Луиза Аллен - Скандальное сватовство герцога [litres]

– Да? – Видимо, чтобы совсем распоясаться и успешнее хранить от него свои секреты.

– Тогда мы могли бы вести себя тише и не беспокоить тебя, – провозгласил десятилетний Бертран с широко распахнутыми наивными глазами, которые никого не могли провести, а уж тем более его старшего брата.

Однако епископ и капеллан могут оказать положительное влияние на пострелят, а совместная работа над проектом лабиринта сблизит их всех. Значит, так тому и быть.

– Я напишу им и приглашу на следующую среду, – сказал Уилл. – Но вы клятвенно пообещаете мне не досаждать епископу.

– Обещаем! – хором заверили его дети. – Мы вообще никогда никому не досаждаем!

– Письмо из Стейн-Холл, папаK? – Верити взяла у мистера Хоскинса листок бумаги. – Приглашение на целый день?

Отец кивнул, улыбнулся и сделал несколько одобрительных жестов.

– Ты хотел бы принять его? Не слишком ли это утомительно? О да, я понимаю. Герцог предлагает тебе занять нижние покои. Он очень внимателен.

«Пропади ты пропадом! Я не желаю открывать в этом человеке положительные качества».

Она прочитала остаток послания:

«Наш сад в полном цвету, хотя, конечно же, он не может сравниться с вашим в старом дворце. Дети сгорают от желания посадить в Стейн-Холл лабиринт – чтобы он успел вырасти до того, как я стану совсем дряхлым стариком – так они говорят, – и я с удовольствием принял бы ваши советы на сей счет…»

Ну, по крайней мере, у Уилла есть благопристойная причина позвать их, кроме как подвергать ее оскорблениям или накидываться с поцелуями, с раздражением подумала Верити.

«Надо прекратить сердиться на него. Иначе я превращусь в злобную старую деву и покроюсь преждевременными морщинами».

Ей следует просто игнорировать его, обмениваться светскими любезностями, и только. Это вернет в их отношения баланс и избавит ее от бесстыжих снов. Да и отцу этот визит явно пойдет на пользу, к тому же он, похоже, влюбился в неуправляемую ватагу молодых людей. Нельзя быть такой эгоисткой.

– Звучит просто прекрасно, папаK. Написать ему ответ?

Был понедельник. Она еще в воскресенье почистила, измерила и зарисовала череп из кургана, перезахоронила его нынешним утром, и теперь оставалось лишь засыпать раскоп и уложить на место дерн. Через несколько месяцев от ее вмешательства не останется и следа.

Проект оказался очень интересным, хотя не принес ничего, кроме черепа. Но это, возможно, потому, что она раскопала лишь одну половину кургана. Или люди, похоронившие тело, не клали в могилы никаких приношений. Надо будет проверить, нормально ли отсутствие инвентаря для дохристианских погребений?

Будь у нее в распоряжении целый курган, она могла бы прорыть траншею насквозь. Намазывая масло на тост, Верити принялась размышлять над тем, не разрешит ли Уилл ей зайти на его землю. Ладно, подождем среды и увидим, удастся ли ей улыбками и томными взглядами уломать этого зануду на авантюру.

«Исключительно в интересах науки», – сказала она себе. А вовсе не для того, чтобы смягчить напряженный взгляд голубых глаз Уилла. Уилл . Очень опасно называть его про себя по имени, но в то же время так заманчиво.

К тому же, каким бы соблазнительным он ни был, у нее давно выработался иммунитет к мужской привлекательности. Тут она в полной безопасности.

– Боюсь, вы окончательно и бесповоротно очаровали мистера Хоскинса своей библиотекой, ваша светлость. – Устроив отца в приготовленной ему спальне, Верити вышла посидеть на террасе.

Вокруг царила полная тишина, установившаяся после того, как Уилл запугал детей Калторп, описав горькие последствия, ожидающие сорванцов, если те нарушат покой епископа.

Она должна была бы испытать неловкость при встрече с Уиллом после того поцелуя и их нелепого расставания, но, похоже, этикет герцогов позволяет им вести себя так, будто ничего не произошло, просто вычеркнуть неприятные события из жизни, и все. Верити мысленно пожала плечами и последовала его примеру.

– Уверен, она нисколько не превосходит библиотеку старого дворца.

Уилл прислонился к балюстраде, словно позировал для портрета Томаса Лоуренса, – «Герцог Айлшамский осматривает свои владения». Или «Портрет неотразимого, но исполненного долга герцога».

– Может, и так, но ваше собрание книг пребывает в восхитительном беспорядке, а это для мистера Хоскинса словно кошачья мята. Полагаю, он попросит у вас разрешения помочь вам навести в ней порядок и составить каталог, если только вы не намерены пригласить профессионального библиотекаря.

– Надо бы, конечно, – нахмурился Уилл. – В замке Оултон имеется архивист и библиотекарь, но он крайне занят. Мистер Хоскинс очень обяжет меня, если оценит размер катастрофы и подскажет нужного человека.

На короткое время они замолчали.

Верити стойко противостояла искушению заполнить паузу пустой болтовней и просто ждала, разглядывая Уилла, пока тот не улыбнулся. Она невольно улыбнулась в ответ, подозревая, что Уилл в курсе: она столь мила с ним, поскольку ей от него что-то надо. А потом ей стало еще неуютнее, ибо она внезапно осознала природу своей враждебности к этому человеку. Ее неудержимо влекло к нему, вот она и начала сердиться сначала на себя, потом на него.

Словно он виноват в том, что родился высоким, широкоплечим красавцем с голубыми глазами, такими выразительными, стоило ему немного забыться. Она представила, как Уилл каждое утро стоит перед зеркалом и выбирает себе широкие плечи вместо узких и покатых или элегантный прямой нос вместо носа картошкой, и все ради того, чтобы помучить впечатлительных барышень. Образ был настолько живым, что она расхохоталась.

– Мисс Вингейт?

Неужели у него в глазах горят искры смеха?

«Когда он искренен в своем веселье, его губы практически не изгибаются, лишь немного поднимаются уголки, и на щеках появляются ямочки. Если он просто вежлив, то растягивает рот в улыбке. Как интересно… и очень привлекательно».

– Извините, просто глупая мысль в голову пришла, – сказала Верити.

Улыбка Уилла превратилась в вежливую версию.

– Мой управляющий проинформировал меня, что ваши люди начали засыпать раскоп на кургане друидов.

– Да, череп я перезахоронила, предварительно измерив и нарисовав его, и теперь садовники возвращают на место землю и дерн. – В каком настроении находится Уилл? По его лицу трудно что-то понять. – Через месяц или два ничто уже не будет напоминать об исследованиях. Я подумала, не позволите ли вы мне прокопать траншею через самый маленький курган, включая вашу половину?

Уилл кивнул Бэзилу, появившемуся на углу террасы, и недовольно поджал губы, когда мальчик уселся на ступени у ног Верити, оставив мокрые следы на покрытом лишайником камне.