Оливия Дрейк - Красавица и чудовище [litres]

Откинувшись на кожаную спинку стула, он посмотрел на свою невестку. На вид ну просто ангел в удивительно ей шедшем платье цвета мяты. Но его не обмануть. Как обычно, у любившей вмешиваться в чужие дела Хелен была какая-то причина потолковать с ним.

Ей чертовски повезло, что сегодня Майлз проявил великодушие, иначе он давно отправил бы ее куда подальше.

– Я задумался обо всех делах, которые мне предстоит завершить, – отозвался он. – Так что говорите, что вам нужно, да побыстрее.

Хелен придала своему лицу недовольное выражение, которое, без сомнения, тренировала перед зеркалом.

– Я пришла сюда лишь для того, чтобы помочь вам, Майлз. Видите ли, я обдумывала ситуацию, в которой вы оказались, и очень беспокоюсь за вас.

– Ситуацию?

– Да, – кивнула Хелен. – Речь идет о мисс Джонс, которая здесь живет. Я понимаю, что вы чувствовали себя обязанным нанять ее, учитывая связь ее отца с вашей семьей, но…

– Я не чувствовал себя обязанным, – раздраженно поправил ее Эйлуин. – Мне нужно было выполнить определенную работу, и она делает это для меня.

Хелен поджала губы.

– Но вы должны понимать, что это в высшей степени ненормально, когда леди живет в доме неженатого джентльмена. Люди уже судачат.

– Да пусть себе снобы сплетничают, мне все равно. – Он сложил несколько листков в стопку. – Ну а теперь, если вы пришли сказать мне только это…

Хелен наклонилась вперед, молитвенно сложив перед собою руки.

– Прошу вас, Майлз, я молю вас задуматься, как ваше поведение скажется на Оскаре и мне. Поэтому я и хочу предложить безупречное решение. То, что будет лучше для всех.

– И что же это может быть?

– Я предлагаю себя в роли компаньонки мисс Джонс. Мы с Оскаром можем переехать в Эйлуин-Хаус на то время, что она тут будет, и тогда не останется даже намека на что-то неприличное.

Майлз фыркнул. Для него не могло быть ничего более раздражающего, чем каждый день натыкаться на Хелен и своего щеголеватого кузена.

– Боже правый! – воскликнул он. – Не может быть, что вы это серьезно!

– Абсолютно серьезно. Только подумайте о мисс Джонс. Неужели вас совсем не беспокоит ее репутация?

– Сомневаюсь, что она скоро войдет в общество, – заметил Майлз.

– Но, уйдя отсюда, она, возможно, будет искать место гувернантки в высшем свете. Ее никто не наймет, если ее хорошая репутация будет разрушена.

Майлз прищурился. Хелен была слишком эгоистична, чтобы совершать альтруистические жесты. У нее должна была быть веская причина не спускать с Беллы глаз; Эйлуин сомневался, что Хелен причинит себе неудобства из-за боязни сплетен. Может, она видела в Белле какую-то угрозу? Самый логичный ответ потряс его. Ничто не могло вселить больший ужас в сердце Хелен, взбирающейся по социальной лестнице, чем перспектива потерять свой шанс когда-нибудь стать герцогиней. Она, должно быть, опасалась, что он сделает мисс Джонс предложение. Что он сможет произвести на свет сына, который лишит Оскара возможности унаследовать герцогский титул.

На мгновение кровь Майлза закипела при мысли о том, что он будет считать Беллу своей, спать с ней в одной постели и каждую ночь, до конца своих дней заниматься с ней любовью. Однако он тут же отогнал от себя эту картину. Его жизнь уже была устроена так, как ему хотелось. Ему не нужна была жена. Особенно упрямая, которая будет постоянно путаться под ногами, переставляя его артефакты и мешая ему сосредоточиться.

И несмотря на обвинения Хелен, он не позволит причинить вред репутации Беллы. Белла сама попросила поселить ее под его крышей. Это был ее выбор, а не его.

Отодвинув стул, он встал.

– Мой ответ «нет»! – решительно проговорил он. – Мисс Джонс здесь не гостья, а служащая. И в качестве работника она не нуждается в компаньонке.

Лицо Хелен обрело недовольное выражение.

– Ну и ну! – обиженно вымолвила она. – Не верится, что вы не видите того, что происходит прямо у вас под носом. Мужчины редко это замечают.

– Не вижу чего?

– Изабелла Джонс имеет на вас виды. Женщина способна видеть это в других женщинах. Судя по тому, как она на вас смотрит, совершенно ясно, что она напрашивается на предложение руки и сердца.

Майлз сдержал мрачную усмешку. Выходит, он правильно угадал цель Хелен.

– Ерунда!

– Это так, клянусь! Она очень хитра – только посмотрите, как она проникла в ваш дом. Она же такая некрасивая и, без сомнения, будет вынуждена изобрести какую-то уловку, чтобы надеть на вас оковы брака. Не забывайте о моем предупреждении!

Если бы только Хелен знала, что Белла отбивалась от него ножом.

– Белла некрасивая? – насмешливо переспросил герцог. – А я бы сказал, что у нее прекрасные голубые глаза, приятная улыбка и замечательная фигура. И если мне когда-либо вздумается поухаживать за ней, вас это касаться не будет.

Хелен побледнела.

– Поухаживать за ней?! Да она же выросла среди дикарей!

Майлз был сыт по горло ее бесцеремонными замечаниями. Он указал на дверь.

– Уж лучше дикари, чем надоедливые сплетники, – заявил он. – А теперь убирайтесь отсюда!

На следующее утро Хасани вошел в гостиную с большим свертком в руках. Длинное одеяние закружилось вокруг его ног, когда он быстро прошествовал вперед и положил сверток на ящик.

– Его светлость попросил меня доставить это вам, мисс Джонс.

Белла разбирала в этот момент коробку с разными предметами. Широко распахнув глаза, она поспешила к Хасани.

– Мне? Но что это?

– Не знаю, – ответил тот. – Его светлость сам выходил утром, чтобы купить это. – Камердинер-египтянин указал рукой на сверток. – Он велел, чтобы вы сразу развернули его.

Озадаченная, Белла развязала бечевку и разорвала бумагу. В свертке оказался щедрый отрез белого шелка. Со вздохом удовольствия она провела ладонью по мягкой ткани.

– Ох, какая красота! – Она покосилась на Хасани, наблюдавшего за ней с вежливым любопытством. – Вчера я предложила герцогу выложить скарабеев на кусок ткани вроде этой. Как мило с его стороны не забыть это!

«Мило» – это, конечно, очень мягко сказано. Белла была ошеломлена и потрясена тем, что Майлз вообще ее услышал. Ей было приятно думать, что он действительно поддержал ее предложение представить его артефакты в их лучшем виде.

– Отличный план, – заметил Хасани, и его лицо осветила теплая улыбка. – Я всегда считал, что сокровища вроде этих, пусть и разбитые, заслуживают уважения. Думаю, я могу принести для этой цели с чердака несколько столов.

– Благодарю вас, это было бы замечательно. – Она постучала пальцем по подбородку, обводя взглядом груды разбитых статуй и прочих редкостей. – Мне надо подумать о том, как освободить место для столов.