Синтия Райт - Каролина

— Будьте поласковее с девочкой. Он мрачно усмехнулся:

— Поверьте, я очень старался, но этот бесенок не дает мне вести себя по-джентльменски. Иногда мне хочется…

Катрин прервала его:

— Что ж, возможно, она немного импульсивна и чуточку более прямодушна, чем нужно…

— Чуточку?!

— Но вам следует помнить, что она — леди, а вы ее опекун. Отец девушки возложил на вас серьезную ответственность, и я уверена, друг мой, что вы оправдаете его доверие.

Рассерженный Алекс вскочил на коня и крикнул Каролине:

— Пора в путь!

Тадеуш Костюшко галантно помог Каролине сесть в седло и поцеловал ее затянутую в перчатку руку, непозволительно долго не отрывая губ. Подойдя проститься с Алексом, он услышал лишь колкое замечание:

— Надеюсь, я нескоро увижу тебя.

— Дорогой, хочу тебя обрадовать: я собираюсь к себе на родину. Так что твои опасения излишни!

Алекс протянул ему руку.

— Будь здоров, Тадеуш.

— И ты тоже, Алекс.

С тем они и отбыли, держа путь в Нью-Йорк, совсем недавно завершивший длительную войну и все еще ликующий по поводу долгожданной победы.

Жан и Молли уносили своих седоков все дальше и дальше от усадьбы Ван дер Патов. Алекс взглянул на Каролину и улыбнулся:

— Кстати, cherie, ты очень мило смотришься в этой амазонке.

Каролина просияла, и на ее щеках появились ямочки. Девушка не знала, что ждет ее в Филадельфии, но сейчас, глядя на красивое лицо Алекса, радовалась, что вручила ему свою судьбу.

Алекс не предупредил Каролину, что долгие годы войны превратили Нью-Йорк почти в руины, поэтому, увидев город впервые, Каролина испытала разочарование. Для восстановления разрушенных зданий пока не было сделано ничего. По меньшей мере четверть города уничтожили два огромных пожара — в 1776 и 1778 годах. Уличные фонари были разбиты, повсюду валялся мусор, в городе царила атмосфера запустения, бездеятельности и даже уныния. Каролина, ожидавшая увидеть ликующий город-победитель, была неприятно поражена.

Однако Алекс обладал талантом обнаруживать скрытые сокровища, и за два дня пребывания в Нью-Йорке Каролина напрочь забыла бы о своих тягостных впечатлениях, если бы не выглядывала наружу из окон гостиницы. Алекса приветствовали в гостинице так шумно и радостно, что его юная спутница изумилась. Хозяин Гораций Шиллингсворт быстро помог им спешиться, не выразив ни любопытства, ни удивления при виде Каролины. Это заставило ее призадуматься об образе жизни Алекса и о том, какое будущее ждет ее в Филадельфии. Только когда Алекс попросил предоставить им отдельные комнаты, кустистые брови Шиллингсворта поползли вверх.

Гостиница оказалась уютной, обслуга — доброжелательной. То, что Каролина прибыла вместе с Алексом, похоже, весьма подняло ее в глазах Шиллингсворта и его служащих. Едва девушка вошла в свой номер и сняла пыльную шляпку, как появилась горничная с кувшином воды. Она проявляла исключительную любезность, спрашивала, чем может быть полезна и не принести ли «ее милости» что-нибудь еще. Не без труда избавившись от нее, Каролина побежала к двери Алекса и постучалась.

Отворив, он увидел девушку в бархатной юбке и кружевной блузке, с рассыпавшимися по плечам волосами и в одних чулках.

— Неужели ты соскучилась обо мне? Все это весьма необычно, дорогая, но полагаю, нам поздновато заботиться о правилах приличия, не так ли?

Каролина, рассеянно взглянув на Алекса, поспешно вошла в комнату.

— Алекс, по-моему, все здесь по ошибке принимают вас за какую-то важную персону, вроде члена королевской семьи.

Алекс от всей души расхохотался:

— Бог мой, cherie, откуда у тебя такая мысль и почему она внушает тебе тревогу?

— Я не привыкла, чтобы ко мне обращались «ваша милость». От всех этих любезностей и улыбок мне становится крайне неловко. К тому же я знаю, что вы никакой не король и даже не герцог, а просто мошенник!

Снова услышав смех Алекса, Каролина растерялась еще больше. Она подошла к нему и толкнула его кулачком в грудь.

— Очень рада, сэр, что вас так забавляет моя досада!

Его глаза сияли от удовольствия.

— Каро, ты просто восхитительна, когда сердишься! Ну-ка скажи мне, пожалуйста, кто посмел назвать тебя «ваша милость».

— Одна бедная маленькая горничная, очевидно, считающая вас важной персоной. — Помолчав, Каролина возмущенно добавила: — Может, вам это и кажется забавным, но меня, поверьте, совсем не радует, что эта горничная то и дело приседает передо мной и всячески заискивает. А мне при этом кажется, будто я обманываю ее, и совершаю нечто бесчестное!

— Прошу тебя, дорогая, не огорчайся! Я просто скажу Шиллингсворту, что тебе не нужна горничная, а с крючками на платье мне ничего не стоит справиться, — закончил он, усмехнувшись.

Как ни старалась Каролина напустить на себя строгий вид, ей так и не удалось устоять перед улыбкой Алекса, и вскоре она уже смеялась вместе с ним.

— Алекс, вы сущий дьявол, но прошу вас, избавьте меня от этой горничной. Я не привыкла, чтобы кто-то прислуживал мне.

— Однако тебе придется привыкнуть к этому. Когда мы приедем в Филадельфию, у тебя будет горничная. Впрочем, слуги моих родителей дружелюбны и весьма непосредственны. Уж там никто не станет называть тебя «ваша милость»!

— Так почему же все-таки, сэр, все здесь благоговеют перед вами? — настаивала Каролина. — Это очень странно!

Черные брови поднялись.

— Разве это так плохо? Не думай, cherie, что я добивался этого. Дело только в том, что мой отец много лет останавливался в этой гостинице, а я сам с годами приобрел хорошую репутацию, так сказать, доброе имя. Я вовсе не стремлюсь быть в центре внимания, но некоторые люди…

— …знают вас как проходимца, готового на все что угодно, лишь бы не прослыть джентльменом.

— Спокойно, cherie! Обсуждать собственную персону я считаю чрезвычайно бестактным! Полагаю, ты утешишься тем, что о тебе хорошо заботятся. Поблагодари меня, кстати, и за то, что я не набросился на тебя, а это доставило бы мне огромное удовольствие. А теперь, дорогая, надеюсь, ты будешь паинькой и вернешься в свою комнату, чтобы немного одеться, прежде чем…

Раздался короткий стук в дверь.

— Месье! Это я, Пьер!

На пороге появился улыбающийся мужчина. Взглянув на полураздетого Алекса и Каролину, он принял равнодушный вид.

— О месье! Как вижу, вы заняты. Покорнейше прошу извинить меня за вторжение. Мне следовало догадаться… — Его темные глаза понимающе прищурились.

Алекс вздохнул, шутливо изображая недовольство.

— Пьер, может, ты войдешь? Закрой дверь. Где ты пропадал целый час?

— Очень жаль, что я не смог вас приветствовать, месье, — смиренно ответил Пьер, — однако надеюсь, вы все поймете. Сегодня утром мы с Морисом отправились во «Французскую таверну» и ввязались в игру в фаро. Деньги переходили из рук в руки…