Кристи Бромберг - Управляемые

— Спасибо, — бормочу я, делая глоток, и тянусь рукой, чтобы потрепать голову Бакстера, который снова пытается протиснуться между нами. Колтон опирается бедром о перила, поворачиваясь ко мне лицом, в то время как я смотрю на воду.

— Мне нравится видеть тебя здесь, — признается он, его голос мягкий и задумчивый, когда он склоняет голову и смотрит на меня. — Мне нравится видеть тебя в этом окружении, в моей футболке, с моей собакой… больше, чем бы я мог себе когда-либо вообразить, — я перевожу свой пристальный взгляд от воды, встречаясь со взглядом Колтона и пытаясь прочитать эмоции, которые скрыты в глубине его глаз. — Со мной такое в первый раз, Райли, — его признание — это мягкий шёпот, который я еле могу разобрать за шумом прибоя.

Я всё ещё в ступоре оттого, что на самом деле услышала это — тихое признание, которое красноречивее всяких других слов. Святое дерьмо! Это означает, что Колтон подразумевает возможность развития наших отношений? Независимо от того, кто мы — мы больше, чем его дурацкие договорённости? Я ощущаю его беспокойство, уязвимость, которую вызвали его слова, и поэтому пытаюсь добавить в наш разговор немного юмора, чтобы ослабить напряжение.

— Что? Ты не тянешь каждую из своих девок в своё отвратительное логово?

Он тянет ко мне руку с молчаливой улыбкой на губах, которая отражается в его глазах, обхватывает ладонью шею, большим пальцем проводя по скуле.

— Только одну, — отвечает он.

Я улыбаюсь Колтону, восхищаясь этой его нежной стороной так же сильно, как люблю его упрямство и дерзость. Он подносит к губам банку с пивом, делает глоток.

— Я принёс десерт, — кивает он.

— В самом деле? А я думала, он у нас уже был.

От моих слов по его лицу расползается улыбка, глаза расширяются, и с губ слетает беззаботный смех.

— Идём, — он тянет меня за руку, принуждая опуститься на один из шезлонгов. После идёт к скрытой в стене панели, и через пару секунд пространство заполняет тихий голос Ne-Yo, льющийся из динамиков. Я слышу удовлетворённый вздох Бакстера, когда он плюхается всем своим большим телом в дверном проёме в коридоре.

— Итак, — Колтон мгновенно оказывается по другую сторону столика, — у меня для тебя два варианта: мятное шоколадное мороженое со стружкой или шоколадные поцелуи (прим.ред. отсыл к конфетам).

— Ты запомнил! — ахаю я, поражённая тем, что такая мелочь, как помнить мои признания о вкусовых пристрастиях в ответ на его вопросы в парке развлечений, будет так много для меня значить.

— Рад стараться, сладкая, — ухмыляется он, положив руку мне на спину и вынуждая сесть, а сам усаживается позади меня. Я откидываюсь на его обнажённую грудь, устраиваясь поудобнее, и тянусь к подносу, чтобы утащить Hershey’s kiss. Разворачиваю конфету и кладу в рот, откидываясь головой на плечо Колтона и постанывая от божественного вкуса шоколада.

— Если это всё, что нужно для получения ТАКОГО звука, я куплю тебе грузовик этих конфет, — он дышит мне в ухо, пока двигается позади меня, подстраиваясь.

— Хочешь попробовать? — я дразню его, приближая другую конфету к его губам, а затем отвожу руку и кладу конфету себе в рот, снова постанывая, но теперь уже целенаправленно. Он смеётся, и я даю ему Hershey’s kiss по-настоящему. — К такому можно привыкнуть, — бормочу я, с удовольствием ощущая его тепло позади себя.

Мы некоторое время сидим так, болтая обо всём на свете: о семье, путешествиях, разных событиях и работе. Я избегаю одной темы, которая очень меня интересует, но я знаю — его прошлое под запретом. Он забавный, остроумный и внимательный, и я чувствую, что падаю всё глубже и всё более запутываюсь в его дразнящих сетях.

— Удивительный, обаятельный и волнующий, — произносит Колтон, нарушая воцарившуюся между нами тишину. Я не могу не захохотать от ещё одной его попытки выяснить значение прозвища Ас.

— Не-а, — всё так же отвечаю я, растягиваясь в тепле и комфорте на его груди. Чувствую за спиной его мягкий смешок.

— Ты никогда не откроешь мне эту тайну, да? — спрашивает он, убирая рукой волосы с моей шеи и обнажая кожу, чтобы оставлять на ней затейливые дорожки из поцелуев.

— Не-а, — повторяю я, борясь с дрожью, которая пробивает меня, лишь только он утыкается носом мне в ухо.

— А если перевести как «захватывающее сексуальное переживание»? (прим.перев. АСЕ — addictive cock experience) — бормочет Колтон, его дыхание щекочет мою кожу, очерчивая вибрацией голоса траекторию, которую он выводит. Смех, который пузырился в моём горле, сменяется вздохом, когда Колтон кусает меня за мочку уха, а потом спускается чуть ниже и посасывает чувствительное местечко чуть ниже.

— Ммм, это может сработать, — удаётся произнести мне, когда он оборачивает руки вокруг моей груди, а я начинаю водить пальцами вверх и вниз по его предплечьям, куда достаю. Потом ещё больше отворачиваю в сторону голову, предоставляя доступ к моим чувствительным местам, и тут мои ногти натыкаются на зазубренную линию шрама на его правом предплечье.

— Какой отвратительный шрам, — бормочу я. — В какое супермужское дело ты влез, чтобы заработать такое? — меня передёргивает при мысли о том, как это должно быть больно.

На мгновение он замолкает, целуя меня в висок и прижимаясь к нему щекой, так, что я чувствую, как он сглатывает.

— Ничего особенного, — произносит он, снова затихая. — Ты катаешься на доске, Райли? — спрашивает он, и я не могу не заметить этого «тонкого» перевода на другую тему.

— Не-а. А ты, Ас? — Я делаю глоток вина, пока он утвердительно мычит в ответ.

— И никогда не пробовала? — его голос хрипит прямо мне в ухо.

— Угу.

— Могу как-нибудь научить, — предлагает он.

— Не самая лучшая идея для такого человека, как я, потому что я очень боюсь акул.

— Ты шутишь, да? — И когда я не отвечаю, продолжает: — Да ладно, это будет весело. И нет никаких акул там, где ты будешь бултыхаться.

— Скажи это тем, кого уже пожевали, — протестую я, и, несмотря на то, что Колтон позади меня, в смущении закрываю лицо руками, когда произношу свои следующие слова. — Когда я была маленькой, я так боялась акул, что никогда не плавала даже в нашем бассейне, потому что думала, что они приплывут через дренажную трубу и съедят меня.

Колтон смеётся, и его глубокий грудной смех отдается мне в спину.

— Ох, Райли, тебе разве никто не говорил, что на суше есть вещи гораздо опаснее?

Да. Ты.

Пока я пытаюсь придумать остроумный ответ, ухом улавливаю мелодию, которая сейчас доносится из динамиков, и рефлекторно бормочу:

— Замечательная песня.

Колтон замирает, прислушиваясь, и я ощущаю, как он склоняет голову к моему уху, определяя исполнителя:

— Pink, да?

— Ага, Glitter in the Air, — отвлечённо отвечаю я, пока вслушиваюсь в одну из наших самых любимых с Хэдди песен.