Мелани Харлоу - На крючке

Скажи ему, что ваши обручальные кольца все еще в твоей шкатулке.

Скажи ему, что плакала в тот день, когда изменила свою татуировку.

Скажи ему, что набьешь его имя снова.

Скажи ему, что можешь быть достаточно безумной и сбежать с ним снова.

Скажи ему, что рядом с ним ты чувствуешь себя живой.

Скажи ему, что рядом с ним ты все чувствуешь.

В моей голове слова были правильными. Но если я произнесу их, значит, сорву каждый уровень защиты с моего сердца и открою рану.

Я хотела сказать, но промолчала.

Я до смерти боялась быть раненой.

Ник вздохнул и потер лицо руками.

— Может, ты была права. Все эти разговоры о прошлом — отстой.

Я кивнула, сглотнув ком в горле.

— Готова возвращаться? — спросил Ник. — Мне нужно начать готовить ужин.

— Да. — Но от мысли бежать назад, мои конечности отяжелели в воде. Обсуждение прошлого истощило меня. Я поплелась к лестнице причала, и Ник жестом показал мне взбираться первой.

— Я бы хотел иметь большое теплое полотенце, чтобы обернуть тебя в него, — сказал он, когда я выпрямилась, с моей одежды стекала вода. Я дрожала, но не от холода.

— Я в порядке. — Отжав воду со своего хвоста, я поплелась к своей обуви, лежащей в траве, мои ноги дрожали, а ступни утопали. — Полагаю, мне нужно было остановиться и снять носки. — Я посмотрела на них, поморщив нос.

— Да, но тогда бы ты не победила меня, первой оказавшись в озере.

— И правда. — Я натянула кроссовки и наклонилась, чтобы завязать их, борясь с желанием пошутить, но я еще не была готова к этому.

Ник сел на траву, чтобы натянуть носки и кроссовки.

— Готова бежать обратно? Или предпочитаешь просто пройтись?

Я выпрямилась, сняла мокрую резинку с хвоста и потрясла свои мокрые волосы.

— Думаю, я бы прошлась, а ты иди вперед. Знаю, что тебе нужно готовить ужин.

Он поднялся на ноги.

— Нет, все нормально. Я могу пройтись с тобой.

— На самом деле, Ник, я бы хотела побыть одной.

Он кивнул.

— Ты знаешь, как добраться назад?

— Повернуть налево, когда выйду на дорогу?

— Да, — он упер руки в бедра, посмотрев на тропинку между деревьями, и затем снова на меня. — Уверена, что все хорошо?

Я сделала глубокий вдох, концентрируясь на натягивании на руку резинки для волос.

— Со мной все будет хорошо, правда. Разговор был тяжелым для меня. Он пробудил множество чувств, которые я изо всех сил пыталась забыть. Но я большая девочка. — Ухитрившись слегка улыбнуться, я подняла голову и махнула ему. — Беги, скоро увидимся.

— Хорошо. — Он начал бежать между деревьями, один раз оглянувшись через плечо. Я подождала, и когда он скрылся из виду, начала идти.

Поморщив нос во время первых шагов в мокрой одежде, я обхватила себя руками за талию и начала медленно идти. Я сказала Нику, что хочу побыть одна и подумать, но я была не в состоянии сделать хоть какие-то выводы о том, что сейчас произошло. Так много чувств сражалось внутри меня. Больше всего мне было грустно? Больно? Страшно? Я злилась? И на кого злилась больше всего? На Ника? На своих родителей? На себя?

Я повернула налево на грязной дороге и признала правду. Я все еще любила его. Если бы это было не так, ничего из этого не имело бы значения. Переосмысливать нашу историю было бы не так больно. Но прежде любви было недостаточно, чтобы между нами все было хорошо. Откуда мне знать, что на этот раз будет по-другому? Что если я никогда не смогу доверять ему? Что если он из тех людей, кто одобряет ложь ради хороших намерений? (О боже. Я должна позвонить Миа и рассказать правду об Анджелине). Что если он все еще такой же любитель пофлиртовать... смогу ли я справиться с этим? Особенно сейчас, когда он знаменит. Он будет часто вдали от меня: путешествовать, работать, общаться со знаменитостями. Мне придется свыкнуться со всеми слухами из интернета и селфи с разными симпатичными девушками, а также с фото папарацци, на которых он будет с женщинами — знаменитыми, красивыми и состоятельными.

По крайне мере, мы больше не будем ругаться из-за денег. Я с радостью позволю ему платить за ужин, когда бы он ни захотел.

Но что насчет моей обиды? Смогу ли я пережить ее? Я бы хотела верить, что смогу, хотела бы верить, что настанет день, когда я посмотрю на него и не вспомню о гребаной записке прощании. О кольце на тумбочке. О сообщении. Я хотела простить, забыть и двигаться дальше. Так почему я не могу сделать это? Когда он назвал меня любовью всей своей жизни, в моем мозгу крутилось множество фраз, но я не смогла заставить себя произнести ни одну из них.

О боже, это плохой знак? Что если Вселенная пытается предупредить мне, не быть снова одураченной им? Один раз я уже обожглась. Почему я должна давать ему шанс сделать это снова? Какой дурак второй раз укусит гнилое яблоко?

Подходя к дому, я поклялась придерживаться первоначального плана. Никаких отношений, обещаний, больше никаких разговоров о «любви всей моей жизни». Никаких вторых укусов. Мы друзья, ничего большего.

Как раз в этот момент бабочка данаида монарх пролетала возле меня, и я почти улыбнулась. Это хороший знак, ведь так? Хороший знак, что я приняла верное решение, и Вселенная поддерживала меня.

Так и должно было быть, но как раз после этого я посмотрела в окно спальни Ника и увидела, как он оборачивается в полотенце после душа.

Затем я споткнулась о корень дерева, упав на четвереньки, тихо ругаясь себе под нос.

Черт. Почему гнилое яблоко так хорошо выглядит?

Мне удалось проскользнуть вверх по лестнице и остаться незамеченной, хотя я слышала голоса с кухни и видела еще больше машин, припаркованных на подъездной дорожке. Ник как обычно поставил мой чемодан в спальне со своей сумкой, но я перенесла его в комнату, в которой остановилась, все еще слишком смущенная, чтобы делить кровать с Ником в доме его бабушки. И возможно, так было лучше. Мои планы были хороши, но я не полностью доверяла себе, поэтому и должна была поговорить с Миа. Мне нужно было услышать чье-то одобрение, что я была права, отказывая Нику во втором шансе. Миа не выносила Ника, поэтому была беспроигрышным вариантом.

Зайдя в комнату, я закрыла дверь и задернула штору. После того как я стянула свою мокрую одежду, я бросила ее в плетенное кресло в углу, в надежде, что она высохнет, прежде чем я снова ее запакую.

Кто-то, вероятно, это Ник, позаботился и положил два огромных серовато-зеленых полотенца на кровать, и я обернула одно вокруг себя, достав телефон из сумочки, и легла на кровать.

Скрип.

Шумная как никогда. Хорошо.

У меня было несколько сообщений от Анджелины, которые я проигнорировала, и одно от Миа о просьбе перезвонить. Сморщив нос, я столкнулась с фактом, что должна рассказать ей все, если хочу получить совет.