Людмила Немиро - Я твоя истина (СИ)

Потушив сигарету, Клио поднялся, но тут к нему подошел Хави. Ранее приоткрытое окно моей комнаты, позволило прекрасно расслышать слова охранника:

— Поедите на кремацию наложницы?

Грек покачал головой.

Надо же, как они быстро со всем разобрались. Родители девушки так и не узнают о ее гибели.

— Нет, мне нужно закончить кое-какие дела. Поезжай и позвони потом.

— Да, хозяин…

Хавьер ушел. Кавьяр, видимо почувствовал мой взгляд, потому что резко вскинул голову и посмотрел прямо на меня.

— Может мать Наташи захотела бы похоронить ее по-человечески, не думал об этом? — спросила тихо.

Грек услышал.

— Может быть. Только девушка была сиротой.

И скрылся на террасе.

Значит наложница солгала. Печально и очень неприятно. Я слушала ее, почти раскрыв рот, когда она язвила там — в подвале. В общем… пора было заканчивать этот трудный день. Ничего хорошего он больше явно не принесет, а вот избежать еще каких-нибудь неприятностей — это можно, улегшись спать и забыв обо всем.

Только не в моем случае.

Закрыв глаза, тут же «нарисовался» образ Наташи с простреленной головой. Наверняка не удастся забыть. Черт, а ведь мне казалось, что страшнее дней, проведенных в этом особняке два года назад, не будет. Теперь еще хуже…

Комментарий к Глава 15 Трижды упомянутый в этой главе некий план Лены, я умышленно оставляю нераскрытым. Просто моя задумка. Это что-то вроде стыдливого и неправильно жестокого напоминания для гг о том, как нехорошо она хотела поступить с греком. Поэтому “план” спрятан девушкой и на свет не покажется никогда.

====== Глава 16 ======

Приветствую! Хочу сказать, что это предпоследняя глава. Она разбита на две части, чтобы было немного легче читать. Хотя с таким-то количеством происшествий… Следующая (заключительная) глава будет, вероятнее всего, тоже большой.

Спасибо.

Can you see my scars?

Can you feel my heart?

This is all of me for all of the world to see.

So whoʼs it gonna be,

The one that you only need?

I gave it all, and all you gave was sweet misery.

Ты видишь мои шрамы?

Ты понимаешь моё сердце?

Вот весь я, чтобы весь мир увидел.

Так кто же это будет,

Тот, единственный, который нужен тебе?

Я отдал всё, а всё, что дала ты — сладкую боль.

Boy Epic ©

В человеческой психике есть некая невидимая грань, ступив за которую можно оказаться в настоящем аду. А ад — это плен и в нем заключены самые страшные воспоминания. «Ящик Пандоры» — вскрыв его, можно никогда уже не вернуться назад.

Те круги собственного ада, сквозь которые может пройти любой, запирают в человеке возможно присутствовавшие ранее добродетель, милосердие или простое спокойствие.

Отличает людей друг от друга лишь степень их страха. Кто-то будет избегать источники этой боли, напоминающей о прошлом, а кому-то невыносима сама мысль о прощении. И этот так и не смирившийся человек, постарается навсегда стереть с лица Земли всех тех, кто посмел нарушить его покой.

Таким был Клио Кавьяр.

Он слишком долго держал это в себе. Никого и никогда не просил о помощи. Не выказывал позерства или наигранной сдержанности. Грек был таким, каким его воспитал отец. Александр — жесткий политик с непробиваемыми принципами. Бессердечный, но в то же время одержимый своей женой-шлюхой, которой было плевать на чувства мужа. Собственно, на сына она тоже не обращала особого внимания. Лишь несколько моментов из детства Клио бережно хранил среди воспоминаний. Но их было до смешного мало. Затем у него возникла теплая платоническая связь с сестрой. С Елены он сдувал пылинки, но даже чрезмерная опека не спасла девушку от страшной участи.

Много раз Кавьяр размышлял над этим: что, если бы сестра не погибла? Что, если бы он не отмечал свое тридцатилетие, как самый низко упавший ублюдок?..

Вероятно, если все же существует ад на самом деле, то умерев, Клио обязательно займет в Гиене Огненной почетное место рядом с Калигулой, поскольку развлечения и оргии грека были сравнимы с аморальными «вечеринками» этого жуткого правителя Рима.

Клио знал, что винить в своих проступках один трагический день из жизни, просто глупо. Поэтому Елена и ее смерть стали лишь толчком. Кавьяр все равно поддался бы искушению, все равно использовал бы женщин в целях услады и усмирения своего садистского духа.

Но с ним случилась Летти-Лена — ужасающая своей эмоциональностью и в то же время холодностью, представительница слабого пола. Порой казалось, что у нее напрочь отсутствует инстинкт самосохранения. Тем не менее, именно она произвела на слегка тронувшуюся психику грека некое особое влияние. Ни ярких вспышек перед глазами, ни дрожи в коленях от присутствия Водяновой Кавьяр не ощущал. Простое банальное любопытство и абсолютное наслаждение ее частой беспомощностью перед ним. Она не изменила Клио. Она помогла ему принять себя в том виде, которого ранее сам грек ужасался. А собственным поведением, как ни странно, Лена позволила Кавьяру поверить людям. Что бы плохого и обидного он ни говорил ей в лицо — это было ложью.

Клио дорожил Водяновой. Дорожил до такой степени, что оказавшись в офисе босса «Креста» и сидя перед ним за столом, до побелевших костяшек сжимал кулаки — просматривал то самое видео, на котором арабы насиловали его нынешнюю жену. Что он чувствовал в этот момент?

А что может чувствовать мужчина, в какой-то миг уничтоживший в женщине все человеческое, затем по крупицам это восстанавливающий? Но закончив с этим восстановлением, вдруг увидеть, как все то, за что он боролся, нещадно топчут и при этом смеются ему в лицо.

Клио смотрел и думал. Очень много думал. Например, о том, какой путь прошла Лена. Следовала за ним, матерясь и психуя. Готова была убить, но отдавалась ему полностью, когда он требовал этого. Водянова сопротивлялась, но не Кавьяру, а себе. Не хотела признавать очевидного. Ведь для нее это было унизительно и било по самолюбию. Пока ублюдки не сравняли Лену с грязью, отхлестав таким способом грека по лицу.

В миг, когда на записи она закричала, он вздрогнул и, сморгнув, вдруг очень хладнокровно улыбнулся, переведя взор на босса. Он знал, что тот понимает, чем для Мухамеда закончится эта история. Однако и Клио осознавал, что может уже не выйти из этого кабинета. Смерти Кавьяров желали все. Но убрать его пока не решались, потому что необходимо было уничтожить арабскую банду, столь нагло бросившую вызов «Черному Кресту».

Но самое важное, что понял грек: Лена точно будет в безопасности, и это волновало его более всего остального. Так что можно было и задержаться у босса. Пусть даже навсегда.

— Как ты поступишь, Клио? — проговорил босс, потянувшись и захлопнув ноутбук. Затем указал на пачку сигарет, лежащую на столе. — Угощайся.

Иронично — «угощайся». Сигаретами? Никотином? Впрочем, это было то, что нужно.