Пэппер Винтерс - Слезы Тесс (ЛП)

— Это они сделали? Ублюдки. — Он опустил руку и развернул запястье, как будто оттого, что он не хотел смотреть, татуировка исчезнет. — Зачем они сделали тебе татуировку?

Я подняла руку и потрогала место за ухом, ужас пронзил меня. У меня под кожей все еще находилось отслеживающее устройство. Кью мог снять трекер, но что, если мексиканцы вновь могли найти меня. Или, может, оно дезактивируется спустя некоторое время? Мне нужно было выяснить, как вытащить это из-под кожи.

Заставляя себя сохранять спокойствие, я сказала:

— Не волнуйся обо мне, расскажи, что случилось с тобой. Так ты добрался домой, а дальше? Я так переживала, что ты был один. Прости, что оставила тебя.

Слезы наполнили глаза с осознанием того, что Брэкс страдал и полностью раздавлен произошедшим. Скорее всего, его кошмары стали еще хуже.

— Когда я добрался домой, предпринимал попытки все расследовать самому, куда дальше забирают похищенных женщин из Мексики. Но согласно газетам украденных девушек никогда не находили. Некоторые находились в Испании, некоторые в Саудовской Аравии, но их никогда не оставляли в живых. Мое сердце словно вырвали из груди. Я думал, что никогда не увижу тебя. — Его голос дрожал, почти срывался, он смотрел на меня с таким страданием. — Затем ты позвонила. Я хотел убить себя за то, что не смог ответить. Но мой босс умолял меня выйти на работу, и я безропотно согласился. Когда вернувшись с работы, я услышал твой голос, то хотел разбить телефон на мелкие кусочки. Я ужасно мучился. — Его грудь поднималась и опадала, руки были сжаты в кулаки. — Но ты дала мне его имя. Мерзкого ублюдка звали Кью Мерсер. Ты дала мне подсказку. Я понятия не имел, какого хрена ты находишься во Франции, но сразу же позвонил федералам, и они начали все расследовать с новой силой. Они нашли этого богача, он жил в окрестностях города Блуа во Франции и владел огромной корпорацией. Я пытался его погуглить, но, к сожалению, не смог. Ни одной его фотографии или намека на то, что он мог сделать с тобой.

Он тяжело вздохнул, прежде чем продолжить, будто освобождая себя от ночного кошмара.

— Полиция сдержала слово, они сказали, что будут расследовать до последнего, пока не найдут тебя, не освободят и не упрячут его за решетку. Я надеюсь, они его схватили, и он будет гнить в тюрьме.

Мысль о мертвом Кью заставила мое сердце превратиться в камень, я задержала дыхание. Ненависть в голосе Брэкса была подобна ледяной воде, которую выплеснули на меня со всего размаха. И меня просто прорвало:

— Кью Мерсер был не тем, кем я предполагала. Я убежала, но только навлекла на себя еще большие проблемы. Кью спас меня, — я говорила и говорила, не в силах остановить себя. По телу прошла нервная дрожь, когда я вспомнила Тварь. Убирая все воспоминания в дальний ящик, я добавила с нажимом: — Кью спас меня, помог мне преодолеть все, что произошло, а затем отпустил.

Эти два пункта наиболее важны из всего, что я сказала. Это была моя история, которую я приукрасила и смягчила для него, нацепив на нее красивый розовый бантик.

Брэкс нахмурился и скривился.

— Он что, просто отпустил тебя? Полиция не приходила?

Я улыбнулась.

— Полиция приходила, спасибо тебе, что помог им найти меня. Но Кью отпустил бы меня по собственной инициативе. — Мое сердце скрутило от боли; как бы я хотела, чтобы этого не произошло. Я не хотела покидать его. — Видишь ли, он помогал женщинам, которые были проданы и надломлены в психологическом плане. Он покупал их, но когда они приходили в себя, то отпускал домой.

Я не могла усмирить гордость, которая нарастала в груди. Кью не был монстром. Может он и думал, что был, но нет. Монстр бы насиловал, избивал, пытал и убивал. А не предлагал свободу.

Брэкс расслабился.

— Так он не трогал тебя? Ты была в безопасности все это время?

Я опустила глаза и подтянула простынь немного выше к горлу.

Я выпрямилась, надеясь все-таки суметь утаить от него всю правду.

— Я получила это все, когда убежала. Я жила в достатке и богатстве, у меня даже появилась подруга Сюзетт. — Я попыталась улыбнуться, но слезы грозили пролиться в любую минуту. — Я... Я в порядке. Честно. Вместе мы сможем выкарабкаться и попытаться наладить жизнь.

Он склонил голову на бок, и на минуту мне показалось, что он не купился на мою ложь. Затем потянулся ко мне и заключил в объятия.

Брэкс поцеловал меня в макушку, еле слышно повторяя:

— Все наладится. Ты дома. Я больше не спущу с тебя глаз.

Я прижалась к нему сильнее, но не произнесла ни слова в ответ.

Человек может приспособиться ко всему. А вот человеческое сердце — нет.

Прошел месяц, и старая жизнь потихоньку начинала возвращаться на круги своя, как будто я никогда и не покидала Австралию. Спустя две недели после моего возвращения, я позвонила своим родителям

Брэкс рассказал им, что произошло в Мексике, в ответ на его рассказ они кремировали моего старого игрушечного единорога и развеяли его прах, выдавая за мой, на заднем дворе, полностью уверовав в то, что я умерла. В их старческих, затуманенных маразмом рассудках мое возвращение было тяжелым испытанием, поэтому, как вы понимаете, ни о каком втором счастливом шансе и говорить не приходилось.

Больше я им не звонила.

Я стала слушать песни, которые берут за душу, обнажают то, что у нас внутри, так же, как и Кью. Слова этих песен помогали разделить всю мою боль, залечивая душевные раны.

Воспоминания о тебе не покидают разум...

Преследуют меня, охотятся на меня, сводя медленно с ума.

Я бы хотела умереть,

Каждый раз, когда я закрываю глаза, ты там,

Готовый увлечь меня в водоворот темных желаний

Реальность там, где больше нет меня, мои сны мое спасение.

Я уничтожу тебя, разрежу на кусочки, сломаю каждую кость в своем теле.

Если только это будет значить спасение от твоей темной мелодии.

Я никогда не включала песни, если Брэкс был дома, но когда я была наедине со своим одиночеством, то слушала их непрерывно, и тексты вырывали из моей души печаль и горе.

Но во снах Кью по-прежнему приходил ко мне, и я просыпалась от потрясающих оргазмов. День за днем я училась играть и лгать, быть Тесси. Правда и воспоминания о Кью покрывали мое сердце глубокими ранами. Но со временем я стала успешной в сокрытии правды и реальных чувств.

Мои секреты оставались запертыми за стенами крепости. Мое тело со временем исцелилось от ударов плети, но они не ушли бесследно. Они горели ярко-алым в моей истерзанной душе.

Иногда ночью я скручивала соски настолько сильно, как могла, пытаясь воссоздать ощущение того, как Кью ласкал меня, без намека на нежность, но это не работало.