Джейд Ли - Огненная тигрица

– Эйе-йи-йи-йи! – Мальчик прыгал по ступенькам и при каждом прыжке издавал пронзительный вопль. За ним, задыхаясь от злости и путаясь в широких юбках, спешили две горничные и какая-то женщина. Судя по всему, они изображали свиту этого маленького повелителя.

– Эйе-йи-йи-йи! – задыхаясь, повторяла за мальчиком одна из женщин. Она была одета лучше, чем две другие женщины, и у нее были крошечные ступни. Шарлотта решила, что это мать мальчика. Горничные просто притворялись, что прыгают. Хотя их ступни были нормальных размеров, они, похоже, тоже достаточно устали и не горели желанием продолжать странную игру.

Мальчик повернулся к ним и направил в их сторону цветную игрушечную трость.

– Вы не повторяли за мной!

– Эйе-йи-йи-йи! – прозвучал в ответ недружный хор. Мальчик величественно кивнул, одобряя их действия. Такой себе прирожденный домашний тиран.

– Продолжайте кричать! И не забывайте при этом подпрыгивать!

– Но, маленький хозяин, – задыхаясь, произнесла его мать, – мне очень трудно прыгать на моих маленьких ножках. – Ей действительно было тяжело. Спускаясь по ступенькам, она держалась рукой за стену. Заметив нежданных гостей, она испуганно посмотрела на Шарлотту и Кен Джина и снова обратилась к своему сыну: – Позволь своей маме…

– Я здесь хозяин! Неужели вы не понимаете? – завопил он. – Вы должны подчиняться! Подчиняться! Подчиняться!

Шарлотта от изумления даже попятилась, увидев, как скривилось лицо ребенка. Казалось, он собирался закатить настоящую истерику. Этот мальчик, вероятно, и был единственным сыном и наследником. Он был сыном Кен Джина… Шарлотте еще никогда не приходилось встречать такого избалованного ребенка. Детей, которые бы с таким пренебрежением относились к своей матери, в Шанхае днем с огнем не сыщешь.

К ее глубокому удивлению, мать и обе горничные упали перед мальчиком на колени.

– Маленький хозяин! Маленький хозяин! – вопили они. – Не огорчайтесь! Это может плохо отразиться на вашем здоровье! Маленький хозяин!

– Хватит! – раздраженно воскликнул Кен Джин. Шарлотта никогда еще не слышала, чтобы он так кричал. Она быстро повернулась к нему и оторопела, увидев, как густо покраснело его лицо. – Ты должен вести себя как воспитанный юноша! – Его голос эхом разнесся по всему двору.

Мальчишка сразу же замолчал, прервав свой истерический крик, и все взоры обратились на Кен Джина. Тот уверенной походкой подошел к ребенку и сурово посмотрел на него с высоты своего роста. Мальчишка застыл на месте, уперев руки в бока, и, по всей видимости, пытался изобразить взрослого и сильного мужчину.

Однако у него дрожали губки, и он совершенно растерялся. Сначала мальчик посмотрел на свою мать и горничных, которые продолжали стоять на коленях, ожидая его приказаний, но затем, смекнув, что они ничем не могут помочь ему, перевел испуганный взгляд на Кен Джина. Все это выглядело довольно странно, ведь на вид мальчику было не больше пяти лет. Наконец Кен Джин сжалился над ним.

– Я – Вен Кен Джин, брат твоего отца, – объяснил он ему. Молодой человек говорил мягким, спокойным голосом, и Шарлотта поняла: он любит этого ребенка, хотя, судя по всему, они никогда не видели друг друга.

Наконец мальчик сообразил, в чем дело. Он посмотрел на Шарлотту и гордо выпрямился, – но совсем не для того, чтобы вежливо поклониться незнакомке. Его маленькое личико скривилось, и он пронзительно закричал:

– Ублюдок Кен Джин и его белая шлюха!

Потом он дважды плюнул – сначала на ноги Кен Джина, а потом на ее ноги и быстро побежал через гостиную в свои покои. За ним, шурша юбками, помчались обе горничные и его мать.

Кен Джин не сдвинулся с места. Он словно окаменел, чего нельзя было сказать о Шарлотте. Она уже бежала вслед за горничными, которые на ходу что-то бормотали себе под нос. Девушка решила остановить мальчишку. Никто, даже избалованный донельзя единственный сын и наследник, не имеет права так вызывающе вести себя со своим отцом. Особенно здесь, в Китае, где к родителям всегда относятся с глубоким почтением. Но она остановилась, услышав раскатистый смех, доносившийся со стороны гостиной. После того как этот маленький грубиян убежал, во дворе стало тихо, и поэтому громкий смех казался оглушительным. Шарлотта повернулась. Ей еще никогда не доводилось встречать мандарина, волею судеб ставшего евнухом.

Мужчина был огромным, но не потому, что отличался высоким ростом, – просто у него был большущий живот, прикрытый широкой одеждой. У него все было круглым: лицо, руки, тело, облаченное в богато расшитые шелка. Он весело смеялся, хотя его черные, глубоко посаженные глаза, похоже, никогда не знали радости.

– Дети всегда так забавно шутят. Хонг Фа – очень сообразительный мальчик. Он ведет себя с невероятным достоинством!

– Он ведет себя грубо, и его следует наказать за это, – мрачно ответил Кен Джин. – Почему ты позволяешь…

– Я сам знаю, как мне следует воспитывать своего сына, – оборвал его мандарин. Напускное веселье мужчины вмиг сменилось гневом. – И я не намерен выслушивать советы какого-то оборванца.

На лице Кен Джина не дрогнул ни один мускул. Шарлотта наверняка бы заметила его нервозность, поскольку внимательно наблюдала за обоими мужчинами. И тут ее возлюбленный как-то выпрямился, снова превратившись в сильного и уверенного в себе мужчину. Даже его голос изменился.

– Мой крестник не должен так непристойно вести себя с гостями дома, – заявил он.

– Но ты совсем не похож на гостя. Что с него взять, ведь он еще ребенок.

– Если в этот дом кто-то заходит с добрыми намерениями, совсем не важно, кто именно – мужчина, женщина или ребенок, – он должен быть почтителен с ними.

– Ха! – произнес мандарин, плюнув на пол рядом с Кен Джином. – Ты даже разговариваешь как бледнолицый дьявол. "Мужчина, женщина или ребенок", – передразнил он Кен Джина. – Зачем ты пришел сюда, да еще вместе с этой?..

Если бы он посмел плюнуть на Шарлотту, то она бы просто вцепилась в его толстое женоподобное лицо и выцарапала бы ему поросячьи глазки. Но он не сделал этого. Скорее всего, Гао Джин считал, что она недостойна его плевка. Он даже не повернулся в ее сторону.

– Мне нужно где-нибудь переночевать, брат, – с большим трудом выдавил из себя Кен Джин. – Завтра я собираюсь пройти обряд посвящения и стать слугой императора.

Это сообщение возымело свое действие. Шарлотта даже вздрогнула, услышав его слова, хотя и знала обо всем заранее.

Удивлению Гао Джина не было предела. Его тело содрогнулось, а глаза почти выкатились из орбит. Он широко раскрыл рот и изумленно уставился на брюки Кен Джина. Оправившись от шока, мандарин начал о чем-то лихорадочно думать. Шарлотта видела, как придирчиво он рассматривает Кен Джина. Ничего не укрылось от его глаз – ни нищенское одеяние брата, ни исхудавшее лицо, ни грязные руки.