Бертрис Смолл - Невольница любви

— Все идет как надо, девушка, — спокойно вставил Дайармид. — Когда снова начнутся потуги, тужься что есть сил. Индия кивнула.

— Не думаю, что тебе следует здесь быть, — вскинулась Мегги.

— Пусть остается! — огрызнулась Индия. — Он, очевидно, понимает в таких вещах куда больше тебя! Кроме того, полагаю, что он не увидел ничего нового. О-о-о-о!

— Тужься, девушка! Тужься! Вот и молодец! — преспокойно объявил Дайармид тем же самым тоном, каким говорил с колли. — А вот и головка показалась, темная как вороново крыло. Еще раз, девушка. Ну вот, почти все.

Нагнувшись, он открыл рот младенца и пальцем выковырнул комок слизи. Ребенок вздохнул и закричал. Ему вторила Индия, чувствуя, как крохотное тельце выскальзывает из нее.

— Он жив? Дайте мне увидеть его! — простонала она. Мегги ловко подхватила младенца простынкой, завернула и положила на живот матери.

— Вот он, миледи, — со слезами на глазах прошептала она. Индия прижала к себе сына, глядевшего на нее глазами Кейнана. Прозрачные струйки ползли по лицу, падая на крохотные щечки. Сердце Индии переполнилось счастьем и благоговением к чуду, которое они создали вместе. Дитя перестало плакать.

— Твое имя Роуэн Линдли, — прошептала она.

— Отдайте паренька, миледи, — попросил Дайармид. — Нужно перерезать пуповину, и пусть Мегги уберет послед. Больше я здесь не нужен.

Он ловко перерезал пуповину, завязал узел и, ни слова не говоря, повернулся и вышел.

— Спасибо, Дайармид. Мор-Лесли, — окликнула Индия. Мегги смыла с мальчика кровь и обтерла теплым вином и маслом. Потом снова спеленала и отдала Индии, которая вытолкнула послед в подставленный горничной тазик. Мегги уложила малыша в колыбельку, помогла хозяйке сесть, вымыла, переодела и, усадив в кресло у огня, сменила постельное белье. Индия снова легла и прижала к груди младенца. Служанка собрала грязные простыни, тряпки и направилась к двери.

— Скоро вернусь с Вкусным горячим поссетом, миледи, и тогда положу в кроватку мастера Роуэна.

Индия, блаженно улыбаясь, укачивала новорожденного. Мечта Кейнана сбылась… жаль, что слишком поздно. Она вглядывалась в крошечное личико, пытаясь найти сходство с отцом, но только глаза напоминали о муже.

— Мы славно потрудились с тобой, Роуэн, сын Кейнана-реиса, — сообщила она ему. Малыш закрыл глазки и мирно засопел на руках у матери. Индия поглядела в окно, на небо, расцвеченное яркими красками заката.

Она почти дремала, когда вернулась Мегги с поссетом — смесью трав, яиц и нагретого красного вина. Служанка взяла мальчика, положила в колыбель у камина. Индия тем временем выпила подкрепляющий напиток и мгновенно заснула. Мегги на цыпочках вышла из комнаты и спустилась вниз. Дайармид вопросительно взглянул на девушку.

— Они спят, — сообщила та. — Сейчас принесу ужин. Ну и денек выдался! Как по-твоему, герцог с герцогиней приедут сегодня?

— Разумеется. Миледи тревожится за дочь. Думаю, мистрис Фортейн уже успела добраться до Гленкирка. Солнце только зашло. Пока еще стемнеет! Они пустятся в путь с факелами. Собаки дадут знать об их приближении.

Мегги положила на тарелки жаркое, хлеб и сыр. Они выпили остатки октябрьского эля за здоровье Роуэна Линдли.

Дайармид помог Мегги вымыть посуду, и они долго сидели у огня, тихо беседуя. Около полуночи громко залаяли собаки. Дайармид поднялся и открыл дверь. Между деревьями мелькали огоньки.

