Алисса Наттинг - Тампа (ЛП)

«Миссис Прайс?»

Я ответила, не отводя глаз от окна. — «Говори, Тревор, я слушаю».

«Вам не кажется, что Ромео и Джульетта — неправдоподобны? Я имею в виду, как они убили себя. Зачем им убивать себя, если они действительно любят друг друга?»

Внезапно я увидела двух мальчиков, устроивших борьбу на лужайке перед автобусной линией. Они обхватили друг друга за талии, но один вскоре вывернулся и захватил второго, из-за чего рубашка того задралась до ребер, и я могла различить движения мускулов его напряженной голой груди. Я поднесла губы поближе к окну, чувствуя, как усиливается тепло солнца через стекло. Разве слишком невероятно, что в порыве боевой страсти они останутся совсем без рубашек? Мой разум начал рисовать картины, в которых они были не на траве школьного двора, а на пыльной арене римского Колизея, борющиеся насмерть, чтобы я затем могла совокупиться с победителем.

«Я все-таки сомневаюсь, что они правда любили друг друга. То есть, они были едва знакомы, правильно?»

«Возможно и так, Тревор». У меня возникло сиюминутное желание предложить Тревору сыграть в подражание, глядя на тех мальчиков и повторяя за ними. Если я наброшусь на него и обхвачу за талию, — смогу ли я остановиться и не пойти дальше, почувствовав как он сожмется с нервным хихиканьем?

В считанные секунды драка снаружи превратилась из шутливой в серьезную: двое, сцепившись, уже катались по траве. Мальчик сверху пытался прижать руки второго к земле, а дети из автобуса неподалеку повысовывались из окон и подбадривали их. Я должна была оказаться в центре этой драки, чтобы иметь возможность прикоснуться к горячей влажной коже руки верхнего мальчика, когда я буду оттаскивать его в притворной попытке остановить потасовку; почувствовать едкий мускусный запах гормонов. А возможно, будет и еще что-то, — все что угодно могло произойти: меня могли увлечь за собой в кучу, и я окажусь зажатой между их извивающимися торсами, моя одежда может разорваться в бою.

«Двое ребят там ведут себя как идиоты», — сказала я, протягивая руку за своей сумочкой. Я поспешила к двери и Тревор, торопясь, последовал за мной.

«Эй», крикнула я им как можно громче, но вместе с тем так, чтобы это звучало доброжелательно. Верхний мальчик посмотрел вверх, и тот, что был внизу, воспользовался его секундным замешательством, сделав выпад и захватив противника за шею. «Ну все, ребята, хватит уже». — Я подбежала и схватила душителя за обе руки, мои пальцы ухватились за мокрые подмышки его футболки.

Я ждала, что они утянут меня в мешанину их переплетенных рук и ног и продолжат борьбу, но вместо этого сидевший сверху мальчик немедленно встал и попятился, потирая шею. Может быть, он испугался того, что его исключат. «Мы дрались понарошку», — объяснил он, переводя дыхание. Его приятель тоже встал, слишком скоро вывернувшись из моих рук. Нет! Мне хотелось зашипеть на них: не прекращайте трогать друг друга! Когда стало окончательно понятно, что никакого физического контакта между любым из нас не будет, мое разочарование стало настолько сильным, что почва стала уходить у меня из под ног. Я присела на траву, чтобы отдышаться.

«Да», — подтвердил второй мальчик. Его голос был немного ниже. — «Мы просто так». Возникла напряженная пауза, я закрыла глаза и взялась за лоб. Ощущение от их взглядов, обращенных на меня сверху-вниз было таким сильным, что я ощущала их также отчетливо, как солнечное тепло на шее. «Вы в порядке?»

Я кивнула. У меня не сразу получилось встать. Я с тоской посмотрела на их фигуры, сожалея, что мне не пришлось оказаться между ними в то время, как они катались по траве; острый подбородок верхнего мальчика мог бы больно впиться в мое плечо, руки другого могли бы скользнуть по моему заду, когда он лихорадочно искал бы опору для того, чтобы освободиться. «Понятно», — сказала я, кладя руку на покрасневший участок открытой шеи второго мальчика. Воротничок его футболки растянулся. Моя рука проскользила по его коже несколько дюймов, пока не нашла достаточно влаги, чтобы потом я могла успеть попробовать ее на вкус, прежде чем ветер осушит пальцы. «Теперь идите, пока вас не увидел замдиректора».

«Да, мэм», — ответили они в унисон, сгребли свои сумки и побежали, перейдя на шаг только когда достигли автобусов. Я повернулась и обнаружила Тревора все на том же месте в паре шагов от меня. Из-за своей черной футболки и джинсовых шорт он обильно потел.

«Идиоты», — произнес он, одаривая меня понимающей улыбкой. Я прищурилась, пристально оглядывая его. Его щеки стали розовыми от жары, а с волос чуть ли не капало. У меня был шанс на трехсторонний поединок, но этого не произошло, так возможно ли, что вселенная теперь дарит мне Тревора в качестве утешительного приза? Ему, конечно, было очень жарко в этой одежде, и сбросить ее было бы божественным избавлением.

Но я тут же напомнила себе обо всех опасностях, которые он представляет. Пот, глянцем покрывающий его тело, на самом деле был ядом. «Увидимся завтра, Тревор». — Я бросила ему небрежную улыбку и, повернувшись, зашагала к стоянке. Но мои слова не получились полностью небрежными. Мне показалось, что я по-настоящему хочу, чтобы он пошел следом, и я бы обрадовалась, если бы он увязался за мной и мы бы сели в машину вместе.

«Я видел в телепередаче… то есть это было по телевизору, но это было на самом деле… там детям запретили видеться родители девочки, и она со своим парнем убила своего отца и мать». — Тревор почти шептал, пытаясь придать истории таинственный оттенок.

«Влечение создает сильные чувства», — пробормотала я. — «Они подчиняют себе разум».

«Дааа…» — согласился он. — «Я понял: это как решающий момент в игре, верно?»

«Мы можем обсудить одну из этих тем на занятиях». Когда мы достигли желтой линии, обозначавшей край преподавательской стоянки, я заметила замдиректора Розена, идущего вдоль вереницы автобусов со своей карманной рацией. Я не могла посадить Тревора в свою машину на глазах у других учителей, независимо от того, как сильно бы я хотела посмотреть, что из этого получится. Он был как щенок, которому нужен невидимый забор, показывающий где находится граница его двора.

«Последний вопрос», — улыбнулся он. — «Ромео и Джульетта — ваша любимая пьеса Шекспира?»

Я засмеялась, и вышло громче, чем я хотела. Я оглянулась в сторону уходящих преподавателей — не смотрит ли кто-то из них на нас, но, кажется, никто не обратил внимания. «Нет. Моя любимая — Гамлет. Она самая реалистичная».

Его рука смахнула насекомое, прилетевшее на соль и воду, заливающие его лицо. Будь мы одни, я быть может, предложила бы вытереть его пот моими волосами. С одной стороны, Тревор и правда был очень привлекательным, но я должна была противостоять ему, этот плод висел слишком низко. С гулким ревом автобусы начали проезжать мимо. Я провожала их взглядом, как будто следя за передвигаемыми наперстками; все они выглядели одинаково, но мой приз был только в одном. В каком из них был Джек?