Шайла Блэк - Молодая и покорная

— Эй, смотри-ка, я не один такой.

— Совершенно точно, ты не один, — признался Хаммер, бросая взгляд на верхнюю площадку лестницы и дверь главной спальни.

— Не могу дождаться момента, когда же она околдует меня еще сильнее.

Бек закатил глаза.

— Похоже на жалобы моей маленькой сестренки, когда она упала и испачкалась. Пошли Сет, холодильник нуждается в том, чтобы мы его как следует обыскали.

Когда два других Дома с шумом отправились на кухню, Хаммер уставился на огонь в камине. Окунувшись в свои мысли, оба друга не проронили ни слова, молча допивая свои напитки.

— Если она думает, что это всего лишь на одну ночь, то она явно выжила из своего милого, маленького умишка, — проворчал Лиам.

— Полагаю, вопрос в том, участвуем ли мы с тобой во всем этом, — негромко сказал Хаммер.

— Тебе нужно определиться: ты уходишь или остаешься?

Хаммер прав. Лиам кивнул в знак согласия.

— Знаю. Ни один из нас не будет довольствоваться лишь одной ее половиной. Но ради одного раза я не останусь. Думаю, ты тоже не счастлив от такой перспективы, поэтому если мы поднимемся по этой лестнице, это будет означать, что ее ждет не одноразовый трах, а долгая-долгая ночь.

Он указал наверх в направлении спальни Рейн.

— Мы заставим ее это прочувствовать.

— Ты прав. Ей нужно убедиться в том, что наши намерения серьезны.

На лице Хаммера появилась ухмылка.

— Точно. Она только что превзошла нас и поставила свои условия, что ж, она за это заплатит.

— Да, черт возьми!

Встав, Лиам сделал последний глоток Скотча и направился к лестнице. Но промелькнувшая на лице Хаммера неуверенность его остановила. На месте своего друга, он бы захотел убедиться в том, что они оба поддерживают прежнее соглашение.

— Знаешь, те оскорбительные слова, что я говорил тебе сегодня… это был не я. Во мне говорило мое разочарование. Я волновался о том, что моя ревность могла погубить нас всех. Не могу обещать, что справился с ней раз и навсегда, поэтому в случае чего… тресни меня пару раз.

— А для чего же еще нужны друзья?

Лиам усмехнулся.

— Вот именно! Но я знаю, что Рейн нуждается в нас.

Он пригубил свой напиток.

— И откровенно говоря, мы тоже нуждаемся в ней. Уж я-то, полностью и бесповоротно.

Хаммер испустил вздох облегчения.

— Слава тебе, Господи.

— Говоря о перспективах ПОСЛЕ этой ночи… что будет потом? Что ты сделаешь с другими сабами?

— Если я с Рейн, для меня не существует других. А что насчет тебя? Ты постоянно порываешься вернуться в Нью-Йорк, — напомнил ему Хаммер, изогнув бровь.

— Не думаю, что теперь это возможно. Я купил здесь дом, помнишь? Ради нее я планирую остаться.

Он прочистил горло.

— Ради нас.

Хаммер кивнул.

— А что насчет тебя и меня? Мы все решили? У нас осталось то, что мы еще не выяснили? Потому что, если надо, мы можем прогуляться на улицу еще разок.

— Ни за что, мать твою! Там холодно так, что я только совсем недавно начал чувствовать свои пальцы. Кроме того, если я еще сильнее разукрашу твою морду, это вряд ли поможет набрать мне очки в глазах Рейн.

— Ты сам-то себя в зеркало видел?

Хаммер выглядел пораженным.

— Иисусе, я думал, она захочет испробовать на нас порку стеком.

— Уверен, она бы так и поступила, если бы не боялась того, что потом достанется ее же собственной заднице.

— Ценное замечание.

Он хитро улыбнулся.

— Ты прав.

Лиам кивнул.

В опустившейся на них тишине он взглянул вверх, на лестницу, изнывая от желания воплотить мечты Рейн в реальность. Но они не могли оставить этот вопрос без ответа.

— Думаю, мы со всем разобрались. Я высказал даже больше, чем следовало. Мне нечего сказать.

— Думаю, мы стоим друг друга в этом деле. И это круто, что мы вышли из сложившейся ситуации, оставшись друзьями. Полагаю, в каком-то смысле, за это мы должны поблагодарить ее.

— За то, что она показала нам, какими идиотами мы были? Поддерживаю.

По лицу Хаммера расплылась медленная улыбка.

— Единственное, что нам нужно выяснить — это, каким образом мы сделаем эту ночь для нее такой чертовски невероятной, что она захочет еще.

Лиам ухмыльнулся.

— И еще. И еще…

Борясь с нервозностью, Рейн втерла в кожу последнюю порцию лосьона для тела и обмоталась чистым полотенцем.

Они придут к ней сегодня? Завтра? Когда-нибудь? Будут ли они все еще хотеть ее? Смогут ли они разделить ее хотя бы раз?

Ей не хотелось обманываться, ведь она понимала, что просит от них слишком многого. Им обоим будет нелегко забыть на время о своих эмоциях и чувствах в угоду осуществления ее фантазии.

Сделав успокаивающий вдох, она вышла из ванной с намерением заглянуть в чемодан с вещами, который уже принес ей Сет. Но оказавшись снаружи, она тут же заметила обнаженного по пояс Хаммера, развалившегося на постели в окружении мягкого света дюжины зажженных свечей. Она едва не оступилась, сердце замерло в восхищении.

Спустя мгновение она оглядела комнату целиком. Лиама нет. И в этот момент ее сердце раскололось на куски.

Он потратил недели на попытки помочь ей развиться и расцвести. Он так много сделал для нее здесь, в этом доме. Неужели сегодняшний день признаний стал для него последней каплей? Неужели он хотел ее только для себя, в единоличное владение?

Она потрогала руками шею, все еще скучая по ощущению его ошейника на своей коже. Ее потрясла мысль о том, что она больше никогда не почувствует на себе силу его обладания.

— Здравствуй, прелесть.

Голос Хаммер был соблазнительным, сумрачный шепот, наполняющий ее воспоминаниями об удовольствии, что они когда-то разделили. Эти образы преследовали ее каждый день и каждую ночь с тех пор. Она всегда будешь ощущать острую потребность в нем и тех чувствах, что он в ней пробудил.

— Привет.

Растерявшись, она не смогла подобрать других слов. Вся уверенность, что она накопила там, в баре с Беком, проявила себя позже, в отстаивании ее позиции в гостиной… но теперь она бесследно испарилась.

Ей следует радоваться, что она оказалась покорнее и человечнее, чем она думала о себе раньше. Но как ей теперь жить с половиной своего сердца, если Лиам ушел из ее жизни навечно?

Минутой позже дверь отворилась, и она вскинула взгляд в сторону щелчка дверной ручки. Бек и Сет занесли внутрь огромное-преогромное зеркало. Строгая черная рама в античном стиле переплеталась своими четкими линиями с уходящими вниз витиеватыми ножками, создавая воистину ошеломительный образ.

Прижав полотенце к груди, Рейн наблюдала за тем, как парни подтащили его к кровати и поставили отражающей стороной в паре футов от ее края.

Удовлетворенно кивнув, Сет распрямился и направился прямо к ней. Улыбнувшись, он взял ее за руку.