Бертрис Смолл - Невольница любви

— Ты боишься, — заметил он, отводя в сторону ее волосы и припадая губами к затылку.

— Н-нет, — выдавила Индия, прижавшись носом к толстым дубовым доскам.

— Я не обижу тебя, — пообещал он, прикусив нежную мочку ее уха. — М-м-м… как я и подозревал, ты восхитительна!

Индия ничего не ответила, хотя, честно говоря, по спине пробежали мурашки.

— Ты непокорная рабыня, — упрекнул он, играя ее локонами.

— Я не рабыня! — свирепо прошипела Индия. — Я леди Индия Энн Линдли, дочь герцога Гленкирка, сестра маркиза Уэстли, герцога Ланди и лорда Лесли из Гленкирка. Ты не смеешь держать меня в плену! Я свободная англичанка и никому не принадлежу!

— Твое происхождение безупречно, — согласился дей. — Но ты была леди. Раньше. Теперь все изменилось. Ты военная добыча, привезенная мне в дар одним из капитанов, и моя невольница. — И, с силой прижавшись к ней, прошептал:

— Пора тебе понять свое место в новом мире. Ты моя рабыня, и единственное твое предназначение — угождать мне.

— Никогда! — вскрикнула Индия. Шляпки медных гвоздей больно впивались в ее тонкую кожу.

Кейнанреис усмехнулся, забавляясь ее сопротивлением, и острыми зубами прикусил ей шею.

— Разве у тебя есть иной выход?

— Умереть, — мрачно откликнулась она.

— Маленькая дурочка, — прорычал он. — Думаешь, я позволю тебе так легко уйти из жизни? Сначала отдам янычарам на забаву. Они быстро сломят твое сопротивление. Сорвут с тебя одежду. Двое станут держать тебя, а остальные брать по очереди и подвергать всяческим издевательствам и извращениям, моя невинная маленькая девственница. Когда же они сломят твой дух и уничтожат красоту, станешь обычной солдатской потаскухой. Да, ты погибнешь от болезней и голода, но не раньше чем через несколько лет. Именно этого ты желаешь? Индия сжалась от ужаса.

— Нет, — пролепетала она.

— Тогда отдашься мне, — спокойно заключил дей. Девушка снова затрясла головой.

— Ты можешь изнасиловать меня, господин, но я не стану твоей добровольно. Ни за что.

— Насилие? — брезгливо поморщился он. — Я хочу ласкать тебя, дурочка! Гладить эти мягкие белые руки. Его пальцы скользнули в рукав, провели по ее плечу.

— Хочу любить каждую частичку твоего тела и целовать соблазнительный рот, пока твои губы не распухнут. Хочу слышать, как ты кричишь от наслаждения, когда наши тела сольются. Но насилие мне противно.

— Иначе ты меня не получишь, повелитель, — упрямо повторила Индия.

Дей раздраженно фыркнул и отнял руки.

— Безумная! Ты не понимаешь, что я в любую минуту прикажу связать тебя и сделаю все, что пожелаю? И ты будешь вне себя от восторга, потому что я покажу тебе рай. Нет, для этого ты слишком глупа, а я не стану тратить силы своей души на трусливых девственниц. И не стану тебя уговаривать и обольщать. Не тебе взять надо мной верх!

Стиснув ее ладонь, он оторвал Индию от двери и потащил по коридору в покои Азуры. Войдя в комнату, он швырнул девушку на пол и придавил ногой.

— Эта рабыня, — объявил дей растерявшейся Азуре, — неуправляема, госпожа. Пусть проведет ночь у тебя, а завтра прикажи Бабе Гассану, чтобы он обучил ее обязанностям моей рабыни для интимных услуг. Следовало бы швырнуть ее на потеху янычарам, но я решил на этот раз смилостивиться, и ты лучше других знаешь, в чем причина. Если моя постель ей не по вкусу, пусть отрабатывает свой хлеб иным, не столь легким способом.

Он пинком отбросил почти обезумевшую девушку и величественно удалился. Дрожащая Индия скорчилась на полу.

— Что стряслось? — допытывалась Азура, стараясь не дать воли гневу. Неужели эта глупая девчонка нарушит все их превосходные планы своим неразумным упорством? Она не смеет! Да и кто ей позволит вмешиваться в замыслы мудрых?!

Азура рывком подняла Индию на ноги.

— Я отказалась делить с ним ложе, — пролепетала бледная как смерть девушка. — Предупредила, что он сможет взять меня только силой и что по своей воле я не отдамся!

Азура в отчаянии всплеснула руками.

— Да ты хоть понимаешь, что он волен с тобой сотворить?! Какое счастье, что дей помиловал тебя! Наш повелитель хоть и суров, но справедлив. А ведь мог бы убить на месте и не нести за это ответа, потому что ты всего лишь рабыня! О, просто не знаю, что будет дальше! Аллах! Придется на коленях молить его простить твою дерзкую выходку и насладиться твоими прелестями.

— Я не шлюха! — вскрикнула Индия, но голос ее оборвался, и, к своему ужасу, девушка разрыдалась. И немудрено: дей перепугал ее россказнями о янычарах, а когда потащил по коридору, она уверилась, что он выполнит свою угрозу. — Я хочу домой, — всхлипывала она.

— Ты уже дома! — рявкнула выведенная из себя Азура. — Если, конечно, образумишься и перестанешь вредить себе, иначе одному Аллаху известно, чем ты кончишь! Наверняка в грязном шатре какого-нибудь пустынного шейха, где твоя белая кожа в два счета потемнеет и сморщится, пока ты станешь день и ночь гнуться над костром, готовя своему господину кускус и козлятину и рожая каждый год по ребенку! Не заметишь, как станешь старухой!

Но, тут же пожалев о своей резкости, обняла девушку и погладила по голове.

— Теперь дей не позволит меня выкупить? — шмыгнула носом Индия.

— Нет, детка. Я недаром говорила, что на это нет никакой надежды. Ты должна смириться со своей участью. Но что такого ужасного в том, чтобы стать наложницей Кейнана-реиса? Он красив и еще молод. А если подаришь ему сына, твое положение в гареме упрочится. Разве не такая же судьба ждала тебя в Англии? Точно так же вышла бы замуж, родила…

— Ты хочешь, чтобы я стала женой дея? — потрясение прошептала Индия.

— Он женится на тебе, если станешь матерью его ребенка, — уклончиво пообещала Азура. — Таков здешний обычай.

— Но я христианка, а он безбожник, — возразила Индия.

— Повелитель исповедует учение ислама, — поправила Азура.

— Мамин отец — не отчим, а мой настоящий дедушка — был мусульманином, — вспомнила Индия.

— Все мы поклоняемся одному Богу, — рассудительно заметила Азура. — Разница только в обрядах.

Индия надолго задумалась, прежде чем спросить:

— Что теперь станется со мной, госпожа? Не пойму, в чем заключаются мои обязанности?

— День и ночь будешь к услугам повелителя, сидеть у его ног, как собачка. Придется делать для него все, чего он ни потребует, кроме, конечно, постельных прихотей. Теперь тебе нет места в гареме.

— Где же мне спать?

— Где прикажет господин. Но не бойся, не такое уж это суровое наказание за то, что ты оскорбила его гордость. Возможно, так даже лучше. Так по крайней мере ты его лучше узнаешь. — Азура ободряюще улыбнулась девушке. — Сегодня можешь лечь на этом диване. Утром Баба Гассан объяснит тебе, что делать. А теперь спи, дитя мое. Вижу, ты едва не падаешь от усталости.