Аманда Квик - Сладкая месть [litres]

– Вы успели поработать над вашей поэмой? – спросил Эшбрук в последний момент, когда уже подкатил экипаж.

Эмили облегченно вздохнула – он все же не забыл.

– Да-да, конечно. Она у меня как раз с собой.

– Вот как? – Эшбрук понимающе улыбнулся. – В таком случае могу ли я взглянуть на нее, чтобы сказать, годится ли поэма для публикации?. – Ах, Ричард, вы так добры. Я боялась, что вы забыли, а мне не хотелось быть навязчивой. – Эмили раскрыла сумочку и извлекла драгоценную рукопись. – Я твердо решила добавить сюда привидение, – торопилась она, протягивая ему рукопись. Пальцы ее дрожали. – Имейте это в виду, когда будете читать.

– Разумеется. – Эшбрук взял рукопись и вкрадчиво улыбнулся. – А пока вы обещаете оставить мне завтра один танец?

– Да, конечно! – радостно воскликнула Эмили, усаживаясь в экипаж с помощью Гарри. – Спасибо вам, Ричард. И умоляю вас, будьте совершенно откровенны в своем мнении о моей работе.

Дверцы кареты захлопнулись, и Эмили унеслась прочь, прежде чем Эшбрук успел ответить.

Несколько минут спустя экипаж остановился перед лондонским домом Блэйда. Эмили поспешно выскочила и тут же устремилась наверх, в свою спальню.

Она проходила мимо закрытой двери в старую, давно пустующую детскую, когда громкий удар с последовавшим за ним отчетливым стоном заставил ее мгновенно замереть.

– Что за… – Эмили открыла дверь и, заглянув в комнату, с изумлением увидела до пояса обнаженных Саймона и близнецов.

Чарлз поднимался с ковра. Саймон стоял над ним, а Девлин смотрел на них с видом глубокой сосредоточенности.

– Бейте не кулаком, – сурово поучал Саймон. – Дайте противнику приблизиться к вам вплотную, а потом чуть отклонитесь вправо. Он инстинктивно последует за вами и потеряет равновесие. Равновесие – это все. Понятно?

– Вроде, да. – Чарлз потер голое плечо. – Позвольте мне еще разок попробовать.

– Что здесь происходит? – спросила завороженная Эмили.

Все трое резко повернулись к ней в едином порыве мужского негодования.

– Эмили! – возопил Чарлз.

С выражением ужаса на лицах оба близнеца потянулись за своими рубашками.

– Черт знает что, Эмили! – в бешенстве закричал Саймон. – Здесь не место для женщины. Немедленно убирайтесь и закройте за собой дверь.

– Вы тренируетесь в какой-то необычной форме бокса? Вы научились этому на Востоке? Мне бы ужасно хотелось посмотреть. Пожалуй, я даже могла бы взять несколько уроков. – Эмили с надеждой посмотрела на мужа.

– Вы сию же минуту покинете эту комнату, мадам! И закроете за собой дверь! – прогремел Саймон.

Эмили бросила быстрый взгляд на хмурые лица братьев и нашла их столь же неумолимыми.

– Ну и ладно. Но должна сказать, вы просто шайка жалких зануд.

Эмили ретировалась в коридор и закрыла за собой дверь.

– Ну пожалуйста, милорд, скажите мне, что вы делали в детской с Чарлзом и Девлином, – не унималась Эмили вечером того же дня, сидя за обеденным столом напротив мужа. – Мне ужасно любопытно.

– Любопытство отнюдь не самая восхитительная женская черта.

Саймон изучал карри по-ост индски, которое только что поставил перед ним Гривз.

Эмили бросила на него лукавый взор:

– Вряд ли можно было ожидать, что, проходя мимо двери детской, я не услышу эти громкие звуки ударов.

Саймон понимал, что Эмили нарочно поддразнивает его. Понимал он и то, что прислуживавшие за столом Гривз и Джордж ловят каждое слово.

– В будущем, дорогая моя, будьте любезны стучаться, прежде чем врываться в комнату, где слышны звуки.

– Ну разумеется, – сказала Эмили, кивнув в знак согласия. – Ведь никогда не знаешь, что можно обнаружить, отворив дверь на звуки, так похожие на удары. Там может оказаться все что угодно. Можно даже наткнуться на трех снявших рубашки мужчин или на еще что-нибудь столь же из ряда вон выходящее…

– Хватит разговоров на эту тему, любезная! – Он бросил на Эмили свирепый взгляд.

В ответ послышался неукротимый смех.

– Я не замолчу, пока не узнаю, что вы там делали. Вы упражнялись в каком-то особом виде борьбы?

Саймон сдался:

– Не очень понимаю, как это вышло, но вашим братьям удалось уговорить меня продемонстрировать им один прием. Кое-что из того, чему я научился за годы, проведенные на Востоке.

– А меня научите?

Саймон был поистине потрясен этой просьбой.

Очаровательное своеобразие Эмили временами могло показаться забавным, но порой она заходила слишком далеко.

– Разумеется, нет. Совершенно неподходящее занятие для женщины. И несомненно, не относится к урокам, которые муж должен преподать своей жене.

– Хм. А по-моему, это не такая уж плохая мысль – дать мне урок борьбы, – задумчиво протянула Эмили, все еще не смирившись. – В конце концов, лондонские улицы не так уж безопасны, не говоря о таких местах, как Воксхолл-Гарденз. Нельзя угадать заранее, когда, например, повстречаешь на темной аллее опасного злодея и будешь вынуждена защищаться от участи худшей, чем смерть…

– Довольно, мадам!..

Прислуживавшего в этот вечер лакея Джорджа вдруг охватил приступ сильнейшего кашля. Он выскочил из комнаты. За дверью в коридоре кашель перешел в хохот. У дворецкого тоже был чрезвычайно страдальческий вид.

Саймон свирепо уставился на Эмили:

– Опасность улиц и есть одна из причин, почему вы никогда не должны ездить в город без сопровождения, мадам. И раз уж речь зашла о поездках… Тетя сказала мне, что получила для вас приглашение к Олмаку [4] Зал, где проводились престижные балы. .

– Она упоминала об этом, – рассеянно заметила Эмили, угощаясь чатни. – Но признаться, Саймон, мне не особенно хочется туда идти. Селеста говорит, что балы у Олмака ужасно скучны. Туда ходят только для того, чтобы подыскать мужа, а мне ведь этого не требуется, правда?

– Да, но появиться у Олмака не помешает, – твердо возразил ей Саймон. В конце концов, еще один бриллиант в короне светского успеха Эмили за последнее время. – По-моему, вам следует отправиться в следующую среду.

– Я предпочла бы не ездить. Саймон, ваш шеф-повар готовит совершенно изумительные блюда. Вы отыскали его на Востоке?

– Да, Смоук был там со мной несколько лет.

– А почему его так прозвали – Смоук? Дым? Потому что у него еда пригорает?

– Нет, потому что он незаконный сын островитянки и британского моряка. Он был никому не нужен с самого рождения и выжил, потому что научился передвигаться словно струйка дыма. Всегда тут как тут, но никем не замеченный.

«Весьма полезная способность, когда зарабатываешь на жизнь, выуживая у людей кошельки в грязных портовых притонах», – подумал Саймон.

– А как вы с ним повстречались?

– Кажется, он попытался меня ограбить, – проворчал граф.