Джеймс Лесли остановил коня у крыльца и спешился.

— Родила? — коротко спросил он.

— Несколько часов назад, милорд. Сильный, здоровый парнишка.

— А моя дочь? — вмешалась подъехавшая Жасмин. — Как она?

— Прекрасно, миледи. Она спит. Зайдите в дом. Мегги все расскажет подробнее, — пригласил горец.

— Позаботься о людях, — велел герцог и, взяв жену под руку, переступил порог.

При виде хозяев Мегги почтительно присела.

— Милорд! Миледи!

Жасмин улыбнулась и, поспешив наверх, увидела крепко спящую дочь. Она взглянула на новорожденного и восхищенно ахнула. Что за прелесть!

— Мама! — внезапно окликнула Индия.

— Милая, какой чудесный малыш! — тихо воскликнула Жасмин.

— Его зовут Роуэн, — пробормотала Индия, снова погружаясь в сон.

Сердце Жасмин болезненно сжалось. Дочь назвала крошку сына именем родного отца. Вряд ли Индия помнит Роуэна Линдли — и все же дала малышу его имя. Вытирая слезы, герцогиня Гленкирк сошла вниз.

— Как девочка? — немедленно осведомился Джемми.

— Дремлет, хотя на мгновение очнулась. Она назвала сына Роуэном. Прекрасное дитя!

— Ты знаешь, что следует делать, — жестко бросил герцог. Красивое лицо казалось высеченным из камня.

— Джемми, молю тебя во имя Господа, откажись от своей затеи! Индия не простит! Ты именно этого хочешь? Чтобы дочь ненавидела тебя до конца жизни?

— Жасмин, иного выхода у нас просто нет! Мы всю зиму спорили об этом. Как иначе спасти репутацию Индии? У меня попросили ее руки, и я принял предложение, кстати весьма выгодное, но ни один мужчина не примет в дом бастарда!

— Мой внук — такой же бастард, как и я! — с горечью заметила Жасмин.

— Но ее брак с язычником и это дитя не так легко объяснить. Индия будет обвенчана, как только оправится после родов. Граф согласен на женитьбу по доверенности, и еще до осени она уедет в Англию, — непререкаемым тоном объявил герцог и, смягчившись, добавил:

— А помнишь, когда-то А-Куил был и нашим убежищем?

— Не пытайся заговаривать мне зубы, Джемми, — презрительно усмехнулась жена.

Мегги, ставшая свидетелем обмена репликами, была совершенно сбита с толку, но сочла за лучшее не вникать в истинный смысл супружеской беседы и побежала за вином. Осушив кубок, герцог велел служанке идти к Индии. Он с женой останутся здесь.

Когда Мегги вошла в спальню, малыш тихо захныкал. Индия немедленно встрепенулась, и Мегги поднесла ребенка к ее груди. Мальчик насытился и снова уснул. Индия что-то тихо приговаривала, гладя мягкие негустые волосики. Он будил мать еще дважды, и та не могла наглядеться на свое дитя.

Первые лучи солнца робко заглянули в окна, когда на пороге появился герцог Гленкирк. Индия пришла в себя как раз в тот момент, когда он подошел к колыбельке и, взяв ребенка, направился к двери.

— Отдай мне сына! — испуганно вскрикнула Индия, и Мегги, спавшая у камина, проворно вскочила.

— Ни за что! — изрек герцог. Стук подкованных сапог громом отдался в ушах несчастной матери. Индия не помня себя кое-как выбралась из постели и устремилась за ним.

— Отдай ребенка! — пронзительно вопила она. — Я убью тебя, если с ним что-то случится! Отдай мое дитя!

Герцог, не отвечая, положил проснувшегося плачущего внука на руки Дайармиду Мор-Лесли.

— Торопись, — обронил он. Горец закутал новорожденного и вышел во двор. Индия, обессиленная, ослабевшая от горя, попыталась сбежать по ступенькам, но ноги не держали ее. Она кубарем покатилась вниз, но тут же поднялась и попыталась броситься следом.