Людмила Немиро - Я твоя истина (СИ)

Наташу? Наташу?

Ноги сами понесли меня в кабинет. Я вошла, с силой толкнув дверь, и уставилась на британца. Оба повернулись ко мне и, думаю, Клио сразу догадался, что я все слышала.

— Тео, кто эта Наташа? — перевела взгляд на грека. — Ответьте мне.

Британец вздохнул и поднялся.

— Подслушивала значит. Ну что ж, брат, — пожал плечами Тео, покосившись на грека. — Теперь расхлебывай. Я, пожалуй, вас оставлю.

Кавьяр долго стоял, склонив голову и скрестив руки на груди. Решался. Затем поднял на меня глаза и посмотрел как-то странно. Показалось, что он действительно сожалеет о содеянном… да что ж там такое?

— Клио?

Он отвернулся и, переложив на столе какие-то папки, открыл одну из них и что-то взял. Приблизился ко мне и протянул снимок. Я взяла и пожала плечами, рассмотрев молодую девушку с русыми волосами и ясными голубыми глазами. Худенькая, резковатые черты лица и улыбка с ямочками на щеках… бог мой… да она — вылитая я.

Подняв на грека непонимающий взгляд, спросила:

— Кто это?

— Наташа.

Неприятная горечь во рту заставила меня скривить губы, в груди стало тяжело. Вот-вот я узнаю, что скрывает Кавьяр, но, к сожаления, уже начала догадываться. Хотелось от него услышать…

— И? Она твоя…

— Да, — кивнул Клио, опаляя меня своим пронзительным взором. — После твоего отъезда, я нашел ее. Наташа… оказалась не той, что нужна была мне. Она превратилась в простую наложницу. Я не избивал ее. Не насиловал. Наташа сама ложилась под меня. Но… мне было мало… мне нужна была не она… это не та русская, о которой думал я.

Он искал. Не просто встретил случайно. КАВЬЯР ИСКАЛ. Тварь. Говори, что хочешь, мне плевать, а вслух:

— Где она сейчас?

— В подвале.

Снимок выпал из рук. Боже… боже… боже… я привязалась к чудовищу. К настоящему чудовищу. Я спала с ним сегодня, а он держит свою наложницу в подвале. Мы никогда не сможем найти что-то общее, потому что грек наступает на одни и те же грабли.

— Ты зачем на мне женился, Клио? — Странно, но даже голос не дрогнул. Лишь сердце оборвалось и так и не вернулось на свое законное место. — Зачем все это? Я… должна уехать… — Развернулась, но грек перехватил мою руку. — Не трогай. Не нужно меня трогать. Просто отпусти.

— Подожди, — все же убрал руку. — Выслушай. Это ведь ничего не значит. Наташа в порядке. Я отпущу ее. Но… есть проблема.

— Не удивлена. — Не плакать. Только не плакать.

— Она слишком ко мне привыкла. Боюсь, необходимо обратиться к психотерапевту. Может успокоительных ей выпишет. Или что-то еще… Наташа с самого начала была слишком истеричной, я ничего и не заподозрил. Марио предупреждал…

Ох… какое разочарование. Все предатели: Тео, док, Клио. И ведь наверняка даже Жанна знает о девушке.

Об меня дважды ноги вытер мой муж, которого я официально ненавижу, но в душе… за что ж мне такое счастье-то, а?

Я что, проклята кем? Или просто не с теми связалась? Будто меня спрашивали…

Внезапно все стало омерзительно-неприятным и до боли в груди чужим. Этот кабинет, где Клио избивал меня и ни единожды. Тот коридор, по которому таскал меня; подвал, где я ночевала. Комнаты, ненавистные комнаты.

Страшные воспоминания одно за другим проносились в голове. Я задрожала и обхватила голову руками.

— Это конец… — пробормотала, осознавая, что такого черного отчаяния рядом с Кавьяром я еще ни разу не испытывала. — Все, Клио. Это конец.

