Бертрис Смолл - Невольница любви

Подобно своему брату, Рыжему Хью, горец был немногословен, но добр и заботлив, да еще и собой хорош: длинные каштановые волосы, связанные сзади кожаным ремешком, янтарно-карие глаза, короткая бородка и саженные плечи. Девушки так и млели при виде его высокой фигуры, но жениться он не спешил. Ему доставалось больше всех, поскольку мужчин, кроме него, здесь не было и приходилось к тому же терпеть женские капризы. Но долго он в одиночестве не остался. Питая к дочерям герцога самое искреннее почтение, Дайармид, однако, ухитрился в два счета подружиться с Мегги. С первыми лучами солнца огонь уже пылал в камине, а когда Мегги спускалась вниз, чтобы печь лепешки, в кухне уже стояли ведра с водой. Если с Индией и Фортейн он едва обменивался двумя-тремя фразами за день, то с Мегги болтал без умолку и постоянно при этом краснел.

— Кажется, ты одержала победу, — подшучивала Индия над служанкой.

Мегги строптиво фыркала, пытаясь скрыть улыбку.

Снег пошел как раз перед Рождеством. Проснувшись, они выглянули в окно и не узнали знакомые места. Белые снежинки медленно кружились в воздухе. Дайармид отыскал рождественское полено, притащил в дом в самый сочельник и сунул в камин, где оно весело горело почти два дня. Обитатели А-Куила по очереди рассказывали рождественские истории и пели гимны. Они даже разожгли костер на вершине холма в Двенадцатую ночь и наблюдали, как повсюду, насколько хватало глаз, вспыхивает один огонек за другим. Обитатели А-Куила не на шутку увлеклись, пытаясь определить, какой из костров принадлежит Гленкирку.

Зима хозяйничала вовсю. Индия настояла, чтобы Дайармид спал в большой комнате перед камином. В конюшне стоял ужасный холод. Даже коров, лошадей и кур перевели в маленький хлев, пристроенный к дому со стороны кухни. Запах навоза воцарился на первом этаже, но ни Индию, ни Фортейн это не волновало. Главное — выжить!

К февралю дни снова стали длиннее, но погода по-прежнему оставалась холодной, а снегу навалило чуть не до крыши. В марте зарядили дожди пополам со снегом. Индия уже с трудом передвигалась, а живот доходил едва не до подбородка, но она ни разу не пожаловалась, только часто клала ладонь на взбухшее чрево с самым мечтательным выражением на лице. Интересно, на кого будет похож мальчик? Она ничуть не сомневалась, что родится сын. Как назвать его? Кейнан по рождению был европейцем, но больше она ничего о нем не знала. Настоящее имя и происхождение мужа оставались для нее тайной, иначе она назвала бы свое дитя в честь отца…

— Пусть будет Роуэн, как наш папа, — решилась она наконец.

— Роуэн? А фамилия? — вырвалось у Фортейн.

— Возьмет мою, — спокойно ответила Индия. — Роуэн Линдли! Мне нравится!

— Но что ты будешь делать после того, как Роуэн Линдли появится на свет? Неужели по-прежнему будешь стремиться уехать и жить одна? — встревожилась Фортейн.

— Именно. Я не навлеку позор на свою семью, особенно на сестер. Им еще замуж выходить, так что мне лучше исчезнуть.

— Черт возьми! Неужели ты думаешь, будто мне не все равно, что скажут и подумают люди? Я леди Фортейн Линдли, дочь покойного маркиза Уэстли, богатая наследница, и тот, кто не любит мою семью, всех ее членов, может убираться к дьяволу. Подумай, Индия. Нам досталось великое наследие. Наш дед был грозным правителем огромной страны, бабка перехитрила могущественную королеву, дожила до преклонных лет, да еще и рассказала внукам эту почти не правдоподобную историю. Какой незаурядной особой была мадам Скай!, В наших жилах течет ее кровь. Женщины нашего рода живут по своим собственным правилам и законам. Мы не жеманные набожные дурочки, которые влачат жалкое существование и грешат исподтишка. Мы делаем что хотим, и пусть провалится в ад тот, кто осмелится нас осудить! Индия разразилась смехом.

— Ты не представляешь, как я скучала по тебе, Фортейн!

— Еще бы! Ведь я твоя сестра, — самоуверенно объявила та, но тут же вскочила:

— Послушай, дождь почти перестал. Бери плащ, погуляем немного!

— Только снимите башмаки, когда вернетесь, — предупредила Мегги, окидывая их строгим взглядом. — Не позволю заляпать чистые полы!

— Пойдем с нами, — попросила Индия.

— Я не утка, миледи, — проворчала Мегги, — и кроме того, нужно же кому-то готовить обед! Тушеный кролик!

— Опять! — взмолились сестры.

— Радуйтесь, что весна недалеко, — резко бросила Мегги. — Сегодня я почистила последнюю морковку, да и лука больше нет. Почти все припасы кончились, и если бы Дайармид не поймал в силок кролика, обошлись бы хлебом и сыром.

Сестры вышли из дома и направились к высокогорному лугу. Легкая морось прекратилась, и солнце робко выглядывало из-за редеющих туч. Прошло часа два, прежде чем они переступили порог, жадно втягивая ноздрями аппетитный запах жаркого. Индия стала медленно взбираться по узким ступенькам, мечтая прилечь и отдохнуть. Она очень устала, а спина невыносимо ныла.

Едва голова ее коснулась подушки, как Индия провалилась в сон. Разбудила ее пронизывающая, рвущая тело боль.

— Мегги! Фортейн! — вскрикнула она, силясь сесть.

Услышав пронзительные вопли, девушки мигом взлетели на второй этаж и бросились в спальню. Хватило одного взгляда, чтобы понять: начались роды.

— Ты знаешь, что делать? — запаниковала Фортейн. Мегги поежилась, но кивнула:

— Кажется, да. Я видела, как ма рожала последнего ребенка. Нам понадобятся горячая вода, чистые тряпки, и ради Бога, немедленно пошлите Дайармида за хозяйкой. Она захочет побыть с дочерью. Все это может длиться часами.

Фортейн метнулась вниз, наполнила котел водой и поставила на огонь. Теперь нужно найти Дайармида..

Горец, как всегда, был в конюшне и, увидев Фортейн, сразу понял, в чем дело.

— Седлайте лошадь, мистрис Фортейн, и поезжайте сами. От меня больше толку здесь. Я сумею помочь Мегги, а девушкам, прошу прощения, не полагается такое видеть.

Фортейн, не споря, кивнула. Дайармид прав, и не стоит на него сердиться.

— Я поставила воду греться, и в буфете у камина лежит стопка чистых тряпок, приготовленных как раз на этот случай.

Дайармид отправился в дом, а Фортейн принялась седлать серого. До Гленкирка два часа езды, но она поспеет туда до заката. Маме придется подниматься на гору в темноте, но она не усидит дома.

Фортейн надела узду на мерина, вскочила в седло и выехала на тропинку, ведущую в Гленкирк.

Схватки были сильными и мучительными, но сами роды не заняли и двух часов. Индия, бледная, вся в поту, сыпала грязными ругательствами, от которых щеки Мегги полыхали, а Дайармид усмехался в усы.

— О, миледи, невозможно, чтобы малыш, впервые придя в мир, слышал подобные слова! — молила Мегги.

— Черта с два! — прорычала Индия. — Мне больно, больно, гром и молния! Почему этот негодник не хочет выходить?! А-а-а-а! Дерьмо, дерьмо, дерьмо!