Бертрис Смолл - Возраст любви

— Мне была нужна жена, — пояснил он, — а отец сказал, что богатая супруга куда лучше бедной.

— Значит, и тебя обманули, — вздохнула она.

— Вовсе нет. Пусть ты не богатая наследница, но для побочной дочери достаточно богата и… и ослепительно красива. Тебя возжелают многие, в том числе и знатные лорды, но ты моя жена и при этом настолько благородна, что никогда не предашь меня и имя Фицхью. Его дал мне отец, и наши дети будут рождены в законном браке. И еще, жена, мне приятны прикосновения твоих рук.

Аверил снова вспыхнула. О, этот человек обладает редкостной способностью выводить ее из себя!

Она решительно сняла с него камизу и приказала:

— Садитесь в воду, господин, пока вода не остыла! Теперь она смотрела куда угодно, только не на мужа. Рис, не сдержавшись, усмехнулся.

— А ты? Пойдешь со мной? — лукаво спросил он, вздернув брови.

— Я могу прекрасно вымыть тебя, и не садясь в чан, — резко ответила она.

— Можешь, но не будешь. Я твой муж и хочу, чтобы ты была рядом.

И, не дожидаясь дальнейших протестов, он подхватил ее, поднялся по лестничке и ступил в чан. Аверил потрясенно взвизгнула.

— Отпусти!

Он подчинился и осторожно опустил ее в воду.

— Надеюсь, ты приложишь все старания, женушка. Аверил схватила щетку и проворно стукнула мужа по голове.

— И ваши надежды оправдаются, господин мой, — пообещала она, принимаясь намыливать его волосы. — Сегодня я не стану искать гнид. Достаточно пару раз промыть голову.

Она уселась на специальный маленький табурет у бортика и, запустив пальцы в волосы мужа, принялась яростно скрести.

— Ой, ведьма ты этакая, — взвыл он. — Оставишь меня лысым!

— В твоих волосах грязь и колтуны. Закрой глаза! — скомандовала Аверил, поливая его водой. Добавила еще мыла и снова принялась скрести.

— Когда ты закончишь, я буду пахнуть, как цветочный луг. — запротестовал он. — Боюсь, пчелы не оставят меня в покое.

— Ничего, хоть раз в жизни будешь чистым, — отрезала жена, принимаясь снова промывать ему голову.

— Господи Боже, какие у тебя сладкие титечки, жена!

— Что? — пробормотала она, поднимая растерянные глаза.

— Твоя мокрая камиза ничего не скрывает, — пояснил Рис. Аверил опустила взгляд и ахнула от ужаса. Мягкая ткань камизы льнула к телу, обрисовывая его самым соблазнительным образом. Поэтому Рис мог свободно рассматривать не только груди, но и весь торс.

Лицо Аверил приобрело свекольно-красный оттенок.

— Сними ее, — жестко потребовал он.

— Что? — повторила Аверил. Должно быть, она не так расслышала.

— Сними камизу, или я сорву ее с тебя. Хочу видеть, какой тебя создал Господь.

— Но это нехорошо! — вскричала она.

— Я твой муж, — ответил он уже мягче. Иисусе! При виде такого совершенства в нем вспыхнуло желание. На минуту он забыл, что она совершенно невинна, несмотря на необычайное окружение, в котором росла. Пусть Мирин Пендрагон имел жену и двух наложниц, но Рис не заметил в этом доме ни малейшего признака разврата.

— Мы можем обнажаться в присутствии друг друга? — спросила она.

— Да, и хотя твою камизу давно пора постирать, я хотел бы увидеть тебя без нее.

Аверил ушла под воду, сняла камизу, выжала и отшвырнула на пол.

— Я должна вымыть тебя, а потом вымыться сама, — прошептала она. Сердце билось все сильнее.

Рис кивнул, оценив ее скромность. Он все равно скоро увидит ее, когда она выйдет из чана.

— Давай я прежде вымою твои волосы, — предложил он.

— Да? — удивилась она.

— Твои волосы великолепны, Аверил, и так же нуждаются в мыле и воде, как мои непокорные локоны.

Немного поколебавшись, она кивнула и спокойно выжидала, пока он распускал ее длинные волосы, намыливал, промывал и повторял процедуру. А когда закончил, Аверил выкрутила золотистые пряди и снова сколола на затылке.

— Вот и ты пахнешь, как цветочный луг, — улыбнулся он.

— А теперь давай вымою тебя, как учили, — сказала она вместо ответа и, взяв щетку, принялась ловко тереть ему спину.

Руки так и летали над водой. Потом настала очередь лица, ушей, шеи и груди. Закончив, она отдала ему тряпицу.

— Остальное отмоешь сам.

— А почему не ты? — удивился он. — Твоя мать сказала, что ты всему обучена.

— Неужели разрешишь мне дотрагиваться до интимных мест тех мужчин, которые будут наведываться в гости? — вскинулась Аверил.

— Я не гость, Аверил. Я твой муж. А теперь делай все, как полагается, иначе мне придется сказать родителям, что я тобой недоволен, — пригрозил Рис. — И ты никогда не будешь мыть других мужчин. Только меня.

Аверил судорожно сглотнула, помедлила, но все же намылила тряпицу и окунула в воду. Оттерла его плоский живот, двинулась ниже. Осторожно провела по заросшему густыми жесткими волосами холмику. Едва дотрагиваясь, вымыла мужское достоинство и двойной мешочек под ним. Длинный твердый отросток, казалось, жил собственной жизнью, подрагивая в ее ладони. Аверил снова сглотнула.

— Кажется, все, — пробормотала она и принялась мыться сама.

— Я хочу взять тебя здесь, — хрипло вымолвил он прижимаясь губами к се влажной шее. Взял тряпицу из ее ослабевшей руки и стал намыливать груди. — Ты так чертовски соблазнительна, Аверил. Я не жалею, что похитил не ту девушку.

Он обнял ее за талию и прижался всем телом.

— Думала ли ты когда-нибудь, что потеряешь невинность в чане с теплой водой, моя прелестная юная супруга?

— Ты не посмеешь! Не посмеешь навлечь на меня позор!

— Это как? — не понял он. Тряпица упала в воду, и он ласкал ее круглую маленькую грудь, сжимая мягкую плоть, слегка пощипывая сосок.

— Мой отец не сможет вывесить окровавленную простыню. Люди посчитают, что ты меня взял в первую же ночь! Или, что еще хуже, начнут болтать, что я вообще не была девственной и имела любовника. Прошу тебя, Рис! Не здесь! Не сейчас! Если в моей добродетели усомнятся, могут пострадать и мои сестры.

Рис застонал. Он уже успел совершенно забыть, как она невинна! Боже, как противостоять искушению?

— Выходи из воды и обернись полотенцем, — велел он.

— Но я сначала должна вытереть тебя, господин, — возразила она.

— Если дотронешься до меня хотя бы пальцем, я за себя не ручаюсь и возьму тебя здесь и сейчас. Ты ведь желаешь, чтобы из окна башни свисала простыня со свидетельством твоей невинности, верно? Тогда делай, как сказано! Немедленно!

Аверил едва не выпрыгнула из чана и, повернувшись спиной, поспешно закуталась в полотенце. Кожа горела. Соски набухли, и она была уверена, что кровь в жилах закипает. И это после единственного короткого поцелуя и столь же недолгих ласк! Но она знала, что готова покориться этому мужчине. Пусть он еще не отдал ей ни любви, ни доверия, но она сумела возбудить его вожделение.