— Нет, — выпятил грек подбородок. — Даже не думай об этом. Ты никуда не уедешь и ничего не будешь делать. Я разберусь сам. И потом мы поговорим нормально, как взрослые люди.

Если судить с рациональной точки зрения, то Клио был прав. На самом деле, ничего нового о нем я не узнала и то, что он завел очередную наложницу да еще и на меня жутко похожую, лишний раз доказывало, что грек питал ко мне нечто серьезное. Но адская обида душила из-за того, что Кавьяр промолчал об этом и разревись я сейчас при нем… Клио все поймет. Он не глуп и тут же догадается о моих чувствах. Когда тебе плевать на человека, ты не реагируешь на обман. Но полюбив, превращаешься в оголенный нерв, коснувшись которого сразу ощущаешь невыносимую боль. Именно поэтому я, не сдержавшись, сжалась и опустилась на пол. И уже сидя у ног Кавьяра, разрыдалась в голос, не скрывая своего разочарования и не боясь показаться ранимой. Хватит. Сколько можно бегать от этого? Пришло и мое время признать, что я оказалась жертвой собственных страхов. Ведь все эти годы я избегала мыслей о греке, пока он напрочь в них не засел…

Плакала, а он стоял рядом и смотрел. Но очнувшись, попытался меня коснуться. Отмахнулась и пробормотала, уже вставая:

— Не нужно. Теперь уже ничего не нужно. Я хочу побыть одна…

Клио наблюдал за мной, а когда я доплелась до двери, сказал:

— Я тоже тебя… дорожу тобой.

И тут крик вырвался сам собой. Развернулась и с воплем набросилась на грека. Вцепилась в его рубашку и принялась трясти.

— Замолчи! Не смей говорить мне это! Лжец! Не смей! И не надейся на взаимность! Ты ничего не получишь! Ты больше ничего не получишь от меня! Молчи!..

Так продолжалось до тех пор, пока я не обессилила и, громко всхлипывая, не повисла на руках Кавьяра.

Он прижал меня к себе и, поглаживая по голове, принялся раскачиваться из стороны в сторону.

— Тш-ш-ш… все будет хорошо. У нас получится уладить это, я обещаю. Поплачь, малышка, тебе станет легче. Поплачь, я не против. Моя девочка… самая добрая и милосердная. Ты простишь меня снова, я знаю, уверен в этом. Ты всегда прощаешь. Все будет хорошо…

— Нет, Клио, — немного успокоившись, отодвинулась. — Я не знаю, что мне о тебе думать. Не хочу вообще о чем-либо думать. Ты… сумасшедший… прости, но это так. Если твоя любовь именно такая, то мне страшно. — Лицо грека исказилось гримасой боли. — Да, я впервые боюсь тебя по-настоящему. На что еще ты способен?

— Лена, я искал тебе замену! — выкрикнул Кавьяр, ударив себя кулаком в грудь. — Мне нужна была такая же, как ты! Что не ясно? Почему ты злишься? Я же сказал, что отпущу ее. Что не так? Не устраивает такая любовь? А какая тебе нужна? Цветочки? Конфетки?

— Не цветочки… мне нужна правда. На кой-хрен все это сдалось, если все вокруг лгут?! Кому доверять? — Так, тихо. Криком ничего не добиться. — Просто оставь меня в покое. Я устала.

Сказала и направилась к двери, а в голове не переставая пульсировало признание грека. И я знала, что он оставит последнее слово за собой, поэтому когда Кавьяр, захлопнул дверь перед моим носом, не удивилась. С решительным видом, грек толкнул меня в сторону дивана и взялся за ремень своих брюк.

Ну уж нет… не может быть… он не сделает этого, правда ведь?

Вытащив кожаный ремень с тяжелой пряжкой, Клио склонился надо мной, отчего я в ужасе вжалась в спинку дивана. Но каково же было мое изумление, когда он этот ремень вложил в мои руки и проговорил с горящими глазами: