Катри Клинг - Предсказание

Отцу это в нем нравилось. Вообще, Люциусу мало что нравилось в сыне. Он пытался лепить его по своему образу и подобию, но, видимо, по молодости лет, Драко не всегда понимал всю важность отцовских уроков, и довольно часто, вопреки всем родительским наставлениям, в нем побеждал простой подросток, взбалмошный и импульсивный, поддающийся порывам чувств. Люциус же не желал делать никаких скидок на возраст. Возможно, он просто хотел успеть как можно большему научить сына, зная, что в любой момент семья может остаться без его поддержки. Драко старался. Получалось, правда, не всегда, но он понимал, что отец прав, и необходимо перенять у него все.

Становясь старше, Драко с удивлением начал замечать, как поразительно он похож на отца. А однажды случайно поймал себя на мысли, что никогда не воспринимал Люциуса как отца. Люциус был для него явлением слишком сложным. Небожителем, божеством, воплощением мудрости. Ну, наконец, чего там, красивым мужчиной и настоящим идеалом для подражания. Но никак не отцом. Да, Драко называл его папой, но, кажется, никогда не задумывался над тем, что значит это слово. Может быть, ничего. Может быть, то, что они могли бы стать друзьями. Когда-нибудь. Возможно, если бы у них было побольше времени, он смог бы убедить Люциуса, что достоин быть его сыном. Возможно. Если бы не Гарри Поттер.

Драко поднес к глазам фотографию гриффиндорской команды. Поттер. Такой скромный, милый и благородный. Просто идеальный мальчик во всех отношениях. Чего еще можно ждать от потомственного гриффиндорца... Ребята на снимке без конца перебегали с места на место, и Драко заставил картинку застыть и стать крупнее.

Стыдно было смотреть на него. Стыдно было каждый раз возвращаться к одному и тому же. Снова и снова мечтать о ярких смешливых губах, о мягкой загорелой коже, представлять, как чудесные зеленые глаза темнеют от возбуждения, как он стонет и выгибается под его руками. Великий Боже, а ведь Поттер, наверное, и не подозревает даже, что такое возможно между мальчиками. С их-то средневековыми взглядами в этом отсталом Гриффиндоре! Но Драко очень хорошо знал, как можно заставить партнера извиваться от удовольствия. Чтобы тот обезумел настолько, что начал плакать, кричать и умолять, забыв о гордости, приличиях и вообще обо всем. И уж Гарри точно не ушел бы разочарованным. С тем своим обреченно-покорным выражением, которое не сходило с его лица, пока он якшался с этой фригидной грязнокровкой. Если бы только он позволил к себе прикоснуться, уж тогда бы... Увы, об этом можно было лишь мечтать.

Прошлой весной дело зашло настолько далеко, что Драко совершенно серьезно думал о том, чтобы отравить Гермиону Грэнжер. Если бы она так кстати не вернулась к этому рыжему кретину, Драко убил бы ее. Своим предательством она спасла себе жизнь. Конечно, поступок ее был скотский. Если бы кто-то посмел проделать подобное с ним самим, Драко точно сжил бы его со света. Гарри Поттер, конечно, был слишком благороден, чтобы мстить. Он предпочитал наматывать сопли на кулак и плакать, когда думал, что его никто не видит. Но Драко ходил за ним по пятам и прекрасно знал, насколько тяжело Гарри переживает все это. И хоть Гермиона теперь не стояла у Малфоя на пути, Драко не перестал ее ненавидеть. Потому что из-за нее было плохо Гарри... Черт его возьми. Надо же, ведь он вроде бы трахался с этой грязнокровкой, но это ни капли его не изменило. Совершенно чистое, невинное лицо. Словно у христианского святого. Драко видел его в день отъезда из Хогвартса, но даже после всех пережитых травм, внешне став гораздо старше, Гарри остался прежним. О, этот невинный, слегка приоткрытый рот!

«Будь ты проклят, Гарри Поттер! Я сгораю каждую ночь, мечтая о твоем теле, я готов умереть ради тебя, и, о Боже, тебе это совершенно не интересно».

Драко провел дрожащими пальцами по гладкой поверхности фотографии. Гарри. Ты мне нужен, Гарри. Господи. Мерлин, я не вынесу еще одной такой ночи.

О, он даже не догадывается, этот чудо-мальчик, что приходилось переживать наследнику семьи Малфоев из ночи в ночь из-за великого Гарри Поттера, прости Господи, Темного Лорда... Надо же было придумать такой бред. А если и не бред, то все равно не имеет значения. Как ни раскладывай, как ни ряди, а Поттер оставался Поттером. Самым ненавистным и желанным для Драко Малфоя человеком. И Люциус очень хорошо это понял в тот черный день. Когда Драко закрыл собой бесчувственное тело гриффиндорца, только что поглотившее всю силу Темного Лорда...

~* ~

...День своего семнадцатилетия Драко проводил в родовом имении Малфоев. Его день рождения приходился на конец рождественских каникул, как раз перед самым возвращением в Хогвартс. Драко не очень любил свои дни рождения. Приходилось выкладываться до последнего, разыгрывая виновника торжества, каждого гостя лично благодарить за подарок и неотлучно находиться среди приглашенных, поддерживая дурацкие пустые разговоры. Кажется, ничего более утомительного не было в жизни, и Драко с удовольствием наплевал бы на все и удрал в парк полетать, но положение их семьи обязывало неукоснительно соблюдать этот проклятый этикет...

Как всегда, понаехала куча надоедливых гостей, всякие скучные старики и старухи в нелепых шляпах, мужчины помоложе, «нужные знакомые», как именовал их отец, с супругами, жеманными дамами в дорогих шелках и драгоценностях. Несколько школьных приятелей Драко - тоже с родителями. И его невеста - Панси Паркинсон. Странно было понимать, что ты уже почти женатый человек, но так решили их родители. Едва в семьях Паркинсонов и Малфоев родились девочка и мальчик. Собственно, Драко это не очень расстраивало. Паркинсоны были богаты, а Панси красива и не слишком глупа. К тому же она была чистокровной ведьмой. А еще Драко утешался тем, что отец женился на маме вот так же, и это вовсе не помешало им прожить вместе восемнадцать лет, получив репутацию добропорядочной семьи. Драко предстояло повторить этот путь, но пока до всего этого было еще очень далеко... И у него был просто семнадцатый день рождения.

Первым большим событием в тот вечер был визит Темного Лорда. Он приехал ненадолго и не вышел к гостям. Приказал Люциусу привести сына в одну из верхних комнат и там поздравил его лично, выразив надежду на то, что уже совсем скоро сможет увидеть младшего Малфоя в рядах своей действующей армии. Драко сильно волновался перед этой аудиенцией и несказанно обрадовался, узнав, что отец все время будет с ним рядом.

В памяти Драко Лорд Волдеморт остался таким, каким он увидел его в тот последний раз. За четыре месяца до смерти. Стройный, очень высокий, в черном шелковом плаще, с длинными, до пояса, сияющими волосами и ослепительно-серебряной кожей. К красным глазам можно было со временем привыкнуть. К тому же у него была такая ласковая и любящая улыбка, которой Драко никогда не получал даже от собственной матери. Волдеморт был истинным воплощением свергнутого Люцифера. Но он определенно был достоин того, чтобы занять место того глупца, который сверг его в бездну.