Джуд - Драко Малфой и Солнечный путь

— Да весь Хогвартс знает, — зло ответил Януш. — Причем уже давно. Только я один дурак… Мне сказала Мина.

— Мина, — повторил Шеймус, чувствуя, как растерянность уступает место злобе. — И откуда же она узнала такие подробности моей личной жизни?

— Полагаю, что ей сказал Гарри, — ответил Януш. — Или кто-нибудь другой… Полагаю, в Хогвартсе у тебя было много… приключений.

— И ты поверил этой двуличной дряни, — качнул головой Шеймус. — Мило, Януш, мило. Как ты сказал?

«Неосмотрительно влюбился…» Надеюсь, в следующий раз, когда в меня кто-то влюбится, это будет что-то более надежное.

— Не смей делать вид, будто я во всем виноват! — зашипел Януш.

— А что я должен делать, если передо мной стоит человек, который готов скорее поверить лживой суке, чем тому, кого любит?! — заорал Шеймус.

— Не смей так говорить о ней! Она замечательный, честный и добрый человек! — выкрикнул Януш.

— Я видел, как она целовалась с родным братом! После того, как рассказала, что обманом влюбила в себя Гарри!

В следующий момент сильный удар по лицу сбил его с ног.

— Лжешь, шлюха!

Шеймус машинально слизнул кровь с губы и рассмеялся, глядя на Януша снизу вверх.

— Ну, давай, продолжай, — он издевательски улыбнулся. — Можешь трахнуть меня. Хочешь ведь.

Януш отступил на шаг, и Шеймус, еще раз хохотнув, поднялся на ноги.

— Пошел ты на… — произнес Шеймус, впервые в жизни выругавшись по-настоящему. — Иди, целуйся со своей ведьмой. Может, натуралом станешь. Еще не все потеряно.

Ноги сами вынесли его из драконария; Чарли окликнул его, но Шеймус предпочел прикинуться глухим. Он сейчас не мог и не желал ни с кем разговаривать. Первый же его собеседник вполне мог пасть жертвой бешеной ярости, что душила Шеймуса.

Он продрался сквозь густые заросли приозерных кустов до опушки Запретного леса и чуть было не двинулся дальше, но его спугнули голоса. В одном из них Шеймус узнал голос профессора Люпина.

— …не говоря уж о том, что меня это попросту компрометирует, — произнес профессор, и чей-то голос, смутно знакомый, ответил ему:

— Скажите, какие мы щепетильные! Ты ангела выведешь из себя, Рем!

Шеймус не хотел слушать дальше; он развернулся и направился к берегу озера.

Он намеренно залез в самые колючие заросли, порвал одежду и ободрал до крови нежную кожу. Он вдруг захотел появиться перед всем Ховгартсом в таком виде, увидеть их лица, услышать их шепот. Ему страшно захотелось действительно окунуться в ту грязь, которой поливали его имя. А что? Если пропадать, то хотя бы за дело. Терять-то уже нечего…

Озеро открылось перед ним — огромная масса черной воды. Уже совсем стемнело.

«Утопиться, что ли? — с неожиданной тоской подумал Шеймус. — Вот уж нет, не доставлю змеюке такой радости! Я лучше ее утоплю собственноручно, дрянь, суку!»

Он сделал шаг вперед и почувствовал, как вода потекла в ботинки. В тот же момент чья-то рука легла ему на плечо.

— Утопиться решил, Финниган?

Партия зашла в тупик. Патовая ситуация; а голова Драко вообще отказывалась варить, где уж там разрешать сложные шахматные задачи. К сожалению, был его ход.

— Ты меня достал уже думать, — беззлобно сообщил Рон.

— Ну и вали отсюда, — в том же тоне отозвался Драко. — Давай отложим до завтра, а, Уизли? Я уже самого себя достал думать.

— Как скажете, ваша милость, — отозвался Рон. Драко аккуратно переместил шахматную доску на стол и вытянулся на полу. Холод слизеринских камней пробрался сквозь толстый ковер и мантию Драко, но юноша не обратил на это внимания.

— Почему ты не говорил мне этого, когда был жив?

— Ты всерьез ждешь ответа, Малфой?

— Нет, конечно… — Драко перевернулся на живот и зарылся лицом в собственную руку. — Уизли, ненависти ты не испытываешь, это я уже понял. А другие чувства?

— Я люблю.

— Кого?

— Всех.

— Всех-всех?

— Да, именно так.

— Ты ангел, что ли?

— Да вряд ли. Просто, очевидно, я все же был больше хорошим, чем плохим, — Рон улыбнулся. — Ты католик?

— Нет, я принадлежу к англиканской церкви, — ответил Драко. — Моя мать — католичка.

— А Уизли — католики, — сообщил Рон. — Наверное, потому, что у нас ирландские корни…

— Достаточно посмотреть на ваши гривы…

— Не очень-то тебя смущает эта грива на голове Билли.

— Заткнись, а?

— Католики считают, — усмехнувшись, продолжил Рон, — что, кроме Ада и Рая, существует еще Чистилище.

Так вот, никакого Чистилища на самом деле нет.

Драко хмыкнул.

— Просто им нравится верить, что у них еще будет возможность исправиться, если что не так…

— Вот-вот, — согласился Рон. — Но, на самом деле, есть некая возможность исправиться. И ее предоставили мне.

— Ты имеешь в виду свое задание? — уточнил Драко. — Значит, если ты не справишься, тебя упекут в Ад?

— Не знаю, — Рон вздрогнул. — Не хотелось бы. Я его видел…

— И что там? — жадно спросил Драко.

— Там бегает тысяча Драко Малфоев, и все, как один — самодовольные ублюдки, — невозмутимо ответил Рон.

Драко, дотянувшись до кушетки, схватил думку и запустил ее в Рона. Подушка пролетела насквозь, и Рон рассмеялся.

— Ты в самом деле рассчитывал попасть?

— Попал же, — пожал плечами Драко. — Трудно сказать, что я промахнулся.

— Я поддался, — небрежно заметил Рон.

— Мерзавец, — Драко снова уткнулся лицом в локтевой сгиб.

— Я думаю, что если я не справлюсь, меня оставят здесь, — задумчиво произнес Рон, возвращаясь к теме разговора. — Этого бы тоже не хотелось…

— Почему?

— Это не жизнь и не смерть. Это такое существование… Знаешь, для тех, кто боялся умереть или так и не смог поверить в свою смерть. Мне бы не хотелось этого. Мне останется только завидовать живым, потому что я не смогу вспомнить человеческие чувства. А чувств души — лишусь.

— Ты имеешь в виду эту свою всеобщую любовь?

— Ну да.

— Уизли… а тебе не жалко, что ты умер? Тебе не хочется вспомнить ощущения тела, и все такое?

Наступила пауза. Призрак задумчиво парил в паре сантиметров от пола, а Драко наблюдал за ним.

— Нет, — наконец произнес Рон. — Определенно, нет. Слишком уж они были мучительны.

— Значит, ты помнишь…

— Помню, — Рон вздохнул. — Я помню, как бесился, когда узнал, что Гарри с тобой. Сначала я думал, что это просто от того, что я тебя терпеть не могу, а потом я понял, что просто ревную. Но знаешь что, — глаза Рона чуть блеснули, — ты не был бы спокоен, если бы я остался жив.

— Что-о-о? — Драко приподнялся.

— То, — насмешливо отозвался Рон. — Я бы не валялся на полу, как ты сейчас, и не стонал, что меня не любят. Я бы наизнанку вывернулся, а добился бы Гарри. И я бы добился, Малфой, уж поверь мне.