Эмма Беккер - Вкус любви

Андреа внутри меня невероятно твердый. В бледном утреннем свете я завороженно смотрю, как его член медленно входит и выходит из моей пока сонной киски. Когда я еще не встречалась с Андреа, я не могла спать по ночам при одной только мысли о том, что увижу его голым. И если все-таки засыпала, мне снился член Андреа Левинжера. А теперь я разрываюсь между удовольствием и призраком моего мобильного, спрятанного под трусиками.

Месье. Догадывается ли он, чем я сейчас занимаюсь? И особенно о том, насколько я могу быть разной снаружи и внутри? Было бы неплохо, если бы он оказался сейчас здесь, просто для того, чтобы я могла смотреть на него, машинально двигаясь на Андреа с мертвым взглядом и ликующим телом. Я полна чудовищных противоречий. В конечном итоге практически невозможно понять, насколько велика доля притворства в этой порочной чувственности.

— Сейчас, — выдыхает Андреа. Его красивая спина выгибается, ногти впиваются в мои ягодицы, и я кричу и ненавижу себя, ненавижу.

Я ненавижу себя, потому что единственное, о чем сейчас думаю, пока сперма Андреа стекает по моим ногам, — это о разговоре с Месье.

— Созвонимся, милый? — шепчу я ему в шею.

— Ты что, уже уходишь?

— Я забыла свои ключи, поэтому нужно вернуться домой, пока мать не ушла на работу.

Бабетта назовет меня сволочью, когда узнает. Но, может, и не узнает. Ведь это касается только меня, а я уже привыкла чувствовать себя жалким дерьмом.

Несколько минут спустя я мчусь по переходам метро с мобильным в руке.

Вот это и есть, Месье, жить как наркоманка. Мало того что я, словно глоток кислорода, жду твоих звонков и сообщений, этим утром я достигла апогея: до половины десятого лихорадочно ждала тебя в своей комнате с герметично закрытыми ставнями. И чуть не умерла, поняв, что ты забыл обо мне, несмотря на вчерашнее обещание. Наблюдала, как проходит день, испытывая дрожь всякий раз, когда ты мог бы позвонить, зная, когда ты возвращаешься домой, — но все напрасно. Потому что ты в очередной раз, сама не понимаю как, выскользнул из моих рук.

Милый, надеюсь, тебе стало лучше и твоя хандра прошла.

Моя самая большая проблема в данный момент в следующем: меня не покидает чувство, что я выклянчиваю у тебя общение, и мне это невыносимо, поскольку, хотя я не отличаюсь особой гордостью, все же ненавижу так поступать. Ты знаешь, что я заслуживаю лучшего обращения. И больше всего меня удручает неожиданное завершение нашей истории (если это можно назвать историей), пусть я никогда и не была столь наивной, чтобы связывать наши встречи с безумной любовью. Я знаю, кто мы, какая у нас жизнь. Думаю, всегда реально оценивала усилия, которые мы оба могли приложить.

Именно поэтому я ничего не понимаю. Жалеть меня не нужно — для меня даже лучше, если ты меня возненавидишь. Дело в том, что я окончательно запуталась. Насколько поняла, тебе сейчас плохо… и в этом доля моей вины, однако не могу тебе ничем помочь. Положим, тебе не очень-то и нужна моя помощь — было бы глупо на это надеяться. Но я не хочу, чтобы ты забывал меня, и мне необходимо знать, как твои дела, потому что я узнала тебя, и отныне для меня это важно.

Я долго ломала голову над этой ситуацией, но, понимаешь, еще не совсем хорошо разбираюсь в мужских недомолвках и не знаю, что означает ваше «я хандрю». Для тебя, быть может, все ясно, но, если бы ты снизошел до моего уровня и назвал вещи собственными именами, это позволило бы не тратить попусту время и принесло бы невероятное облегчение.

Мне казалось, у нас все так хорошо, и мы так много общались, что твое внезапное молчание меня убивает. Я знаю: ты не всегда свободен, по многим причинам, но это другое. Ты совсем перестал со мной разговаривать. И я не могу не думать, что в том есть моя вина.

Знаешь, я ведь относительно простой человек, в некоторых вопросах. Встретив тебя, я знала, что не нужно слишком увлекаться, наши отношения будут сведены к минимуму, — надо сказать, приятному минимуму. Я никогда не была столь глупа, чтобы надеяться, что смогу что-то изменить, впрочем, и не имела подобного желания. Я начала эту историю с намерением быть с тобой честной и запретила себе испытывать больше боли, чем это необходимо. Поэтому считаю справедливым свою просьбу сообщить мне, в самых простых словах, об изменении твоих желаний.

Я также сказала себе: мои письма, возможно, навели тебя на мысль, что я начинаю слишком привязываться к тебе. Да, я привязана, это правда, но не могу по-другому, пусть даже в таких отношениях, как наши. Я нуждаюсь в более значимом переживании, чем простое удовольствие, каким бы острым оно ни было.

Вспоминая самое начало, мне хочется сказать себе: «Нет, это невозможно, наверняка ему просто что-то мешает ответить, ведь он выглядел таким довольным, когда мы общались!». Единственное проявление моей наивности — это, наверное, то, что я закрывала глаза на твое малодушие. Мне известно: все мужчины малодушны. Настолько же малодушны, насколько сложны женщины. В общем, всем этим я хочу сказать: не могу поверить, что ты мне все время лгал или просто ломал комедию, только для того, чтобы заняться со мной сексом. К тому же я сама пришла к тебе.

Я также сделала вывод, что, поскольку ты женат, тебе не хотелось поддерживать более-менее постоянные отношения. Если причина в этом, я прекрасно тебя понимаю. На самом деле я в состоянии понять все, только бы мне объяснили.

Я прошу о немногом. Можно сказать, о сущей ерунде. Не собираюсь умолять тебя вернуться, просто хочу, чтобы ты объяснил мне. Это займет от силы десять минут твоего времени. У меня нет никакого желания страдать, мне хочется понять и расставить все по местам, раз и навсегда. И если ты думаешь, что я собираюсь неотступно следовать за тобой тенью, пытаясь вернуть назад, то ты ошибаешься. Иногда мне доводилось унижаться перед мужчинами, но никогда я не заходила так далеко и не собираюсь начинать в двадцать лет, теперь, когда знаю, какое это жалкое зрелище. Меня раздражает, как я веду себя последние несколько дней, поэтому прошу: не оставляй меня в таком состоянии.

То, что я предлагаю тебе, что предлагала с самого начала, до неприличия просто. Я никогда не говорила про обязательства. Либо о любви. Или о чем-то еще, что могло бы стать обузой для одного из нас. То, что ты мне очень интересен и возбуждаешь меня, является для меня достаточной причиной, чтобы встречаться с тобой. И если я тебе нужна, я многое еще могу тебе рассказать, показать и сделать. Мне очень нравится проводить с тобой время. Все просто. Но если я не нужна тебе, у меня нет ни малейшего намерения выглядеть нелепо, домогаясь тебя.

Несколько часов назад я отправила тебе сообщение с просьбой дать мне ясный ответ. Поскольку я до сих пор его не получила, прошу тебя: позвони мне, когда у тебя будет возможность. Если ты не хочешь делать этого ради меня, сделай хотя бы ради себя, чтобы я раз и навсегда перестала отправлять тебе послания. Наверное, это рано или поздно начинает раздражать.