Sco - Течение

Андрей вошёл в комнату медленно, словно вплыл, и тут же закрыл за собой дверь, откинувшись на неё спиной. Кротов вытаращил глаза, чувствуя приступ удушья. Кожа на щеках стала покалывать от прилива крови, и он инстинктивно потянул себя за ворот футболки. Из горла вырвался сиплый хрип, и он замахал руками, глядя на своего объявившегося любовника, будто утопающий. Андрей в два шага подошёл к кровати и тряхнул его за плечи.

- Дим, ты чего? А ну дыши! – Неволин удивлённо оглядывал Диму, явно не ожидая такой драматической реакции на своё появление.

Тот вдохнул полной грудью, будто астматик после ингалятора. Резко вскочил с кровати и шагнул к попятившемуся от него Андрею. Прижав его спиной к облезлому шкафчику, схватил за плечи, ощупывая руки, грудь, словно слепец, пытающийся узнать своего друга.

- Ты... Откуда ты здесь?.. Где ты был?..

Кротов забыл все свои обиды. То, что он видел Андрея живым и невредимым, уже разрывало сердце от радости. Тот замер и безропотно терпел все Димины нервные поглаживания. Сейчас он выглядел откровенно озадаченным.

- Андрей, я тебя искал, звонил! Что ты молчишь? – Дима убрал от него руки и уставился прямо в глаза.

Неволин поднял ладони, призывая его к спокойствию.

- Дима, тише, - проговорил строго, будто уговаривал ребёнка не шуметь. – У меня были дела, а потом я уехал из города, отдыхать. Что...

- Дела?! – Кротов осёкся, поняв, что слишком повысил голос.

Пытаясь взять себя в руки, он сел на кровать. Стало душно, на лбу выступила испарина. Андрей подошёл к кровати и неуверенно сел рядом, будто сомневался, что пришёл по адресу. Дима перебирал какие-то фразы в голове, молчал, пытаясь быть взрослым и сильным, пытаясь не спуститься до детских обвинений, что его «бросили». Сейчас он должен поговорить с Андреем спокойно и понять - понять, что между ними и что с этим делать. Он закрыл глаза на секунду, собираясь с мыслями.

- Я люблю тебя, Андрей, – он не смог повернуть голову к Неволину, так и говорил, глядя на стену. – Я не имею права предъявлять тебе претензии или принуждать к чему-то, но ты должен мне сказать, какого чёрта между нами происходит, потому, что у меня скоро крыша съедет.

Руки дрожали, и он сцепил пальцы покрепче. Ещё была надежда, что он не сорвётся, что удастся обсудить всё спокойно. Хотя, кого обманет это спокойствие? Наконец, он осмелился поглядеть на Андрея. Тот смотрел вниз на покрывало, угрюмо сдвинув брови. Почувствовав Димин взгляд, поднял на него прозрачные глаза. Лицо не выражало ничего, словно красивая венецианская маска. Когда он заговорил, голос был ровный, словно у диктора в метро.

- Дима, - он отвёл глаза. – Мне сложно с тобой, ты слишком… другой, понимаешь?

Неволин замолчал, глянул на него, будто проверяя реакцию. Тот кивнул, показывая, что готов слушать дальше.

- Ты такой… шумный, резкий, эмоции через край. И тебе нужно сразу и всё, понимаешь?

Дима снова молча кивнул. Он хотел понять. Просто понять, чтобы стало хоть чуть-чуть легче вставать по утрам.

- Мне кажется, что ты хочешь от меня то, чего я попросту не могу тебе дать.

Это "не могу" проткнуло насквозь. Кротов приказал себе терпеть и держаться. Но не смог уже даже посмотреть на Андрея, сразу начинало щипать глаза. А тот продолжал говорить своим вкрадчивым голосом, что-то про «посмотреть на ситуацию по-другому», «просто наслаждаться жизнью». Кротов часто моргал, прикидывая, сколько ещё вытерпит его рассудок. Сердце понеслось вскачь, он понимал, что сейчас должно произойти и к чему клонит Андрей. Руки заледенели от липкого страха. Он умрёт, если Андрей оставит его ещё раз.

- Это из-за Олега ты такой? – услышал Дима свой голос будто со стороны, и весь сжался.

Он испуганно уставился на побелевшего Неволина. Красивое лицо разом изменилось, любимые черты исказились почти до неузнаваемости.

- Что ты сказал? – прошептал он бескровным губами.

Кротов выдохнул почти с облегчением, поняв, что эта плотина должна прорваться. Отступать уже некуда.

- Я был у тебя. Я знаю, что Олег с тобой сделал. Хотел его убить, но, судя по всему, ему и так не долго осталось.

Андрей рассматривал Диму, будто видел впервые. Ошеломлённо, будто только что осознал свою роковую ошибку. Словно понял, как ошибался. Кротов подался вперёд.

- Ты не понимаешь меня, Андрей, это правда, я вижу. Ты не можешь пока меня понять. Но я всё сделаю, только скажи, что ты хочешь? Я на костёр за тобой пойду, понимаешь? То, что он сделал с тобой – я не могу даже представить, каково это, не буду врать. Но ты должен… пожалеть себя. Потому, что никто не жалел, и даже ты, понимаешь?..

Он говорил быстро, словно боясь не успеть сказать всё. Машинально протянул руку и нежно погладил Андрея по лицу, пытаясь вывести из ступора. Тот всё ещё выглядел оглушённым и хмурил брови, словно пытаясь понять, откуда он слышит Димин голос.

- Ты для меня как воздух, я без тебя вроде как и не живу вовсе. Иногда думал, что лучше бы помер, правда. Иногда кляну тот вечер, когда увидел тебя на парковке. Но уже ничего не переиграешь. Я тебя умоляю, останься со мной. Я порву с друзьями, с семьёй, лишь бы ты был рядом, понимаешь? Я...

Неволин резко встал. На лице пылала ярость вперемешку с ненавистью. Он надменно вздёрнул подбородок, окинул разом заткнувшегося Кротова презрительным взглядом.

- Ты что себе напридумывал? Считаешь, что я жертва, а ты меня тут сейчас будешь спасать, а?

Его желваки ходили ходуном, ноздри хищно раздувались.

- Ты меня жалеть вздумал? Как бездомного котёнка?

Дима понял, как он просчитался, но было уже поздно.

- Андрей! – он вскочил с кровати и встал, не решаясь приблизиться. – Он же… насиловал тебя, насиловал ребёнка, Господи!..

Он прикрыл рот ладонью, самому стало невыносимо жутко от того, что он это озвучил. Неволин передёрнул плечами, словно пытался унять судорогу, и нарочито равнодушно приподнял одну бровь. На его лицо возвращалось отрепетированное годами хладнокровие и надменность.

- Он просто был моим первым любовником, - сказал, будто удивляясь горячности подростка, сделавшим из мухи слона. – Я стопроцентный гей, и ничего страшного не случилось. Или тебе так нравится спасать беспомощных и беззащитных? У тебя какой-то комплекс героя или что?

Но Дима видел Андрея, по-настоящему. Больше он не даст морочить себе голову.

- Моей племяннице тринадцать лет и ей нравятся мальчики, - припечатал он. - Ты считаешь, что если я сейчас начну её трахать, то в этом не будет ничего криминального?

Андрей пытался держать лицо, но было видно, что его защита трещит по швам.

- Ну, я же не романтическая школьница, - пожал он плечами.

- Ты был ребёнком! – Дима не мог сдержать громкости, как ни старался. - Дети не хотят секса со своими взрослыми братьями! Прекрати тащить это за собой, делая вид, что ситуация под контролем!