Сойер Беннетт - Дикарь (ЛП)

Она отрицательно качает головой, я спускаюсь глазами по ее груди, подтянутому животику и впиваюсь глазами в шелковистую плоть, по которой она порхает пальчиками. Вздох удовлетворения вырывается из моего горла, когда я смотрю на нее, на ее покорность, но самое главное, на ее полное доверие, чувствуя, как тугая киска, словно тиски, сжимает мой член.

— Моя сладкая девочка, — говорю, толкаясь в нее сильнее.

Я ощущаю, как распространяется жар у основания позвоночника, когда Мойра жестко схватает меня за бицепс и вонзается в него ноготками.

— Я кончаю, — тихо стонет она, приподнимая бедра и подаваясь мне навстречу. Жестким движением толкаюсь в нее, прижимаясь к ее плоти. Мойра откидывает голову назад, вытягивая шею, подставляя мне свое горло. Тянусь к ней и приникаю к влажной коже губами, целую, посасываю и провожу языком до ямочки между ключицами. Член пульсирует в диком ритме, прижимаюсь к ней как можно ближе, яйца подтягиваются — кончаю внутри нее, ставя клеймо, чувствуя, как от спазмов уходящего удовольствия мышцы лона пульсирует вокруг моего члена. Вдыхаю ее запах, и затем прикусываю кожу у основания шеи.

Когда я отодвигаюсь, чувствую, как ее ножки опускаются с моих плеч.

Затем я ложусь на нее, крепко оборачиваю вокруг ее талии руки, стискивая, словно это наш последний раз, прижимаюсь лицом к ее шее, дыхание все еще неровное. Член в ее киске, теплая нега окутывает меня, когда я отдаю все удовольствие до последней капли.

Мои ноги свисают с кровати, задница тоже, чертовые детские неудобные кроватки.

— Нет ни единого шанса, что мы сегодня спим вместе, — ворчу и мягко целую ее в висок. — Сегодня я лягу на полу.

— Давай принесем одеяла и расстелем их, тогда мы сможем спать эту ночь вместе.

— Нет, тебе надо спать в нормальной кровати.

— Нет, я лучше буду спать рядом с тобой, — говорит она немного капризным голосом, что заставляет растянуться мои губы в улыбке.

Неожиданно хватаю ее за волосы и накручиваю их на руку. Когда аккуратно тяну их назад, ее голова приподнимается, и я вижу ее взгляд.

— Все, больше не злишься на меня?

— О, да, — отвечает она пресыщенным от ласки голосом, ее губы озаряет светлая улыбка. — Полностью избавилась от этого чувства.

— Ах, какая жалость, — протягиваю я, когда наклоняюсь, чтобы прижаться губами к ее шейке. — У меня было еще много планов.

Она хихикает, и ее нежный смех разливается по моим венам, словно мягкая музыка.

— Ах, ну если так… Я думаю, что все же еще немного злюсь на тебя, и ты не заслужил полного прощения.

— Вот это моя девочка, — произношу я перед тем, как накрыть ее губы своими.

— Оо, наконец, ты впервые со мной с того момента, как приехала. Сейчас мы поговорим спокойно, и ты мне все расскажешь, — говорит Лиза, а я отвожу взгляд от Зака, который плавает в атлантическом океане, и пытаюсь сосредоточиться на словах сестры.

Поворачиваюсь к Лизе и смотрю на нее, она лежит на шезлонге в забавной широкополой шляпе, я улыбаюсь и кротко отвечаю:

— Толком нечего рассказывать.

Он потрясающе красивый. Зак одет в синие бермуды, которые низко сидят у него на бедах. Я не могу удержаться и смотрю на его V–образные мышцы в нижней части живота, которые выглядят просто идеально и напоминает рельефную стиральную доску. У него такой пресс, как будто он постоянно занимается спортом. Закариас идеален… не перекачен, а подтянут и мускулист. Его твердые мышцы груди гладкие и лишены волос.

— Боже, Мойра, успокойся. Ты смотришь на него, практически высунув язык, — Лиза слегка ударяет меня по руке, пытаясь привлечь к себе внимание. — Давай поболтаем. Посмотри на меня.

Я отрываю взгляд от Зака и смотрю на Адама, который играет с детьми на пляже, иногда заходя на мелководье, затем смотрю на Лизу. Она все также лежит на шезлонге и очень внимательно разглядывает меня.

— Это все так быстро закрутилось, сумасшествие какое-то, — думаю, это идеальное слово, чтобы описать наши отношения с Заком. — Я имею в виду, когда я только привезла его в штаты, он противостоял мне во всем. Мы ругались по любому поводу, он ненавидел меня и провоцировал.

— Как? — спрашивает она с интересом.

— Например, он отказывался носить одежду и есть столовыми приборами.

У Лизы расширяются от удивления глаза, и открывается рот, она переводит взгляд на Зака, смотрит на него еще раз и сдавленно говорит:

— Что, полностью голый?!

Я киваю ей.

— Полностью, так он ходил по дому.

— Ох, боже… фантазии становятся реальностью. Голый красавчик ходил по твоему дому, — бормочет она. — Да, ты счастливая сучка, сестренка.

— Я не думаю, что была на тот момент так счастлива, потому что не могла найти с ним общего языка.

— Но я так понимаю, ты нашла, — заключает она хитро. Лиза все знает, потому что когда я пришла утром на кухню за чашкой кофе, она мне сказала: — Я даже не буду спрашивать, как ты провела прошлую ночь, потому что я все слышала через стену. Так что думаю, все было потрясающе.

За секунду мое лицо сменилось десятью оттенками красного. Чуть позже я была в ужасе от того, что дети могли услышать наши крики, но моя сестра, Мисс Невозмутимость, сказала мне спокойно, что ничего страшного не произошло, и дети даже не просыпаются от такого. Затем она хитро улыбнулась и прошептала мне на ухо:

— Я тебе ужасно благодарна, потому что, услышав вас, мы с Адамом тоже отлично порезвились.

О, Господи. Мои сексуальные похождения подстегивают других к сексу. Просто прекрасно.

— Так что же изменилось? — спрашивает сестра, выдергивая меня из размышлений.

— Я просто не смогла отказать ему. Я так хотела его, поэтому подчинилась его воле.

Я не стала вдаваться в подробности, что значит «подчинилась». Потому что не хочу возвращаться в воспоминания и думать о том, как он безэмоционально брал меня. Да, первый раз был потрясающим, но я не хочу больше так. Теперь, когда я узнала, какой он настоящий, мне будет недостаточно простого секса, я хочу и чувств. Я не вернусь назад, ни за что.

— Что ты собираешь делать? — интересуется Лиза, и я ясно понимаю, про что она сейчас говорит. Мы переписывались по мейлу все это время, и бывало, даже разговаривали пару раз в неделю по телефону. Я рассказывала, что наша связь с Заком крепнет, но также не забывала говорить, что он не меняет планов насчет возвращения.

— Зак собирается остаться здесь на год. Я попытаюсь сделать все возможное, чтобы по окончании он изменил свое решение, — говорю я просто.

— И что потом?

— Он вернется домой… в Карайку, — печально отвечаю я.

— А что будешь делать ты?

— Ну, скорее всего, собирать по кусочкам свое разбитое сердце.