Татьяна Бродских - Солнечный цветок дьявола

— Тогда попробуем после ужина. Сегодня распорядись чтобы накрыли в малой столовой. Пора привыкать к официозу, — я передернула плечами, никогда не любила этикет и жеманство. — А я пойду переоденусь в более подходящий наряд.

— Как прикажете, госпожа, — чуть склонил голову Ланс и невесомым поцелуем коснулся моей кисти. Вздрогнула, но скорее от неожиданности, управляющий никогда себе такого не позволял раньше. Видимо, в моих глазах отразилось удивление и непонимание, потому что мужчина ответил на мой невысказанный вопрос: — Я подумал, что при дворе принято целовать дамам руки, а вы от этого отвыкли и можете поставить себя в неловкую ситуацию своей реакцией, госпожа. Но если вам неприятно, я приношу вам свои извинения и больше так поступать не буду.

— Да нет, ты прав Ланс, мне многое надо вспомнить и заново привыкнуть, — немного напряженно ответила я и пошла к себе в комнату. Весь недолгий путь до нее я не могла избавиться от ощущения следа на моей руке в том месте, где ее поцеловал Ланс. Я потерла кисть, зашла в ванную комнату, помыла руки с мылом, но мягкое тепло, что подарил мне поцелуй Ланса, не проходило. Наваждение? Или что‑то еще? Покрутилась по комнате, уняла волнение и позвала служанку, почему‑то сегодня захотелось выглядеть не так, как обычно.

— Да не так же, Ланс! — раздраженно воскликнула я. — Не понимаю, кто тебе сказал такую глупость, что ты хорошо танцуешь? Где ты видел, чтобы партнершу держали за талию? Это же вульгарно!

— Простите, госпожа, я давно не танцевал. Возможно, мои навыки устарели, — сказано это было вежливо и нейтрально. Но почему у меня такое чувство, что он надо мной издевается?

— Тебя, Ланс, спасает только чувство ритма. Ладно, давай сначала: одну ладонь кладешь в районе моих лопаток… Ланс! Ну не на голую спину же! — взвизгнула я и, желая избавиться от прикосновения горячей руки, дернулась вперед, врезаясь всем телом в мужчину.

— Госпожа, ну вы же сами сказали, что руку надо класть на лопатки? — удивленно произнес управляющий, делая невинный вид. Мужлан! Ведь он специально! Или нет?

— Ланс, дотрагиваться до обнаженных участков тела неприлично. Тебе нужно было оставить руку чуть ниже, но выше талии, — не знаю, откуда у меня нашлись силы объяснить такие простые истины. А еще я корила себя за беспечность, вот спрашивается, зачем я надела платье, открывающее плечи и спину? Кого я хотела им поразить? Ланса? Или Глен? Кстати, о ней: — Глен, прекрати спать над клавесином, держи ритм. И прошу тебя не стучи по клавишам, ты портишь инструмент. Еще раз, начали…

В целом, через полчаса у нас стало неплохо получаться, а еще через четверть часа я расслабилась и наслаждалась музыкой. Ланс уверено вел, на ноги мне не наступал, не пыхтел, не сопел, стоит признать, если бы его немного подучить, из него бы получился неплохой партнер по танцам. Я даже засомневалась, а нужен ли мне учитель танцев? Смысл его нанимать в этом захолустье? Он наверняка не знает новых танцев, а старые мы и с Лансом можем повторить. Мы кружили по залу, я невольно начала улыбаться, вспоминая юность, подруг и то с каким нетерпением мы ждали сезон балов.

— Миледи, не хотите ли отдохнуть? — мягко спросил управляющий.

— Я не устала. Ланс, — мне действительно впервые за последние три года было легко и радостно. — А знаешь, пусть принесут вина. Думаю, сегодня хороший повод устроить праздник. Или такие взрослые дяди в это время уже ложатся спать?

— Вы правы, в мои годы уже не тянет на ночные гулянки, — ехидно ответил Ланс, но быстро придал своему лицу долженствующее почтение. — Но я не могу оставить вас в одиночестве, это противоречит моему кодексу чести. Давайте, я провожу вас к диванчику, вы отдохнете, а я пойду распоряжусь на счет вина. Дозвольте поинтересоваться, какой сегодня праздник?

— Дозволяю, — хмыкнула я, вскинув носик вверх. — Сегодня я будто родилась заново. Не знаю, что ты сделал, Ланс, но я поняла, что жизнь не так плоха, как мне казалась. Спасибо.

— Ну что вы, госпожа, я всего лишь помог вам справиться с тревогой и волнением, — учтиво произнес мужчина. — А в остальном, это только ваша заслуга.

Ланс вернулся быстро, неся с собой вино, бокалы и закуски. У меня даже закралось подозрение, что все это он приготовил заранее. Хотя почему подозрения, хорошая прислуга тем и хороша, что умеет предугадывать желания своих господ. На этой благостной мысли я улыбнулась и решила дальше наслаждаться вечером, удивляясь, почему раньше так не делала.

— Госпожа, прошу, — протянул мне полный бокал Ланс, себе он пока не торопился наливать, ждал моего позволения.

— Благодарю, Ланс. И налей себе, не пить же мне в одиночестве. М — м-м, какой насыщенный вкус, не помню я среди наших вин ничего похожего, — вкус и правда был необычным, терпким, с легкой кислинкой и чуть вяжущим. Тогда, как наши виноградники давали совершенно другой сорт ягод.

— Я приобрел это вино в городе. Думал, разнообразить ваши запасы на случай приезда гостей. Но у вас они редко бывают, так что нет смысла ему и дальше пылиться в погребе, — управляющий сел, налил себе бокал, вдохнул аромат вина, оценил его оттенок и только тогда пригубил. И все же он не тот, за кого себя выдает, слишком явно порой в нем видно благородство, этот прямой взгляд, расслабленная поза, с которой мужчина откинулся в кресле. А его манера отдавать распоряжения? Мои слуги слушаются его быстрее, чем меня. Ему достаточно махнуть рукой и Глен будто сдуло ветром. А не слишком ли много этот мужик позволяет себе в моем доме?!

— Ланс, ты отпустил Глен? И кто же нам будет играть на клавесине? Я хотела еще потанцевать, — тон у меня получился капризный, даже самой не понравилось, но не извинятся же?

— Я не так молод как вы, госпожа. Не хотел вам жаловаться, но от танцев у меня разболелась старая рана, — сконфуженно произнес Ланс, опустив взгляд, весь его вид говорил о том, что ему очень стыдно в этом признаваться. Я ему поверила, почти. В какой‑то момент я осознала, что он нагло врет, но вот доказать этого не могла. Разозлиться, накричать, выгнать взашей? Наверное, так и надо было сделать, но тогда бы пришлось идти в свою комнату, ложиться в постель и опять видеть эти мерзкие сны, которые за три года, прошедших со смерти барона, меня не отпускали. Нет, сегодня я хотела веселья.

— И чем же мы будем заниматься без музыки? — язвительно спросила у Ланса. — Можешь не рассчитывать, что я отпущу тебя спать. Вечер еще только начался.

— Ну что вы госпожа, и в мыслях не было оставить вас одну, — прямым текстом издевался управляющий, его карие глаза смеялись, хотя лицо оставалось невозмутимым. — Предлагаю вспомнить детство. Знаете ли, я был очень болезненным ребенком, а сейчас и не скажешь…