Аманда Квик - Сладкая месть [litres]

И как было известно Саймону, который, углядев добычу, пробирался к ней сквозь толпу, в окружающей Эмили свите будет не меньше и женщин. Во-первых, леди, столь же вдохновленные романтической поэзией, как сама Эмили, а также те, кто, подобно леди Норткот и ее дочери Селесте, нашел в Эмили верную подругу.

В ее кружок войдут и те дамы, чьи мужья поощряли их к непременной дружбе с молодой графиней Блэйд. Будут девушки, не так давно оставившие классные комнаты, чьи мамаши очень верно сообразили: находясь поблизости от новоявленной графини, их дочери смогут завязать знакомства со многими достойными молодыми людьми. И наконец несколько «синих чулков», считающих Эмили чрезвычайно умной и замечательно своеобразной особой.

Саймон как раз добрался до весьма оживленной свиты Эмили, когда она почувствовала его присутствие. По толпе ее поклонников пробежал шепоток, и они расступились, уступая дорогу графу.

– Блэйд! – Подняв на мгновение лорнет, Эмили увидела мужа. Она улыбалась, приветствуя его, глаза ее вспыхнули от радости. – Я надеялась, что вы найдете время заглянуть сюда.

– Я хотел просить у вас танец, дорогая моя, – сказал Саймон, склоняясь над ее рукой. – Вы, случайно, не оставили один для меня?

– Разумеется! – Она бросила извиняющийся взгляд на молодого человека с тщательно уложенными белокурыми волосами. – Вы не станете возражать, если мы отложим наш танец, не правда ли, Армистэд?

– Нисколько, леди Блэйд, – ответил юноша, с уважением посмотрев на Саймона.

Эмили, смеясь, с готовностью повернулась к мужу:

– Вот видите, Блэйд. Я совершенно свободна.

– Благодарю вас, дорогая моя.

Ведя Эмили на танец, Саймон ощутил прилив удовлетворенного чувства собственника. Когда Эмили с сияющим видом шагнула в его объятия, он с холодной уверенностью подумал, что все в зале знают то, что знал он.

Эмили принадлежит ему.

Пусть свет знает еще и другое: он сумеет защитить то, что принадлежит ему.

Два дня спустя Саймон приехал домой в середине дня и с изумлением услышал от дворецкого, что его жена принимает в библиотеке трех леди.

– Леди Мерриуэдер, леди Канонбери и миссис Пеппингтон, – бесстрастно доложил дворецкий.

– Черт побери! – пробормотал Саймон, шагая к двери в гостиную. – Какого дьявола она замышляет на этот раз?

– Мадам приказала подать самого лучшего чаю – «Лапсанг», – тихонько добавил Гривз, открывая перед хозяином дверь. – Смоука попросили приготовить сладкое печенье.

Саймон бросил на дворецкого мрачный взгляд и вошел в библиотеку. При виде жены, непринужденно беседующей с супругами двух его старинных врагов, он остановился как вкопанный.

Эмили подняла на него глаза и улыбнулась:

– А вот и вы, Блэйд. Вы присоединитесь к нам? Я как раз собиралась позвонить, чтобы принесли еще чаю. Вы, я полагаю, знакомы с леди Канонбери и миссис Пеппингтон?

– Да, встречались раньше. – Граф приветствовал обеих дам с ледяной вежливостью. Те, в свою очередь, казалось, испытывали смущение и неловкость.

– Боюсь, нам уже пора. – Леди Канонбери величественно поднялась с дивана.

– А у меня еще несколько визитов, – быстро проговорила миссис Пеппингтон.

– Я понимаю. – Эмили бросила на мужа негодующий взгляд.

Когда за дамами закрылась дверь, она спокойно налила чашку чаю и протянула мужу.

– Необязательно было их пугать, Саймон.

Араминта Мерриуэдер издала смешок:

– У Блэйда это неплохо получается.

Саймон не обратил внимания на тетушку и угрожающе посмотрел на жену. Эмили была сама невинность.

– Мне интересно узнать, какой предмет для беседы вы нашли именно с этими леди, мадам.

– Я так и думала, что вас это заинтересует. – Эмили победоносно улыбнулась. – Ну что ж, милорд, сказать по правде, мы вели деловой разговор.

– Вот оно как? – Краем глаза Саймон заметил, как поморщилась тетушка, но Эмили, казалось, ничего не замечала. – И какие же делах вас связывают?

– Полезные ископаемые, – ответила Эмили. – Речь идет о том, что и лорд Канонбери, и мистер Пеппингтон вложили значительные суммы в разработку рудных месторождений. Теперь перед ними встала задача доставки руды на рынок, и они сделали ошеломляющее открытие: канал, которым они собирались воспользоваться, куплен неким частным лицом. Владелец не дает им твердого согласия на пользование водной артерией. Уже несколько месяцев он держит их в постоянном напряжении.

– Понятно.

– Канал принадлежит вам, милорд, – разоблачающим тоном заявила Эмили. – Даже рыба не передвигается по нему без вашего соизволения. В вашей власти привести к финансовому краху Канонбери и Пеппингтона. Трудно передать их обеспокоенность. Такие убытки могут их погубить. Они очень многое вложили в свой проект.

Саймон пожал плечами, не пытаясь скрыть злорадного удовлетворения:

– Ну и что дальше?

– Ну, я как раз говорила леди Канонбери и миссис Пеппингтон, что вы, несомненно, примете решение продать сооружение их мужьям.

Чай резко плеснулся в хрупкой фарфоровой чашке в руках Саймона. Несколько капель скатилось по ней и упало на его безукоризненные желтовато-коричневые бриджи.

Черт подери!

Эмили с беспокойством разглядывала пятна:

– Позвонить Гривзу?

– Нет, не надо – ни Гривзу, ни кому-нибудь еще. – Саймон со стуком поставил чашку с блюдцем на ближайший столик. – Какого черта вы решили, что вправе раздавать подобные обещания леди Канонбери и миссис Пеппингтон? Как, черт возьми, вы собираетесь их выполнять?

– Она не собирается выполнять никаких обещаний, поскольку их не давала, – мягко заметила Араминта, и в глазах ее заиграли насмешливые искорки. – Она собирается посмотреть, как это сделаешь ты, Саймон.

Граф сверкнул на тетушку свирепым взглядом и вновь обернулся к Эмили. Похоже, его жена совершенно уверена в себе, отметил он. Он явно был к ней слишком снисходителен последнее время.

– Не угодно ли вам объясниться, миледи?

Эмили откашлялась.

– Мне хорошо известно, почему вы хотите обрушить свое возмездие на Канонбери и Пеппингтона, Саймон. Ваша тетя мне все объяснила, и вы имеете полное право наказать их.

– Очень рад, что вы это признаете.

– Дело в том, милорд, – мягко продолжила Эмили, – что эти джентльмены уже много страдали, и, право же, не стоит усугублять их несчастье.

– В самом деле? И как же они страдали? – процедил сквозь зубы Саймон.

– У лорда Канонбери, по-видимому, больное сердце. Доктора предупредили его, что он может не протянуть и года. Кроме того, в последние несколько лет он потерпел ряд крупных финансовых неудач. Единственная радость его жизни – внучка. Помните ее? Та, которой стало дурно и которая упала в обморок при вашем появлении в бальном зале?