Svanilda - Земную жизнь пройдя до половины

Это произошло уже после Финальной Битвы, когда лежавший в больнице Святого Мунго Герой только-только пришел в себя, и начал осознавать, что он наделал за время своей болезни. Как-то поздним вечером он незаметно проскользнул мимо дежурившей у его палаты сиделки, и зачем-то спустился в кабинет главного врача. Для чего? Этого молодой человек уже и сам не помнил. Да и тогда, оказавшись перед чуть приоткрытой дверью, он так заслушался дивным женским голосом, столь непохожим на все, что он до этого слышал, что даже забыл, зачем пришел, и, завороженный, простоял перед кабинетом минут сорок. Он бы оставался там и дольше, но его увидел вышедший в коридор врач. Гарри не знал, что именно отразилось на его лице в ту минуту, но только строгий блюститель режима вместо того, чтобы отправить нарушителя обратно в палату, пригласил его в свой кабинет, дослушивать оперу в удобном кресле перед камином.

А потом были вечера, наполненные рассказами пожилого мага об опере, о его любимых исполнителях и композиторах. Гриффиндорец узнал, что так впечатлившая его песня называлась арией Царицы Ночи, и была она из «Волшебной флейты» Моцарта. А тот дивный голос назывался колоратурным сопрано.

И, конечно же, первым делом, после выхода из «Святого Мунго», Гарри отправился в маггловскую часть Лондона, где купил себе магнитофон и несколько записей опер.

С тех пор его коллекция неоднократно пополнялась новыми кассетами, и, что самое приятное, все они сейчас находились в его комнате на втором этаже. Рассудив, что Снейп все равно находится в подвале, и если включить магнитофон не очень громко, зельевар ничего не услышит, Гарри в радостном предвкушении, отправился наверх.

* * *

- А вы не так безнадежны, как хотите казаться, - эти слова Снейпа, прозвучавшие после финальных аккордов «Тоски», застали Гарри врасплох. Он совершенно не слышал, как зельевар появился в гостиной. А учитывая его чуткий слух и аврорскую тренировку, это было более чем неприятно.

- Здравствуйте, профессор, - несколько невпопад ляпнул молодой человек. Он медленно развернулся на табуретке, на которую встал, чтобы удобнее было протирать книги с верхней полки шкафа, и сверху вниз посмотрел на замершего у противоположной стены зельевара.

Какое-то время Мастер Зелий молча рассматривал своего бывшего ученика, будто обнаружил в нем что-то новое. Гарри почувствовал, как от этого откровенного разглядывания ему становится неловко. Ну вот, не хватало еще только покраснеть!

- Вы любите оперу, Поттер? Не ожидал.

- А, да. Люблю. Но если хотите, я могу ее больше не слушать. Простите, что помешал, - зачем-то начал оправдываться молодой человек. Он совершенно не понимал, почему его так смущает взгляд зельевара. Ведь даже в школьные годы Гарри не тушевался перед грозным профессором. Хорошо хоть, его сейчас не видят коллеги по оперативной работе! И аврор из чувства противоречия, ответил Снейпу таким же прямым взглядом.

- Вы не помешали, - зельевар прервал зрительный контакт, и прошел к недавно починенному Гарри креслу. - Это ведь Каллас и Ди Стефано? Запись 53-го года из Ла Скала, если не ошибаюсь? Отличный выбор.

- Вы любите оперу? - с недоверием в голосе повторил Гарри недавний вопрос Мастера Зелий. Это казалось ему тем удивительнее, что с тех самых пор, как молодой человек вышел из больницы Святого Мунго, он не встречал еще никого, кто разделял бы эту его страсть. А Джинни так и вовсе называла высокие оперные голоса воплями неудовлетворенных кошек.

- И оперы, и симфонии. Вообще классическую музыку.

- О! Здорово! - Гарри, наконец, спустился со стула. - А я симфоническую музыку не очень понимаю, - сказал он, и тут же пожалел о своих словах, приготовившись выслушать от Снейпа очередную порцию оскорблений.

- Еще поймете, - неожиданно доброжелательно ответил Мастер Зелий. - Ее чтобы понять, нужно слушать чаще. И знать хоть что-нибудь о том, кто ее писал, и что хотел этим выразить.

- Наверное, - Гарри с некоторой опаской приблизился к зельевару, будто боялся, что спокойный тон Снейпа - не более, чем отвлекающий маневр перед каким-нибудь особенно обидным высказыванием. - А вы… У вас есть любимая опера? Или композитор?

- Вам действительно интересен мой вкус или вы спросили для поддержания разговора? - приподнял бровь зельевар.

- Интересен. Я вот очень Норму и Набукко люблю. А еще Аиду.

- Итальянская опера? Пуччини и Верди… Любопытно. Нет, я, как ни странно, предпочитаю немецких композиторов. В опере - Вагнера.

- Не знал, что вы романтик, - улыбнулся Гарри. В его понимании язвительный, прагматичный Мастер Зелий и исполненные драматизма и героического пафоса оперы Вагнера, ну совершенно не подходили друг другу. - А вы слушали «Кольцо Нибелунга»?

- Странно было бы утверждать, что любишь Вагнера, не будучи знакомым с грандиознейшим его произведением. Хотите сказать, что и вам нравится этот цикл?

- Нет. Не знаю. Я его не слышал. Мне говорили, что он скорее ближе к симфониям, чем к опере.

- Да, некоторые произведения Вагнера, действительно, называют симфонической оперой, - Мастер Зелий откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. А у Гарри появилось совершенно детское желание покрепче себя ущипнуть, чтобы проверить, не спит ли он. Сидящий в совершенно расслабленной позе Снейп, да еще и обсуждающий музыку с Поттером - подобная сцена не могла быть ничем, кроме сна или горячечного бреда. А зельевар меж тем заговорил снова. И были в его глубоком, низком голосе какие-то совершенно новые интонации - завораживающие, бархатистые. И Гарри даже поймал себя на том, что думает - а каково это - услышать, как Снейп поет. С его слухом и голосом, наверняка, это должно быть потрясающе красиво. - На самом деле оперы Вагнера - это музыкальная драма. За основу либретто своих произведений он брал сюжеты различных германский легенд и преданий. Вам как раз должно понравиться то, что героев Вагнеровских опер отличает сила переживаний. Здесь вы встретите и жажду подвигов, и героику борьбы, и вероломство предательства. И, - легкий, на удивление не обидный смешок, - присущее вам самому стремление к самопожертвованию. Но Вагнер, безусловно, не ограничивается подобной сентиментальщиной. В его произведениях присутствуют глубокие философские раздумья, богатый и сложный мир идей. Удивительно, как точно с помощью музыкальных инструментов он рисует величественные картины германской природы. Вы никогда не были в Баварии? А Вагнер провел там несколько лет, среди озер и холмов близ замка Hohenschwangau (Хоэншвангау). Позже король маггловской Баварии Людвиг 2, с которым композитор довольно много общался, построил настоящий архитектурный гимн операм Вагнера. Прекрасный Neuschwanstein (Нойшвайштайн), что в переводе значит «Новый лебединый утес».