Галина Емельянова - Актриса и Президент (СИ)

В теле ее, маленькая девочка ломала и ломала игрушки-души, свою, и очередных бой-френдов.

Ей нравилось испытывать боль, и физическую и душевную, она искала и нарывалась на садистов, беспринципных альфонсов, пустоголовых стриптизеров. Ей нравилось их ремесло, так схожее с ее, обнажать тело, как она обнажает души, свою, своих бывших друзей или одноклассников.

Варю она нашла по запаху. Да, вот так, словно, младенец, тянется мамкиной груди, так и Лера, учуяла, запах искренней любви к мужчине, к детям, к собакам.

Больше всего ее восхищали зеленые глаза подруги. Она влюбилась всерьез и кажется надолго. Причем безответно, ибо со всей прямотой предложила Варе секс, пусть даже втроем, а когда та отказалась, прослезилась и зло подытожила: «Забей!»

В порыве «страсти», на бледной коже, обитательницы ночных клубов, появилась очередная татуировка — зеленые глаза. Мастер тату превзошел сам себя, так мог нарисовать только Леонардо, взгляд следил за вами, как бы вы не хотели скрыться.

Варя ее не боялась, она видела, что Лера просто играет, всегда, наверное, только во сне бывает сама собой, да и то не неизвестно.

Муж о новых подругах знал, раз в месяц отпускал на «девичники», обычно шли в кафе — мороженное, или просто в самое модное на тот день. Единственное условие, охрана всегда должна быть рядом.

Из всех троих Варя была самой по-женски счастливой. Машка — жила прошлым, Лера-будущим, одна Варя была здесь и сейчас, она любила взахлеб, не зная, сколько еще у них с Сашей дней, лет — сколько??

Легкий поцелуй мужа не разбудил Варю, а оставил пребывать в сладкой неге.

Маленький Сашка еще спал, и она надеялась, немного насладится тишиной прекрасного, летнего утра.

Но вдруг раздался звонок внутреннего телефона.

За этот год семейной жизни это случилось впервые. Сердце сжалось от страха: «Саша, что то случилось!»

Она подняла трубку, и услышала женский, незнакомый голос.

— Варвара Николаевна?

— Да, что с Александром?

— С ним все в порядке, а вот ваше время закончилось.

— Я не понимаю о чем вы, кто вы?

— Это жена законная, венчанная. А вы для нас с Саней, всего лишь суррогатная мать. Вот кормить грудью закончили и все, в глушь, в деревню, — и на том конце правительственной связи, громко рассмеялись.

В трубке еще развались короткие гудки, из детской послышалось сопение сына, а Варя никак не могла прийти в себя от услышанного.

Потом она положила трубку на рычаг, встала и прошла к сыну в комнату.

Тот уже стоял и приплясывал в кроватке. увидев маму он заулыбался, и протянул к ней ручки.

Разумом женщина понимала, надо держать себя в руках, ее рыдания могут испугать малыша. Но порог ее сил был исчерпан, она прижала сына к груди и зарыдала в полный голос.

Остановил весь этот акт отчаяния сынок.

— Ням, ням, ма-ма-ма, — запел он, вырываясь из Вариных рук.

После завтрака она позвонила подругам, договорилась с Зинаидой Павловной, что та посидит с сыном. И поехала в Москву.

Тщательный макияж не мог скрыть припухших от слез глаз. Она надела темные очки.

Подруги были совершенно свободны, кафе было новомодное, что-то мистическое. Жутко пурпурные тона обивки, черные шторы.

Машка заказала капучино, Лера махито. Обе были за рулем, впереди еще долгий трудный день.

Варя впервые за два года заказала себе алкоголь, какой — то фирменный коктейль. Цвет у напитка был зловеще рубиновым.

Она рассказала подругам о звонке.

Машка логично спросила:

— Ты мужу звонила? Что он говорит?

— Нет.

— Связи нет?

— Есть, но в самом крайнем случае.

— А ну да, это не крайняк, всего лишь ссылка, — усмехнулась Лера.

— Девочки, если это правда, то он мне чем поможет? Скажет, да, жена мне она, а не ты. Ребенка я не отдам!

— Да уж не знаю, тут даже Павел Остохов бессилен. Они тебя так закроют, что никто и не вспомнит.

— И нас заметь, тоже могут, — вторила Машке Лера.

Варя посмотрела в эти единственно близкие ей теперь лица.

Одна, один на один с бедой, с болью.

— Ну ты не кипяшись, у тебя же американское гражданство, тебе только до посольства с Сашкой добраться, а там они тебя не достанут.

— А если просто сесть на самолете и улететь в Лос-Анджелес или на ранчо? Мне бы только от охраны отвязаться.

Машка оглянулась на охранника стоящего в дверях зала, скептически улыбнулась.

— Пробовать надо, только надо все обсудить, Я тебе, как никто понимаю, если бы моих спиногрызов кто-то бы отнял, пусть даже Колян. Горло бы перегрызла.

— Если у меня детей нет, то это значит, что я не чувствую Варькину боль. Надо все продумать. Как сценарий, все разложить по полочкам. Тут тачка, можно переодеться в Машку, и на ее тачке в аэропорт. Вот мальца, как поменять, Машкины то уже большенькие, мне, что ли, у кого дитеныша на время взять понянчить?

План был дельный. Варино сердце до этого сжатое от страха, распустилось словно цветок, щеки порозовели, и вдруг когда улыбка надежды затеплилась в уголках губ…

— Скорую, скорую вызовите, женщине плохо.

Варя сползла со стула и лежала без сознания. Вокруг суетилась охрана, Лера хотела набрать номер службы спасения, но в глазах стояла кромешная тьма. Она упала рядом с подругой на ковер.

Машка еще смогла положить устало голову на стол, и тоже потеряла сознание.

В Москве шло совещание Совета Безопасности, Президент слушал очередное выступление, делая пометки в блокноте. Вдруг кто-то за спиной склонился и шепнул — Александр Александрович, пожалуйста пройдите в приемную.

Он удивленно посмотрел на своего прессекретаря. Лицо Лескова было бледным. Когда он стараясь не торопится, вошел в приемную, первых кого они увидел, были Сергей и Дмитрий.

— Саша, крепись.

— Сашка, Варя?

— Варвара Николаевна, уже в Склифе, будем, надеется. Стабильно-тяжелое. Лучшие токсикологи.

Вертолет летел медленно, он кусал губы, он держался, до того самого момента, пока не вошел в реанимационный бокс, и не увидел прежней своей Вари.

Кукла, надувная кукла, бело-синее лицо, словно панна в «Вие».

Провода, трубочки. Маска на лице.

Он рыдал беззвучно, только дрожали плечи и из груди вырывались редкие хрипы.

Врач, налил ему пятьдесят коньяка, потом себе.

— Ситуация сложная, но не безнадежная. Яд, нервнопаралитического действия. Ситуацию с Вашей женой, Александр Александрович, усугубляет наличие алкоголя в крови. Две другие женщины тоже без сознания, но их положение не такое тяжелое. Все будет ясно, когда Варвара Николаевна придет в себя. Я хотел бы вас попросить подписать один документ.