Эммануэль Арсан - Лаура

Мирта не смягчила своего тона:

— Ну и что с того, что она совершенно не заботится о своей безопасности? Или ты изводишься до изнеможения, заботясь о ней? А может, ей уже осточертело то, что ты все время хочешь знать, где она? А что, если она предпочитает быть свободной?

— Мне надоел твой суровый, менторский тон! пожаловался он.

И сел напротив, почти у ее ног. Он отсутствующим взглядом посмотрел на ее груди, не обращая на них никакого внимания: он пытался увидеть нечто другое, что смутно ощущал и что напрасно старалась отрицать.

— Свободная? — переспросил он. — А разве она не свободна? Я не ставлю перед ней никаких границ, никакого выбора.

— Вот и прекрасно, — сказала Мирта. — Но этого недостаточно. Если ты действительно хочешь доказать свою любовь к ней, то знай, когда она хочет побыть одна. Покажи, что ты способен обойтись без нее. Научи ее обходиться без тебя.

Он продолжал отсутствующе смотреть на нее. Она не дала ему возможности для отступления:

— Лаура не будет свободна, пока ты следишь за каждым ее шагом. Свобода не переносит покровительства. Единственное, в чем нуждается свобода, — в еще большей свободе. Жизнь — это всегда опасность, это всегда риск.

Николас, должно быть, все-таки слушал ее, так как спросил:

— Риск, до какой черты? должен ли я позволить Лауре встретиться со смертью? Ты так считаешь?

— Смерть? — сказала Мирта. — Почему ты ее так боишься? Это такой же неопровержимый факт, как и жизнь. Мы осуждены судьбой встретить их двух в два отдельных дня, оба они равные, и не нуждаются в том, чтобы их различали между собой.

Она рассмеялась неожиданно язвительно и едко:

— Ах, я же совершенно забыла, тебе совсем не по душе вся эта чепуха! Тогда собирайся и отправляйся домой!

Она повернулась к девочке, сидящей рядом, внимательно слушавшей этот разговор, и сказала ей с легкой иронией:

— Тиео, никогда не выходи замуж за мужчину, который способен любить только одну женщину. Он ничего не смыслят в любви. Он — эгоист и слепец, и у него нет воображения: с ним ты помрешь со скуки!

Я услышал крик, Тиео, но мои мысли в этот момент блуждали где-то далеко от реальности, и я ничего не разобрал.

Один за другим мы с трудом взбирались по крутому склону, соскальзывая назад на один шаг на каждые два, которые нам удавалось пройти по почве, уходящей из-под ног. Проливной дождь промочил меня до костей.

Впереди меня остановилась Лаура, перенеся рюкзак с одного плеча на другое так кокетливо, будто он ничего не весил, и изумленно произнесла:

— Что с ней случилось?

Тиео плясала от радости и хлопала в ладоши. Затем успокоилась и буквально выдавила из себя:

— Мга анак нг Таонг Арав.

Ошеломленный, я повторил:

— Сын людей Солнца.

Мы все посмотрели в том направлении, куда она показывала. Сперва я ничего не рассмотрел. Внезапно в чаще деревьев возникла колонна людей, идущих перед нами, пересекая наш маршрут.

Их спины были повернуты к свету и силуэты казались черными и бледно-коричневыми на фоне гребня холма. Было их, по крайней мере, около дюжины. Либо у них были очень длинные волосы, либо они носили гривы каких-то животных. Их одежда состояла только из набедренного пояса, на котором были укреплены длинные каменные ножи. В руках у них ничего не было. Каждый тащил на плечах молочного поросенка из породы блестяще черных с розовыми мордочками, характерной для здешних мест. Их ножки были перевязаны на груди этих людей, и время от времени поросята похрюкивали.

Я не сразу разобрал, — что среди этих людей были женщины. Фактически, там было равное количество мужчин и женщин одного и того же возраста. Различие в полах обнаруживалось случайно, когда я увидел у некоторых свободно свисающий и слегка покачивающийся при ходьбе пенис. У всех женщин были маленькие груди.

Группа передвигалась вперед с приличной скоростью и с высоко поднятыми головами. Никто из них не оборачивался, чтобы посмотреть на нас. Вскоре они исчезли из вида на другой стороне холма.

— Люди, — заявил я бесстрастным тоном, — только что вы увидели собственными глазами первых мара.

Мирта стояла возле дерева, которое служило ей зонтом от дождя. Она уложила на землю свою ношу, выпрямилась, размяла плечевые мускулы, села на рюкзак, взглянула на нас и выбрала меня.

— С каких это пор, — спросила она, — мара и реальность идут рука об руку?

— Мара — это не акт веры, — заметил я бесстрастно. — Их царство — это наш мир.

Мирта решила поспорить.

— Утопий не существует, — пошутила она. — Но есть общества, допускающие изменения. Общество мара не принадлежит к таким социальным организмам.

— Почему ты рассуждаешь так уверенно и судишь их, если мы их еще не видели и не жили среди них? Удивленно заметила Лаура. — Это несправедливо: ты их не знаешь и не любишь.

— Я знаю их, — сказала Мирта. — Улицы наших городов полны ими. Наши дискотеки переполнены танцорами мара, которые приходят туда, чтобы забыть о своей жизни и переждать приход солнца следующего дня. Многие из наших лучших друзей — истинные мара, и многие наши возлюбленные также. Мы живем среди них, не подозревая даже об этом, не умея распознать их. Поэтому мы напрасно теряем время и не используем прекрасную возможность облегчить наше бремя, уменьшить наши тревоги: вместо того, чтобы терпеть лишения, разыгрывая из себя храбрых исследователей на полпути к этому холму нам лучше бы остаться дома в тепле и довольстве и там наблюдать настоящих мара.

Я не ожидал, что Николас добавит несколько горячих слов к этому спору.

— Мы не будем помнить, откуда мы пришли, когда Новое Солнце разделит нас, — насмешливо и мрачно улыбнулся он.

— Разве ты думаешь об этом? — лукаво поддразнила его Мирта. — Может быть, ты собираешься забыть свою любовь?

Лаура вмешалась в спор с излишней, на мой взгляд, горячностью:

— Научиться менять привычки, идеи, иллюзии, любовь — всегда полезно, — сказала она. — Не обязательно ожидать следующего года. Если мара нашли какой-то практический способ делать это лучше нас, не причиняя боли себе или другим, мы были бы полными идиотами, если бы не попытались извлечь из этого пользу.

— Предположим, что они действительно существуют, Мирта пожала плечами. — Хочешь знать мое мнение на сей счет, Лаура? Мы не можем доверять тому, чему профессор Морган здесь учит нас. Возможно, он просто ошибочно выдает свои собственные желания за желания мара. Меня бы нисколько не удивило, если бы он придумал всю эту историю о народе мара для того, чтобы забыть своих современников.

Ты противоречишь сама себе, — заметил я. — Только что ты провозгласила, что мара живут везде.

— Везде да, но это не настоящие мара. Все мара, которых я знаю, — обманщики: неверующие, которые надеются поверить. Подобные тем, кто, возможно, здесь.