Кэролайн Линден - Невеста для графа [litres]

Элиза была словно во сне. Шагая по коридорам как лунатик, она кое-как добралась до спальни. Затем вызвала горничную. Когда Мэри пришла, Элиза сидела за трюмо и вытаскивала шпильки из прически.

– Принеси мой синий габардиновый костюм, – приказала она служанке.

– Как, сейчас?.. – изумилась Мэри. – Я думала, вам нехорошо, миледи…

– Мне хорошо. Я в полном порядке. – Сердечные раны не в счет. – Принеси мне костюм. Я еду в город.

– Но… – Перехватив взгляд хозяйки, горничная поняла, что лучше не возражать. – А как же чай? – решилась она спросить.

– Чай?.. Ах да, да… Принеси его сюда.

Мэри побежала наливать хозяйке чай и тотчас же вернулась с полной чашкой.

– Пожалуйста, расчеши волосы и заколи как обычно, – попросила Элиза. Она видела горничную в зеркале – та была растеряна и расстроена. – Не тревожься, Мэри. Мне нужно кое-куда съездить, и я хочу, чтобы мне было удобно.

– Так поздно? – Мэри закрепила на затылке привычный для Элизы мягкий узел.

– Мне нужно ехать немедленно, – тихо ответила Элиза. Она не сможет лечь в постель – в их с Хью постель, – пока доподлинно не узнает все, что сделал ее отец. Может, Хью преувеличивал? А если нет, все ли сказал? Или самое худшее еще впереди?

Но, по правде говоря, ей было не так важно узнать, что именно сделал отец. Куда важнее узнать, зачем он так поступил. Зачем он так поступил с ней? Ведь сколько раз он говорил ей, что они вдвоем – семья, и что больше им никто не нужен! Сколько раз он обещал ей, что всегда будет ее защищать, что никогда не обидит, никогда не причинит боль. Он утешал ее даже тогда, когда она огорчалась из-за случайно надломившегося стебля цветка, который срезала для букета. Как же он смог лишить ее возможности самой выбрать себе мужа? Как мог принудить Хью обманывать ее? Как он мог? Из-за него она теперь чувствовала себя глупой гусыней. А сердце болело так, что вот-вот разорвется…

Одетая в скромный и удобный костюм – никаких шелков, без всяких украшений, – Элиза спустилась в холл и приказала лакею вызвать для нее наемный экипаж.

Сообразив, что поставила молодого слугу в неловкое положение, Элиза улыбнулась и сказала:

– Томас, мне правда надо ехать. И ты ведь знаешь, что Финч ждет окончания бала, чтобы привезти домой леди Гастингс и ее дочерей. Он вернется часа через два, не раньше.

Все-таки есть преимущества в статусе графини – слуги не осмеливаются спорить с хозяйкой дома. Томас кивнул, надел кепку и отправился за кебом.

Элиза тихонько вздохнула. Ах как бы ей хотелось, чтобы Софи и Джорджиана оказались сейчас с ней рядом! Они бы ей подсказали, что делать. Храбрости и решимости ни той ни другой не занимать, а ума – тем более. Но Софи безвыездно жила в Чизике со своим мужем и, судя по всему, в Лондон не собиралась. А Джорджиана скорее всего все еще на балу у Монтгомери – танцевала со своим ненаглядным лордом Стерлингом. Элиза написала Джорджиане записку и, передав листок Уилкинсу, велела, чтобы утром и доставили по указанному адресу. Она не знала, как все сложится, и не исключала, что ей понадобится помощь подруги.

В этот момент к дому подъехал наемный экипаж, и Томас помог хозяйке забраться внутрь. Усевшись на жесткое сиденье, Элиза сказала кучеру везти ее в Гринвич. Она была намерена добиться от отца всей правды.

Хью вошел в «Вегу» мрачный и злой. Как быстро может все измениться в жизни… Еще час назад жена его обожала, а сейчас он совершенно не был уверен в том, что сможет когда-либо вернуть ее любовь. Будь проклят Кросс с его длинным языком! А ведь совсем недавно он уже решил, что не держит на него зла. И вот – нож в спину. Да, возможно, он получил по заслугам. Но все равно слушать обвинения Элизы было горько и обидно, и сейчас ему с ужасом хотелось кого-нибудь поколотить.

Хью заказал себе двойной бренди. Обычно в «Веге» граф много не пил, но сегодня ему было необходимо напиться. Он залпом опустошил содержимое бокала, не почувствовав ни вкуса, ни аромата. Затем, насупившись, стал наблюдать за игрой в крэпс. Дурацкая игра, где все отдано на откуп случаю. Хью никогда в подобные игры не играл.

Но были игры, в которых он – великий мастер. Сорвать куш в восемьдесят тысяч фунтов! Кросс купил его именно за эту сумму. Хью взял еще бренди, выпил залпом и стал думать о том, каким образом мог бы выиграть такие деньжищи. Впрочем, теперь, когда он женат на Элизе, жизненной необходимости в этом не было. Сейчас его финансы находились в полном порядке – благодаря ее приданому и отсутствию долгов. Более того, он уже начал осуществлять планы по увеличению доходности своих поместий. Но для того чтобы добиться настоящего процветания, потребуется время… И, увы, без Элизы он бы вообще ничего не смог предпринять.

А что, если… Что, если он сможет расплатиться с Кроссом?.. Ведь тогда ему станет намного легче – он очистит себя от вины. Хотя бы частично. И только так он мог бы показать Элизе, что если деньги ее отца и были изначально главным его мотивом, то сейчас все не так.

Хью решительно направился к столам, где играли по-крупному, без ограничения ставок. За столом, где играли в лантерлу, оказалось свободное место. Лу – замечательная игра, и если играть без ограничения ставок, то можно выиграть целое состояние.

И проиграть, конечно, тоже. Но только на этот раз Хью не был настроен на проигрыш.

Он начал прекрасно. По иронии судьбы удача сопутствовала ему именно этой ночью, и вскоре его выигрыш составлял пять тысяч фунтов. В какой-то момент рядом оказался Роберт Фэрфилд.

– Снова за старое? – спросил приятель, усаживаясь рядом. – Давненько тебя тут не видели.

Верно, не видели. Потому что все это время он пытался завоевать сердце Элизы.

– Был занят, – коротко ответил Хью.

– Ну конечно! – со смехом воскликнул Фэрфилд. – А теперь, когда невеста стала женой и никуда не денется, можно вернуться к старым привычкам, не так ли?

Хью пожал плечами. Он пришел сюда лишь потому, что не мог находиться с ней рядом. Ох, не скоро сможет он забыть выражение ее лица во время их последнего разговора.

Хью бросил несколько фишек в качестве первой ставки.

– Ты можешь здесь оставаться, Фэрфилд, – сказал он приятелю, – но только в том случае, если готов проиграться.

Роберт ответил взрывом хохота и, бросив несколько фишек для начала, сказал:

– Поживем – увидим.

Вскоре Хью выиграл у своего бывшего однокашника три тысячи фунтов. Поднявшись из-за стола, тот вздохнул и процедил сквозь зубы:

– Ты, оказывается, не шутил. Ты, Гастингс, – воплощение порока.

– С нетерпением буду ждать новых встреч за карточным столом, – ответил Хью.

Роберт поднял вверх руки, давая понять, что сдается, и со смехом удалился. Хью пересчитал свои фишки. Около десяти тысяч. Раньше он бы остановился на достигнутом, поздравил себя с удачным вечером и пошел домой, но сегодня ему требовалось гораздо больше десяти тысяч.