Шахразада - Похождения Синдбада-Морехода

– Что привело тебя в мои земли, чужеземец, и как зовут тебя?

– Я зовусь Синдбад-Мореход, а в путешествие меня отправило желание халифа обители правоверных, всесильного Гаруна-аль-Рашида.

Не утаивая ничего, я рассказал, как повелитель узнал о невиданных диковинах, как захотел иметь такие у себя в сокровищнице и как я попал на остров Драгоценных камней.

– Что ж, Синдбад, я вижу, что ты не лжешь. В награду за это я оставлю тебе все, что ты смог собрать вокруг моего скромного жилища. Завтра на рассвете я отпущу тебя. Не ведаю, как доберешься ты до своего повелителя. Но никто из моих подданных – ни птица, ни змея, ни зверь – тебя не тронет. Даю тебе слово Повелительницы гигантов, всесильной Анаис…

Я поклонился:

– Благодарю тебя, Повелительница. Но мне этого недостаточно. Вон там, в дальнем углу, я вижу в клетке моих спутников. Это мои соплеменники, друзья и товарищи. Жизнь каждого из них так же дорога мне, как моя собственная. Чего ты захочешь за их свободу?

Повелительница посмотрела на меня очень странным и страшным взглядом. В ее голосе стало больше гнева, чем насмешки.

– Ты не ведаешь, чего просишь! Свобода этих несчастных тебе не по карману. Нет ничего такого, что ты мог бы мне дать. Но ты меня удивил. Неужели твой страх не гонит тебя немедленно прочь? Ведь моим словом ты свободен, повеление твоего царя ты выполнил. И можешь, не медля ни секунды, бежать отсюда…

– Я уже сказал, о Повелительница. Это мои товарищи. Их жизнь не менее драгоценна, чем моя. И еще раз спрошу тебя: чего ты хочешь за их свободу?

Всесильная Анаис рассмеялась. Камни ее пещеры серебристым эхом повторили эти странные звуки.

– Что ж, чужеземец. Ты меня не только изумил, но и рассмешил. Пожалуй, я придумала цену свободы твоих спутников. Скажи мне, Синдбад, ведь ты мужчина? Сильный мужчина?

– Смею надеяться, о Повелительница.

Анаис молчала, размышляя о чем-то. Страшные предчувствия начали посещать мою душу. Чего она потребует взамен свободы? Чего мне придется лишиться?

– Я решила. Чужеземец, ты можешь купить свободу своих спутников. Каждый из них станет свободным после того, как ты сможешь доставить мне своим телом невиданное мною ранее удовольствие. Сколько раз закричу я за ночь от сладости, столько твоих соплеменников выйдет утром из клетки.

Слова Повелительницы вселили в меня ужас. Я представил себе эти страшные мгновения, представил, что со мной, нагим, сделают змеи, если я не смогу удовлетворить эту страшную женщину.

Мои товарищи в клетке тоже слышали эти слова. От ужаса они закрыли руками лица. Что теперь делать было мне, несчастному?

Повелительница змей смотрела испытующе и насмешливо. И я решился.

– Что ж, прекрасная Анаис, я согласен. Сколько раз за ночь закричишь ты от страсти, столько моих спутников утром уйдут со мной! Но сейчас, пока ночь еще не наступила, позволь мне насытиться и отдохнуть. Мне предстоит тяжелое испытание и сил понадобится много.

– Отдыхай, насыщайся. Ночь наступит через несколько часов. Мои подданные сообщат нам об этом. Я разрешаю тебе прогуляться по пещере, пока я буду осматривать свои владения. Жди меня!

Женщина два раза хлопнула в ладоши; одна из кобр, что стояли у стены, опустившись, заструилась к помосту. И вот уже Повелительница, оседлав огромную змею, покинула пещеру, где в страхе остался я.

– Не делай этого, Синдбад.

Голос старшины мамлюков был хорошо слышен.

– Ты не знаешь, как страшна эта женщина. Фархад-стрелок уже пытался купить свободу для одного себя. Он не смог разжечь в ней никакого огня. Разгневавшись, она отравила его ядом неподвижности, а утром змеи растерзали его тело так, что не осталось ни клочка ткани даже от его тюрбана.

– Но я дал слово и потому сейчас прошу вас, мои товарищи, быть утром готовыми бежать отсюда. Как бы ни распорядилась судьба, что бы ни произошло, будьте наготове. Держите свое оружие при себе. А я попытаюсь сдержать слово.

Впереди была ночь испытаний, но сейчас я решил отдохнуть и набраться сил. «Ведь она всего лишь женщина, – вспоминая некоторые мгновения своей жизни, подумал я. – Неужели в моих чреслах не найдется жара, способного разжечь ее?»

Я проснулся, когда в зале раздалось шуршание множества громадных тел. Верхом на змее появилась и Анаис-повелительница. Ее подданные проползали мимо торжественной вереницей.

– Добрых снов вам, мои подданные, отдыхайте до утра! Да пребудет с вами спокойствие!

По мановению ее руки вокруг нас двоих вырос шатер, прекрасный и уютный.

– Настал твой час, Синдбад. Времени до утра много, но я вся в твоей власти. Тебе отдана самая могущественная женщина под этой луной.

Но я не торопился возлечь с ней. Ведь возбудить можно по-разному! Иногда для этого нужно просто не трогать женщину… Но иногда для этого надо стать десятируким, как боги, чьи статуэтки привозят на роскошный багдадский базар купцы из далекой восточной страны. Поэтому я неторопливо обошел весь шатер, снял халат, оставшись лишь в шароварах. Анаис-повелительница со своего ложа следила за мной.

Я опустил ее на постель и нерешительно протянул к ней руку. Она не отстранилась, но и не попыталась мне помочь. Я усмехнулся.

– Ты испытываешь меня, Повелительница гигантов?

– Нет, Мореход, я просто хочу узнать, как сейчас мужчины пытаются завоевать внимание женщины. Тот человечек, что до тебя пытался возлечь со мной, не добился ничего.

– Но это не значит, что никто этого не сможет. Верно?

– Посмотрим, – она тонко улыбнулась.

Я сел рядом с ней на ложе, положил ладонь ей на губы, чтобы больше не прозвучало ни слова. Эти губы были мягки и теплы. Я лишь удивился, что считал ее не женщиной, а змеей, – сейчас передо мой была прекрасная и желанная красавица. Чуть растягивая удовольствие, я начал снимать с нее украшения, приподнял, а потом и совсем убрал с головы диадему вместе с головным платком. Пепельные волосы роскошной волной упали с подушек на персидские ковры, что по желанию Повелительницы устилали пол… Расстегнул пуговички на кофточке-чоли и через голову стащил батистовую рубаху. Нежная, будто светящаяся кожа изумительной груди засияла, а нежные плечи, казалось, только и жаждали прикосновений. Я чувствовал, что уже возбужден, и порадовался лишь тому, что пока не снял шаровар. Наверное, это была попытка хоть как-то обуздать рвущееся наружу желание.

Потом я сел рядом с Анаис, заключил ее в свои объятия и поцеловал. Поцелуй не был нежным или соблазнительным, этот поцелуй разрушал душу. Он мутил ее сознание, наполняя ее желанием. Такой глубокий поцелуй, полный страсти, переворачивающий мир. У Анаис задрожали ноги – столь много обещал этот поцелуй. А мужчина, что подарил его, вовсе не боялся… Нет, он возьмет все, что она сможет ему дать. А отдаст еще больше.