости неприятно наше общество? Может быть камера, набитая уголовниками, понравится вам больше?

- По приговору мне положена одиночная камера. - возразил Малфой.

- Надо же, какой сведущий! Но ведь всегда есть опасность ошибиться. Например, Тед не дослушает до конца и перепутает номера камер. Он у нас такой рассеянный!

Люциус едва не засмеялся: какая ирония! Спрятаться от Лорда и нарваться на его пародию. Маленький Повелитель, надо же. Впрочем, Люциус ясно сознавал, сколько неприятностей может доставить этот раздувшийся индюк.

- Всякое может случиться. - равнодушно пожал он плечами.

- Ну, пожалуй, если ваша светлость будет достаточно сговорчива, жизнь может оказаться вполне приятной, по здешним меркам, конечно.

Рихтер откровенно шарил по телу Люциуса масляными глазами и довольно ухмылялся. Только этого не хватало! Еще один? Люциусу пришла мысль, что в органы правопорядка словно специально собирают тех, кто имеет нестандартные пристрастия, и что министру стоило бы обратить на это внимание, но это была мысль из прошлой жизни, а в этой Люциус стоял со скованными заклятьем руками и пытался сохранять самообладание.

- Благодарю за предложение, мистер Рихтер, - церемонно ответил он, - но боюсь, что вынужден буду отклонить его.

- Это ты просто еще не подумал. - рассмеялся тюремщик и приказал: - В камеру его светлость, и закройся в дежурке.

Помощник побледнел, с жалостью посмотрел на Малфоя и заторопился вдоль по коридору, Люциус последовал за ним.

Камера оказалась старинной, в традициях средневековой инквизиции: каменные стены и пол, грубо сколоченные нары, узкое окошко высоко над головой, ведро в дальнем углу, духота и сырость. Зимой здесь, наверное, нестерпимо холодно.

Молодой человек снял с рук Малфоя заклятье, указал на нары и свернутый матрас на них.

- Стелите сами. И… вам сейчас лучше прилечь.

Прежде чем Люциус успел спросить зачем, Тед выскочил из камеры и запер дверь, причем не заклинанием, а засовом, чем удивил Малфоя.

Оставшись в одиночестве, Люциус задумчиво осмотрелся и потрогал матрас. Тот оказался влажным и неприятно пах сыростью. Люциус разложил его на досках, постелил сверху серую тряпку, притворяющуюся простыней, и присел, не зная, что делать дальше.

Добро пожаловать, ваша светлость. Привыкайте. К концу года вы будете выглядеть в точности, как эта простыня: серым, грязным и потрепанным.

Откинувшись к стене и прикрыв глаза, Люциус понял, что беспокоило его: с того момента, как он вошел в камин в Аврорате, он не чувствовал больше эмоций Снейпа. Кольцо с него не сняли: благодаря наложенным ограничениям, его мог снять только сам хозяин, а Люциус отказался это делать: с ним он чувствовал себя не таким одиноким. Северус постоянно волновался за него, и эти, не слишком положительные эмоции, странно согревали. А теперь он был совсем один. И так будет еще очень долго: целый год. За год может случиться многое. Нарцисса станет приходить на свидания все реже, пока не исчезнет совсем, Драко и так стыдится отца - извращенца, а уж теперь и вовсе не захочет его видеть. Снейп найдет себе какого-нибудь мальчика, нежного и сговорчивого, который будет ждать его вечерами, исполнять все его желания, и вскоре Северус забудет своего лорда, как ненужную вещь.