Шахразада - Девять снов Шахразады

Она умирает от голода в Париже. Одна, без друзей. Умирает от голода в окружении целых галлонов пищи!

Парочки, расхаживающие рука об руку по усыпанной гравием дорожке, словно смеялись над ее одиночеством. Неужели дело только в ней? Или парочки в этом городе действительно смотрят друг на друга с каким-то особым обожанием? Особенно весной.

Лисен решилась нырнуть в эту суету из-за того, что ее номер в гостинице был оглушительно пустым, и в надежде на то, что ей удастся найти в городе света хоть одного торговца кровью. Ее прежний поставщик улетучился почти в буквальном смысле слова – улетел из Парижа на Ибицу. Он невнятно объяснил свой внезапный отъезд прибытием «восставшего короля» и тем, что в развеселом Париже «заваривается какое-то серьезное дерьмо».

Как вампир, она была членом Закона – объединения существ, которым удалось убедить людей в том, что они существуют только в воображении и вымыслах. И все же Лисен не удавалось найти замену своему поставщику. Те существа, которых она находила, убегали от нее просто потому, что она – вампир. Они спасались бегством, даже не подозревая, что Лисен всего лишь полукровка, не говоря уже о том, что она размазня, которая ни разу в жизни не укусила ни одно живое существо. Как обожали говорить всем ее воинственные приемные тетушки: «Лисен три дня будет лить слезы, даже если сотрет пыльцу с крылышек мотылька».

Лисен пыталась понять, удалось ей хоть что-нибудь или нет. По всему выходило, что она чудовищно проиграла: поездка, на которой она так упорно настаивала, закончилась пшиком. Ее попытки найти хоть следы упоминания своих умерших родителей ни к чему не привели. Ни слова, ни даже стертой строки… Осталось только одно: позвонить тетушкам и попросить забрать ее отсюда. И вот тогда ей придется навсегда покрыть свое имя позором. Вампир, который не может себя прокормить, вампир, который не может найти Путь… Она вздохнула. Ей будут помнить это ближайшие сто лет… А то и сто пятьдесят…

Лисен услышала грохот, и не успела она даже пожалеть официантку, которой придется платить за убытки, как за первым громким звуком последовали новые. Она вытянула шею, пытаясь рассмотреть, что происходит, – и в эту секунду зонтик над столиком на противоположной стороне дорожки взмыл вверх, подброшенный в небо метров на пять, и полетел прямо в Сену. Послышались ругательства как минимум на десятке языков.

В слабом свете фонарей высоченный мужчина переворачивал столики кафе, мольберты художников и книжные лотки, торгующие порнографией прошлого столетия. Туристы с воплями разбегались от этого сокрушительного движения. Лисен ахнула и вскочила со скамейки, перебросив сумку через плечо.

Великан направлялся прямо к ней, и полы длинного черного плаща трепетали позади него, не успевая за стремительными шагами. Его размеры и неестественно плавные движения заставили Лисен заподозрить, что он – не человек. Волосы у него были густыми и черными и закрывали половину лица. Щеки и подбородок покрывала многодневная щетина.

Он протянул к ней трясущуюся руку.

– Ты! – прорычал он.

Лисен судорожно осмотрелась, пытаясь найти то невезучее создание, к которому он обращался. Но он обращался к ней! Вот дьявольщина: этот сумасшедший выбрал ее! Он повернул руку ладонью вверх и поманил к себе, словно не сомневался в том, что она подойдет.

– Я… я вас не знаю! – пискнула Лисен и попятилась, но ее ноги моментально уперлись в скамейку.

Великан продолжал надвигаться на нее, не обращая внимания на столики, стоявшие между ними, расшвыривая их в стороны, словно игрушки, даже не думая сворачивать. Он шел прямо к ней – и в его светло-голубых глазах горела яростная сосредоточенность. С его приближением Лисен яснее ощутила клокочущий гнев незнакомца. Было от чего испугаться: и ее родня, да и она сама считали себя ночными хищниками, а не чьей-то добычей. А еще потому, что в душе она была трусихой.

– Иди сюда!

Он произнес это слово так, будто оно далось ему с трудом, и снова поманил ее. Широко распахнув глаза, Лисен помотала головой, перескочила через скамейку, бросилась бежать по набережной. Она была слаба, проведя больше двух дней без крови, но ужас придал ей скорости. Бегом она миновала мост, который вел с острова в город.

Три… Уже четыре квартала остались позади. Она рискнула оглянуться. Его не было видно. Кажется, ей удалось скрыться…

Громко зазвучавшая из сумочки мелодия заставила Лисен вскрикнуть. Кто, к черту, ввел ей в мобильник этот рингтон? Она прищурилась. Тетя Глория! Самая безбашенная бессмертная в мире, которая выглядит как сирена, а ведет себя как первокурсница. Мобильники в их ковене использовались только в крайних случаях. Звонки могли потревожить их добычу в темных переулках Нового Орлеана – иногда даже вибросигнала бывает достаточно, чтобы заставить насторожиться простого смертного.

Она открыла «раскладушку». Не к ночи будь помянута – Глория Темноокая.

– Я занята! – крикнула Лисен и снова опасливо оглянулась.

– Бросай все. Не собирай вещи. Реджин хочет, чтобы ты немедленно приехала на взлетную площадку. Тебе грозит опасность.

– Ага.

Щелк! Это было не предостережение – это было простое сообщение. Она узнает подробности, когда сядет в самолет. Можно подумать, ей нужна причина, чтобы вернуться домой. Достаточно просто упомянуть об опасности – и она помчится обратно в свой ковен, к своим теткам-валькириям, которые убьют любого, кто будет ей угрожать, и не дадут злодеям к ней приблизиться.

Пока Лисен пыталась вспомнить дорогу в аэропорт, начался дождь. Она вышла на людный бульвар и, лавируя среди машин, почувствовала себя спокойнее. Преследователя не было видно.

С одной сумкой, переброшенной через плечо, Лисен двигалась быстро, преодолевая километр за километром, так что достаточно скоро увидела открытый парк и сразу за ним – поле аэродрома. Ей уже было видно, как колеблется воздух вокруг прогреваемых реактивных двигателей, видно было, что занавески на всех иллюминаторах плотно задернуты. Она почти на месте.

Лисен убедила себя в том, что ушла от своего преследователя, потому что она действительно была очень быстрой. А еще она очень хорошо умела убеждать себя в том, чего на самом деле не было, – хорошо умела притворяться.

Раздалось яростное рычание. Глаза Лисен расширились, но она не стала оборачиваться, а изо всех сил припустила через поле. Но ее схватили за ногу и бросили на раскисшую землю, перевернув на спину. Ладонь легла ей на рот, хоть Лисен и так была приучена не кричать.

– Никогда не убегай от таких как я. – Голос напавшего не был похож на человеческий. – Тебе не уйти.

Его голос был хриплым, как у зверя, однако в его речи все равно ощущался акцент… Шотландский? Пока Лисен вглядывалась в своего преследователя сквозь струи дождя, он рассматривал ее. А глаза его казались то золотыми, то – невозможно синими. Да – он не человек.