Дженис Престон - Леди-бесприданница [litres]

– Эти чертовы гроссбухи, как ты их называешь, – ключ к успеху виски «Карнмор», дорогой друг.

Лахлан внимательно посмотрел на мужчину, который давно работал управляющим в купленной им винокурне. Они быстро нашли общий язык и теперь вместе строили планы и работали для процветания бизнеса.

– Да уж, – процедил Лахлан сквозь зубы, и Фрейзер удивленно приподнял бровь. – Да, да, бухгалтерия важна, но сегодня у меня нет настроения.

Правда была в том, что он весь день вспоминал о Флоре. Должно быть, она бог знает что о нем подумала, ведь вместо непринужденного разговора за ужином ей пришлось есть молча и смотреть на мрачного мужа, погруженного в свои мысли. Она решит, что он всегда такой.

Лахлан вспомнил, как она лежала на брачном ложе, закусив губу и закрыв глаза, совершенно безразличная к тому, что с ней делают. Ни о каком удовольствии не было и речи.

«Что ж, она леди. Почему она должна получать удовольствие от близости с бывшим каторжником, к тому же необразованным и лишенным представления о хороших манерах?»

– А я всегда считал тебя умным человеком, Макнейл. Временами слишком упертым, но умным. Упрямство, мой друг, может принести пользу в делах, но не в отношениях с женщинами. – Грегор выполнил еще один удар, но промазал и с сожалением покачал головой. – Я знаю, что говорю. Мы с Брендой женаты тридцать лет, и я хорошо усвоил, что проблем не решить, игнорируя их. Тогда все лишь усложняется. И еще их нельзя решить, сидя в разных комнатах.

Лахлан поморщился. В бизнесе все проще, в нем он разбирался и знал, как поступить, да и упорство – качество, приобретенное в Австралии, – очень помогало. Он работал, не поднимая головы, умножал состояние и вернулся в Шотландию богатым человеком.

Лахлан обошел стол, примеряясь и выстраивая удар, но мысли его были о Флоре. Возможно, он должен был сделать больше, чтобы пробудить в ней страсть. Целуя жену, он даже не разомкнул губ, хотя знал, какие поцелуи любят женщины. Когда он осмелился коснуться ее соска через ткань рубашки, она пискнула, и он сразу убрал руку. Может, она не возражала, а, напротив, испытывала удовольствие? Конечно, оглядываясь назад, судить проще, но той ночью он был страшно напряжен и боялся невольно обидеть Флору. Может, ему стоило расслабиться и вести себя как обычно с женщинами?

Грегор, скорее всего, прав, ведь у него был шанс поговорить с Флорой за ужином и немного сблизиться. Вместо этого он не сделал ничего, чтобы пропасть между ними стала хотя бы немного меньше. В течение всего дня его то и дело посещали фантазии. Он представлял, как будет нежно целовать жену, коснется гладкой как шелк кожи, вдохнет аромат тела. И наконец, выяснит, что означал тот приглушенный писк. Ему необходимо забыть о том, что она леди, и заняться с ней любовью, как с обычной женщиной.

Но стоило ему увидеть Флору, как он снова почувствовал себя невежественным и неуклюжим рядом с утонченной дамой, а потому они опять ужинали почти в полной тишине.

Лахлан понятия не имел, на какую тему завести разговор, чтобы заинтересовать молодую женщину. Большую часть жизни он провел среди суровых людей, занимавшихся тяжелым трудом, оттого и сам стал крепким и выносливым, но опыта в общении с женщинами, тем более из высшего общества, это не добавляло. Конечно, женщины присутствовали в его жизни, но до знакомства с Джессикой они появлялись лишь для оказания услуг, будь то секс или стирка и приготовление пищи, чем теперь занимались слуги.

Лахлан прицелился и пустил красный шар в лузу.

– Три очка. Ты ошибаешься, Грегор. – Он положил шар обратно на стол. – Флоре нужно время, чтобы привыкнуть к новому положению. И я даю ей это время.

Лахлан очень хотел, чтобы Флора была всем довольна. Даже больше – счастлива. Она красивая женщина, его жена, именно поэтому он не желает ложиться с ней в постель лишь потому, что имеет на это право. Возможно, это слишком смелые мечты для человека его происхождения, но он надеялся, что однажды они будут заниматься любовью, искренне испытывая страсть. И еще они обязательно станут друзьями, по-настоящему близкими людьми, хорошо понимающими друг друга.

Грегор пожал плечами:

– Что ж, твоя жизнь, друг мой, тебе и решать. Эта партия последняя. Моя Бренда сегодня останется на ночь у нашей Анны, ее малыш приболел, а мне жена оставила список дел, и все нужно выполнить до того, как я лягу спать.

Когда Лахлан купил замок, Грегор с женой перебрались в сторожевой домик. Их все устраивало, супруги остались одни – дочь уехала в деревню Лохмор. Кроме того, их прежний дом у винокурни был даже меньше теперешнего.

– Лучше подчиниться, чем вызвать недовольство жены, – подмигнул Грегор.

Лахлан рассмеялся, хотя у него не было настроения, все же это лучше, чем продолжать ломать голову над тем, как обращаться с женой. Самыми близкими для него женщинами были мать и сестры. Сердце болезненно кольнули воспоминания.

Теперь никого из них нет рядом. Мама, Роуз, Тэгги, Дженни – все они были слишком слабы, чтобы выстоять в борьбе с голодом и болезнями. Вскоре они с Анной остались вдвоем. Когда он вернулся в Шотландию, мама девять лет как лежала в могиле. Анне только исполнилось пятнадцать. Лахлан много раз ругал себя за то, что задержался на заработках надолго. С той поры он искал сестру, не зная, жива она или нет, но все ниточки обрывались, а усилия не приносили результата.

Лахлан дал себе слово, что не прекратит поисков до тех пор, пока не получит конкретные факты. За несколько дней до венчания он, находясь в полном отчаянии, нанял нового человека, который взялся продолжить розыск сестры.

После ухода Грегора Лахлан отправился в кабинет, засел за бухгалтерские книги и проработал почти до рассвета, борясь с желанием подняться в спальню жены. Если он позволит себе эту слабость после молчания за ужином и откровенного бегства в кабинет, придется признать, что им движет лишь похоть. Флора заслуживает лучшего отношения.

Лахлан расправил плечи. Следует сосредоточиться на делах и поисках Анны, пока они с Флорой не узнают друг друга лучше.

Когда Флора появилась в гостиной следующим утром, Лахлан сразу заметил под глазами у нее темные круги.

– Доброе утро, Флора. – Он резко поднялся. – Вы хорошо спали?

– Очень хорошо, благодарю.

Она рассеянно смотрела в окно, пока Долли наполняла ее чашку из кофейника. Лахлан, нахмурившись, уткнулся в свою.

«Ложь. Она выглядит так, будто всю ночь не сомкнула глаз».

Боялась, что он явится в ее спальню? Надо каким-то образом дать ей понять, что он не станет требовать исполнения супружеских обязанностей. Он и сам плохо спал, мысленно метался между желанием провести ночь с женой и сомнением, что это будет выглядеть так, будто он ее использует. Он искренне хотел, чтобы они стали друзьями, а не только супругами, но не представлял, как построить такие отношения, и все же надеялся, что время, проведенное утром вместе, будет тому способствовать.