Эммануэль Арсан - Лаура

Неожиданно она подняла свой рюкзак и снова пошла вперед.

— Давайте пойдем и увидим, — сделала вывод Лаура с добродушным юмором.

Макараратинг тайо! — заверила ее Тиео.

— Что, дорогая? — спросила Лаура.

— Она сказала: «Мы попадем туда!» — перевел я.

— Я уверена в этом, — сказала Лаура.

— Натики йак ко! — подтвердила Тиео в унисон.

Вскоре Тиео закричала, что она, кажется, увидела камень бабочки. Лаура предположила, что у Тиео, вероятно, зрение значительно лучше, чем у нас. Мы решили пересечь долину и исследовать этот камень.

— Давай посмотрим твою бабочку, — предложила Лаура.

Я протянул запястье, к которому был подвешен брелок. Крохотную розовато-лиловую бабочку на нем вырезали и покрасили мара, чтобы она стала моим талисманом, который приведет меня в их землю еще раз.

Когда мы подошли поближе, Лаура подтвердила:

— Тиео абсолютно права, это камень бабочки.

— И эта пустяковина тоже имеет какое-то значение? — спросил Николас.

Он указал на какой-то предмет, которого я никогда раньше не видел. Он напоминал паутину огромных размеров. Она полностью покрывала черноватые и желтовато-коричневые огромные Деревья, чем-то схожие с баобабами: их стволы были десять метров в обхвате. В некоторых странах их называют небесными крабами: здесь же просто дождевые деревья.

У них были гигантские корни с мясистыми ветвями, тонкими и толстыми, мускулистые и лапчатые, перекрещенные связками и венами, и сверкающие бугорочками-сосочками, поднимающимися прямо из земли и обвивающими ствол подобно долгим острым язычкам, иногда в три-четыре человеческих роста. Прозрачная сетка из растительности, которая поднималась вокруг, казалась прочной и крепкой, ее невозможно было разорвать или приподнять. Она примыкала к веткам и прилипала к стволу, заключая в плен плоды и листья, которые, тем не менее, хорошо росли. Ее почти белый, металлический блеск приобретал, если смотреть под определенным углом, цвет золы. И чем больше изучаешь эту вуаль, тем больше поражаешься ее странной целесообразности, тем меньше веришь, что ее происхождение находится в некоем отклонившемся от нормы росте растений или в нашествии паразитов.

— Что думает об этом Тиео? — сказал Николас. Обеспокоенный, я задал ей тот же вопрос по марийски.

— Ано анг ибиг сабитан ыито?

Эта маленькая девочка гримасами и жестами, которые легко можно было понять, без слов передала свое полное неведение относительно происхождения этого природного явления.

— Необъяснимое явление, — пробормотал я.

— А разве в этом есть что-то необычное, которое нужно объяснить и понять? — возразила Мирта.

— Эта штука не похожа на создание природы.

Лаура рассмеялась.

— Чем же еще это может быть? — воскликнула она. — Сверхприродное явление? Неземное вторжение? Сюрреалистический фарс? Если это так, то прекрасно, в искусстве все допустимо.

— Работа ли это животного или человека, — устало вмешалась Мирта, — вы собираетесь обсуждать эту проблему стоя, или нам лучше присесть?

Не ожидая ответа, она опустила на землю свою сумку у подножия, опутанного сетью странных растений дерева и начала искать Что-нибудь поесть.

— давайте разобьем здесь лагерь, — предложила Лаура. — Это наша последняя ночь вместе. Следующую ночь мы проведем с нашими новыми Знакомыми.

Это рассуждение внезапно поразило меня. Не знаю почему, но я растерялся.

— Это уродство испортило мне аппетит, — проворчал Николас, который не мог оторвать глаз от сероватого Чудовища.

— Никто не собирается предлагать вам его в качестве пищи, — поддразнила его Мирта.

Мы едва закончили, есть, как Мирта и Тиео уже мирно спали, прижавшись, друг к другу, как обычно, обнаженные, под одним покрывалом. По тому, как Мирта обняла маленькую девочку, я понял, что она больше просто жалеет ее, чем испытывает к ней сексуальное влечение. Это выглядело, будто она боится потерять ее. А может, просто разыгралось мое воображение. Должен признаться, последние приключения перегрузили его.

Лаура и Николас далеко не отошли в поисках интимной обстановки — они просто перешли по другую сторону дерева. Я слышал, как молодой человек предложил:

— Хочешь, я вырежу на нем наши инициалы?

Голос Лауры сохранял уже ставший привычным шутливо добродушный уверенный тон:

— Это не очень мне нравится — мемориал в земле забвения!

— Верно, подмечено! — сказал он.

— Не будь таким мрачным, Николас, — успокаивала она. — Ты действительно боишься, что совсем забудешь свою Лауру?

— Если бы я был уверен, что во всей этой истории есть хоть одно слово правды, я бы увез тебя отсюда немедленно.

— Куда? — полюбопытствовала она.

— Послушать тебя, — рассердился он, — можно подумать, что на земле нет других мест, кроме этих чертовых холмов, этих чертовых шизиков мара!

— Николас, ты так легко расстраиваешься из-за слов, что позволяешь им управлять тобой. Ты действительно прав, слова пугают. Особенно старые. Нам лучше забыть их.

— Иногда мне кажется, что слово «любовь» тоже вышло из моды, по крайней мере, для тебя.

Я не услышал ответа Лауры и сделал вывод, что они, вероятно, уже целуются. Молчание затянулось. Они, должно быть, отошли подальше в поисках более подходящего места, чтобы заняться любовью.

Внезапно кто-то тихо позвал меня:

— Галтьер, ты спишь?

Это была Лаура. Казалось, она осталась стоять на том же месте.

— Да. А что?

— Подойди и взгляни сюда.

Заинтригованный я обошел дерево. Парочка была поглощена разглядыванием одного из гигантских спутанных клубков, которые поддерживали ствол.

— Посмотри на это! — Лаура была взволнована больше обычного.

Когда мои глаза адаптировались к темноте, я увидел на уровне ее груди выступающий округлый нарост, образующий угол в сорок пять градусов со спускающейся большой жилистой структурой, который был поражающе похож на фаллос.

— Все на месте, — указала она. — Изгиб, толщина, длина. Вены, мускулатура, головка, эрекция! Не слишком гладкий и не слишком морщинистый. Кажется, что не кора покрывает его, а живая плоть.

Она продолжала свое исследование более тщательно и даже любовно. И снова воскликнула:

— О, в нем даже есть небольшая щель на головке. Нет сомнения, он может возбуждаться и доходить до оргазма.

— Прекрасный отросток, — оценил я. — Хорошо сделанный!

— Ты не прав, — возмущенно сказала она. — Он был посажен здесь кем-то. Это часть дерева: орган, сформированный корнем, естественно выросший в такой форме. Никто его не делал.

Пораженный я покачал головой. Она шутливо добавила:

— Дотронься до него! Но будь осторожен! Видишь, как он поднимается? Возможно, он давно уже ждал этого. Ты не должен доводить его до апогея слишком быстро: это может повредить ему.