Людмила Немиро - Я твоя истина (СИ)

Даже спустя два года невыносимо было вспоминать обо всем, что случилось со мной в Марокко. Такие события нельзя просто взять и выбросить из памяти. Они вновь и вновь будут возвращаться, оставаясь вечным напоминанием о горьком опыте. И пусть жалость и привязанность к Клио в первый год не отпускала меня, со временем все встало на свои места. Однако как бы я ни храбрилась, но видеть грека по телевизору было больно и неприятно.

Больно, потому что мое существо отзывалось на его образ. Неприятно из-за всего, что пришлось пережить по его вине. Никогда не думала, что я настолько злопамятна и мстительна, но, к сожалению или счастью, это оказалось именно так.

Уверенность в том, что Кавьяр держит меня «на прицеле» не оставляла даже во сне. Едва ли не каждую ночь в своих темных сновидениях, я бегала по страшным коридорам в поисках выхода. Но он все не находился, а в затылок жарко дышал Клио. И так было всегда. Кавьяр не отпускал меня, заставляя колесить по миру, бросаться в рискованные разборки, жить в постоянном напряжении.

Когда-нибудь должно прийти спокойствие, но не было уверенности, что все же придет…

— Пора, — сказала я своему отражению в ванной и вернулась в комнату.

Еще раз проверив перед выходом наличие паспорта, билета и денег, погасила свет и покинула номер. В Стамбуле первым делом придется встретиться с человеком, у которого необходимо будет приобрести оружие. Подготовленный турок, можно сказать, коллега Линча. Он должен встретить меня в аэропорту.

Надеюсь, все пройдет без происшествий.

Вздохнула в ответ на свои мрачные мысли и нажала на кнопку лифта.

Теперь уж точно из этой поездки нужно выжать все, что возможно. Иначе не прощу себе ошибки — упустить Мухамеда категорически запрещено.

Комментарий к Часть первая или Он старается победить. Глава 1 Глава маленькая, но я наверстаю в будущем )

====== Глава 2 ======

Когда человеку сначала дают надежду, пусть ненадолго, а потом отнимают, боль от потери усиливается стократ. Лучше уж совсем ни на что не надеяться, чем воспарить в небеса, а потом камнем упасть вниз.

Нил Шустерман ©

Если бы знать заранее обо всем, что произойдет, можно было бы обойти все ловушки, расставленные коварным случаем. Однако ошибки — на то они и ошибки, чтобы их совершали. И как бы неожиданны ни были последствия — рано или поздно ты понимаешь, что все именно так и должно было случиться. Все идет своим чередом: дни сменяются новыми днями, а в жизни появляются те люди, которые должны были появиться. И как ни старайся, все равно одно крошечное, казалось бы, пустяковое событие перевернет все с ног на голову. Жаль только, что в самые важные ответственные моменты, голова перестает соображать, словно нарочно затуманивая разум эмоциями. И уже находясь в богом забытой деревеньке, с маленькими изрядно подгнившими домами, я решала, как выбраться из того болота, в которое меня засосало.

Помощи просить было не у кого, а единственная старая женщина, которая не боялась общаться со мной, ничего предложить не могла. Более того, говорила Фахидже только на турецком, поэтому изъяснялись мы, в большей степени, жестами, порой срываясь на крик. Терпения не хватало, чаще всего, у меня, и старуха уходила, укоризненно качая головой.

Как я оказалась в этом месте, далеком от цивилизации? Следовало бы вспомнить все, с того самого момента, когда самолет совершил посадку в Стамбуле…

Боже, жара убивала. И судя по взмокшим майкам и сарафанам остальных пассажиров, спешащих поймать такси, не одной мне было плохо. Неся на плече сумку, в тот момент казавшуюся жутко тяжелой, я жалела, что напялила джинсы. Пусть и тонкие, пусть из стрейч-ткани, но зад в них чувствовал себя так, словно находился в микроволновке. Бирюзовая майка на тоненьких лямках неприятно прилипала к спине.

Ох, где же этот… как же его… Кемаль?

Да, кажется, Кемаль Эмин — офицер полиции Стамбула, тесно работающий с Миротворцами. Вообще, в этой организации большинство борцов — люди из органов правоохранения. Поэтому многие из них относились к нам с некоторой долей иронии, снисходительно именуя «младшими». Собственно, мне было все равно. Смысл нашего занятия от этого не менялся, так что я, как и мои напарники, успешно игнорировала подобное обращение.

Кемаля заметила не сразу, но, скользнув взглядом по лицам в толпе, увидела невысокого мужчину с вполне турецкой внешностью. Окончательно убедилась в том, что это тот, кто мне нужен, когда рассмотрела в руках Кемаля табличку со своим именем. Едва заметно улыбнувшись, направилась к нему. Мужчина, сообразив, что я двигаюсь в его сторону, в отличие от меня расплылся в широкой искренней улыбке. Турки, что тут скажешь. Они всегда приветливы и гостеприимны.

— Лена Водянова? — поинтересовался Эмин для ясности.

— Да, это я, — протянула руку, но мужчина покосился на нее, словно немного удивленный.

Догадавшись о причине такого поведения, отодвинулась от турка, желая показать, что понимаю его. Дело в том, что ислам не позволяет мусульманину касаться чужой женщины. Но изумил меня Кемаль, потому как знала, что в больших городах Турции законы по отношению к представительницам слабого пола не так суровы, как в провинции. Однако слышала и о противоположном: понемногу возвращались старые убеждения, запрещающие женщинам стоять даже рядом со своим мужем, не то чтобы с незнакомцем.

Мне было сложно. Честное слово, в странах подобных этой необходимо хотя бы немного разбираться в традициях и обычаях. Я же прилетела в Турцию простофилей, глупо озираясь по сторонам и таращась, на то и дело мелькающих в толпе женщин, облаченных в чадру. Это было так непривычно и необычно для моего европейского менталитета. Или западного? Или, вероятнее всего, чисто русского…

В общем Эмин терпеливо дожидался моего внимания. Очнувшись, я, наконец, перевела взгляд на него.

— Извините, — немного смутившись, ответила и принялась разглядывать Кемаля.

Он был ростом чуть выше меня. Брюнет с яркими зелеными глазами, коротко стрижен и с недельной щетиной на подбородке и над верхней губой. В принципе, очень даже привлекательная внешность. Только вот улыбка Кемаля, такая искренняя, смущала меня жутко, потому что подобное радушие, само по себе, вызывало легкий дискомфорт.

Вероятнее всего, дело было именно во мне. После Кавьяра все нормальные люди казались немного ненормальными. То есть моя психика была заведомо настроена на агрессию и насилие. В самом начале наших с Риком отношений это проявлялось с завидной регулярностью. Прайс, терпеливый, но не напористый по характеру, ждал, когда я смогу относиться к сексу, как к чему-то необходимому.

Однако каждый раз меня жутко колотило и только после долгих и настойчивых ласк Рика, расслаблялась, убеждая мозг в том, что бить меня никто не будет.