Бертрис Смолл - Все радости — завтра

Скай пыталась рассмотреть его сквозь слезы, застилающие глаза. Она понимала, что он прав, более прав, чем она.

— Не покидай меня, Найл, — тихо сказала она, — я не смогу без тебя, теперь не смогу!

— Это не мне решать, Скай. А теперь поцелуй меня на прощание, жена, только один поцелуй, прежде чем я тебя покину. Я возьму его в последний путь, на память. — Его глаза были полны сочувствия, он знал, что ей придется труднее, чем ему.

Скай хотелось, чтобы этот кошмар немедленно кончился. В ее сознании звенела только одна мысль: «Неужели все было напрасно?!»

— Скай! — настойчиво позвал он, и вдруг его рука бессильно выскользнула из ее руки.

Она наклонилась над ним и прикоснулась губами к его губам. Это было райское ощущение, но вдруг его губы начали ослабевать. Она подняла голову: его глаза стали тусклы и пусты. Найл Бурк был мертв. Оцепенев, она сидела рядом с ним, не ощущая ничего — ни жары, ни холода, ни биения собственного сердца, ни даже того, жива она или мертва. Наконец она встала и закрыла его глаза.

— Прощай, моя первая и последняя любовь. Ты наконец дома, в Ирландии. Наконец ты в безопасности.

Она повернулась на звук раскрывающейся двери — в комнату вошел Роберт Смолл.

— Робби, он мертв, — холодным, отсутствующим голосом сказала она.

— Скай… — Он двинулся к ней, чтобы поддержать.

— Курс на Бомон де Жаспр, Робби. Я не хочу предавать тело мужа морю. Я попрошу у Никола разрешения похоронить его в соборе Вилларозы, а через несколько лет, когда истлеет плоть, мы заберем кости в Ирландию. Ему бы это понравилось, и старому Мак-Уилльяму тоже.

— Скай, это безумие. Мы должны похоронить его немедленно.

— Если ты выбросишь его в море, Робби, я прыгну за ним. Ты понял? — Ее голос был тверд, и он никогда не подозревал, что она может говорить таким тоном.

Интуиция подсказала Роберту Смоллу, что нельзя спорить с ней или сердить ее. Она была на миллиметр от сумасшествия, и малейший толчок мог столкнуть ее в бездну.

— Отлично, девочка, — сказал он. — Я сделаю, как ты хочешь. Ты хочешь, чтобы тело осталось в каюте, или вынести его?

— В трюме только балласт?

— Да.

— Тогда перенесите его в трюм, но не оставляйте в темноте. Пусть вокруг стоят свечи и он лежит на бархате. Пусть кто-нибудь постоянно находится там, и я буду молиться рядом с ним, пока мы не войдем в порт.

— Я прикажу юнге принести тебе поесть, прежде чем ты начнешь молиться, — предложил Робби.

— Немного вина, — согласилась она, — и только. Есть я сейчас не могу.

— Вина, — повторил он и попятился из каюты. Она продолжала стоять на том же месте, подобная соляному столбу. Дверь снова распахнулась, появился мальчик:

— Миледи, вино, которое вы просили. Посмотрев вниз, Скай встретила любопытный взгляд рыжего мальчугана.

— Вино, миледи. — В руках он держал небольшой поднос с кубком.

— Как тебя зовут?

— Майкл, миледи.

— Майкл, а дальше?..

— Не знаю, миледи, капитан Смолл нашел меня с проломленной головой. Я ничего не помнил, кроме того, что меня зовут Майкл.

— У меня есть брат по имени Майкл. Он священник. Ты хотел бы стать священником?

— Нет, миледи! Я хочу быть как капитан Смолл! Скай посмотрела на мальчика еще раз и, нежно проведя рукой по его огненно-рыжим волосам, сказала:

— Может быть, ты и станешь таким однажды, Майкл. Роберт Смолл — хороший пример для подражания.

— Да, миледи! — Мальчик выбежал из каюты. И тут дверной проем заполнила массивная фигура Адама де Мариско.

— Скай! — Он тревожно смотрел на нее.

— Входи, Адам, — пригласила она.

— Ты не удивлена, что я здесь, — констатировал он.

— Ты всегда появляешься вовремя, Адам. Он перешагнул порог и закрыл за собой дверь.

— Мне не следовало отпускать тебя от себя, Скай.

— Это не мы решали, Адам. Мы оба — преданные подданные королевы Елизаветы. И кроме того, мой друг Осман, узнав, где находится Найл, нашел бы меня и на краю света. Но разве я не причинила тебе боли достаточно, Адам, чтобы ты не разыскивал меня для новых страданий?

— Я страдаю только из-за того, что страдаешь ты, Скай. — Он обнял ее и крепко прижал к груди. Затем, не говоря ни слова, подхватил на руки и перенес на кресло у кормового окна. Он укачивал ее, как ребенка, и, вздохнув, она прижалась головой к его груди. Его запах был таким знакомым и успокаивающим. — Ты не можешь поплакать, моя девочка? — спросил он.

Она отрицательно покачала головой.

— У меня не осталось слез, Адам. Я так часто плакала из-за него, что теперь, когда он умер, у меня не осталось слез. Я чувствую только холод и пустоту.

Он понял ее. Из всех людей на свете только он понимал ее.

— Я здесь, Скай, — тихо сказал он. — И я не оставлю тебя.

— Знаю, Адам, — ответила она, и они снова замолчали, погрузившись в печаль.

Не было ничего удивительного в том, что она заснула в его надежных объятиях. Пока он смотрел, как она переходит из ужасной реальности в состояние забвения, в каюту вошли несколько матросов во главе с Робби и осторожно унесли тело Найла Бурка. Затем пришел юнга Майкл и перестелил постель. Когда он вышел, Адам осторожно перенес Скай на постель, раздел и накрыл покрывалом. Потом бесшумно покинул каюту, зная, что теперь она проспит много часов подряд, так как Робби подсыпал ей в вино снотворного. Адам знал, что сон — лучший лекарь.

Скай проспала почти два дня подряд, так что ей не удалось подежурить у тела Найла. А корабль уже входил в гавань Бомон де Жаспра. Долгий сон убрал тени и мешки из-под ее прекрасных глаз, но она осталась столь же равнодушной ко всему, как и была тогда, когда погружалась в сон. Она сидела на кровати и отдавала распоряжения. На столике перед ней стояла тарелка с остатками сваренного в марсале яйца, которым она подкрепляла силы. Скай съела его, не почувствовав даже вкуса.

— Робби, не мог бы ты отправиться к Эдмону узнать о месте в соборе? Скажи ему, что я оплачу все издержки и, кроме того, сделаю щедрый дар епископу. А затем сходи к гробовщику, мне нужен лучший гроб.

— А как насчет молодого герцога, Скай?

— А что с ним? — удивленно спросила Скай.

— Он ведь тебя любит, — беспомощно ответил Робби.

— К этому времени у него уже должна быть невеста, да и мне вовсе не нужен новый муж, Робби. И уж тем более я не интересуюсь в этом отношении Никола Сент-Адрианом. Он превосходный и очень обаятельный молодой человек, но все уже в прошлом. Всегда следует отдавать себе отчет в том, что какой-то кусок твоей жизни стал прошлым и настал момент спокойно уйти.

— А если они захотят видеть тебя?

— Они могут посетить меня на борту корабля, но дай им, ради Бога, понять, Робби, что моя нога не ступит на землю замка.

Робби низко поклонился в соответствии с этикетом.