famlia - Sing For Me, Cry For Me

Гермиона всегда знала больше, чем мы. Что и неудивительно. Здесь собрано столько невероятно интересных вещей. Я что, на самом деле, собираюсь последовать её примеру? Кстати, к вопросу о Гермионе. Думаю, я должен извиниться перед ней.

Откинувшись на спинку кресла, Гарри начал прокручивать в голове план своих возможных действий. «Всё верно, я должен принести ей извинения, но так, чтобы это не вызвало лишних подозрений. За своё поведение сегодня утром я без зазрения совести могу возложить всю ответственность на Снейпа и назначенную им отработку. Итак, прикинем? Я могу сказать ей, что перед тем, как меня отпустить, Снейп с нескрываемым наслаждением поставил меня в известность, что я - имбицил и никчёмный дурак, и что единственное дело, для которого я годен - чистка грязных котлов. Да, что-то в этом роде должно точно сработать, тем более что это не такая уж и неправда. Ведь он действительно говорил мне что-то подобное, прежде чем ушёл и... Хватит! Ты достаточно сильный, чтобы забыть всё это! И ты забудешь! Отлично, о чём это я? Ах да, Снейп. Думаю, что пока я буду подниматься в Гриффиндорскую Башню, стоит воскресить в памяти все те оскорбления, которыми он меня обычно награждает. Вряд ли это станет проблемой. А затем я расскажу, как это меня взбесило, и что моё настроение так и не улучшилось к утру. И в результате, когда она, вся такая счастливая и сияющая, появилась в нашей комнате, я просто не смог сдержаться (опять же, это тоже не такая уж и неправда), и что теперь я ужасно сожалею, что сорвал на ней всю свою злость. И что я хочу помириться с ней, поскольку она - мой друг, и мы через сколькое прошли вместе, и что наша дружба не может прерваться только из-за моего дурного настроения. Да, это должно сработать. Она простит меня в тот же миг».

«Никто и никогда не должен узнать правду о том, что произошло вчера вечером, если только я сам не решусь рассказать об этом».

«А потом я скажу ей, что всё произошедшее заставило меня серьёзно задуматься, и что теперь я решил как можно больше времени посвящать своему образованию: в конце концов в этом году нам всем предстоит сдавать Т.Р.И.Т.О.Н.ы, ну и всё такое прочее… Это произведёт на неё нужное мне впечатление, и она вряд ли поймёт, что это - не её заслуга. Она поможет мне забыться».

«И ещё, я должен держаться как можно дальше от этой ходячей проблемы по фамилии Малфой. Любой Малфой. С этого момента я буду делать всё возможное, чтобы свести наше общение к минимуму. Я не желаю иметь с ними никаких дел, ни с одним из них. Я собираюсь стать самым законопослушным мальчиком. Я больше не буду шататься по замку после отбоя в поиске неприятностей. Я же не хочу, чтобы Снейп снова меня выловил? Нет, не хочу. И я собираюсь бросить все свои силы на учёбу, но опять же не сразу. Пусть изменения происходят постепенно. Я не хочу, чтобы они все подумали, что со мной что-то произошло. Я не хочу, чтобы они заметили, насколько я изменился. Я не хочу, чтобы кто-нибудь стал доискиваться до причин этих изменений. Намного проще будет позволить им увериться, что я всего лишь взялся за ум и решил кое-чему научиться. Впрочем, вне зависимости от причин, побудивших меня к этому, в моих действиях не будет и капли притворства. Я на самом деле решительно настроен на учёбу. Хотя и не могу сказать, что так уж нуждаюсь в дополнительных знаниях. Только не после сегодняшней ночи. Хватит. Сделай глубокий вздох. Сконцентрируйся. Забудь. Я им всем покажу, что у меня есть голова на плечах, и моя дорогая Гермиона мне в этом поможет. Я ведь только что говорил сам с собой? Наверное, я просто схожу с ума. И это всё из-за него. НЕТ!»

«Я смогу забыть. Во что бы то ни стало, я смогу забыть. И если для этого мне придётся стать таким же одержимым книгами монстром, как Гермиона, я стану им. Это ведь не причинило ей ни малейшего вреда. И, может статься, что если бы я раньше уделял больше внимания учёбе, то не оказался бы в той ужасной ситуации, в какой нахожусь сейчас. Может быть, не будь я таким глупым, то смог бы найти правильный выход. Но что сделано, то сделано. Я уже ничего не смогу изменить. Но я всё ещё могу изменить самого себя, свою жизнь, свои оценки, своё мироощущение… И я забуду тебя, Люциус Малфой. Я смогу. Да. Я смогу. Забыть».

И с этими мыслями Гарри снова отправился на свою запоздалую охоту за знаниями.

Он был настолько поглощён процессом, что даже позабыл, что у него во рту за весь день и маковой росинки не было; и лишь громкое урчание в животе напомнило ему, что приближается время обеда. К счастью, к этому моменту он как раз успел изучить, как вызвать домовых эльфов, и даже как вызвать одного конкретного домового эльфа; и сейчас, похоже, было самое походящее время, чтобы проверить действие заклинания на практике. Проводив взглядом так удачно куда-то направившуюся мадам Пинс, Гарри сотворил заклинание призыва Добби. Хотя прежде, чем он смог попросить домовика достать ему что-нибудь из еды, он был вынужден набросить на Добби /Silencio/, опасаясь, что его восторженные причитания: - «Гарри Поттер, сэр, Добби так рад видеть вас! Что может Добби сделать для Гарри Поттера, сэр?» переполошат весь замок. После того, как Добби исчез и появился снова с несколькими сандвичами и стаканом тыквенного сока, Гарри зачаровал их так, что только он мог их видеть. И тут в его голове как будто что-то щёлкнуло. Добби. Добби был бывшим домовым эльфом Люциуса Малфоя. Тем, кого он смог освободить от Люциуса Малфоя на своём втором году обучения. Мерлин, как ему удастся всё забыть, если даже его любимый эльф оказался почему-то связан с Малфоем?

«Не смей! Не смей даже думать о нём! Не смей сдаваться! Ты сильный! Ты - чёртов гриффиндорец! Ты уничтожил Волдеморта! Ты не можешь позволить кому-то сломать себя». Эта мысль окончательно отрезвила Гарри, и он вернулся к чтению очередной книги, на этот раз посвященной Трансфигурации.

Но разве в глубине его сердца не поселилась боль?

These wounds won't seem to heal

This pain is just too real

There's just too much that time cannot erase

Эти раны кажутся неизлечимыми,

Эта боль слишком настоящая.

Столько всего неподвластно забвению.*

* EVANESCENCE «My Immortal»

* * *

Уменьшив несколько книг и рассовав их по карманам, он, стараясь успеть до начала комендантского часа, направился в Гриффиндорскую Башню, где и обнаружил поджидавшую его прелюбопытнейшую картину. На их привычном месте у горящего камина, где он, Рон и Гермиона имели обыкновение коротать вечера, сейчас расположились Гермиона и совершенно очарованный девушкой Невилл, который что-то ей увлёченно рассказывал. «Интересно», - подумал Гарри, - «Гермиона и Невилл. А я даже и не замечал». Потом он обратил внимание на Рона и Дина, игравших в шахматы без каких-либо признаков присутствия Симуса, что для Гарри было просто замечательно. Он всё ещё был не в настроении прощать неудержимого ирландского парня.