Лили Крис - Битва за любовь [litres]

Ранальд посмотрел в ее лицо, утонул взглядом в глубине дымчатых глаз и только тут понял до конца то, что должен был понять давно, то, что толкнуло его на этот странный, совершенно ему не свойственный поступок. Он готов был отдать свою жизнь ради того, чтобы жила она. Ранальд поднял руку и медленно, нежно коснулся тыльной стороной ладони ее щеки. От того, какое глубокое чувство источали его синие глаза, у нее подогнулись колени.

– Я люблю тебя, Лорен, – проговорили губы, ставшие мягкими и нежными, – и хочу, чтобы ты жила очень долго. Вырасти нашего сына сильным воином. И вспоминай меня иногда, даже если будешь счастлива с другим мужчиной.

– Нет, Ранальд, нет, – отчаянно закричала Лорен, – нет!

Но он уже подал знак приблизившемуся следом за ним Родерику, который подхватил хозяйку на руки и быстро понес к оставленным позади коням. Ранальд шагнул к воротам и скрылся за ними. Родерик посадил Лорен на свою лошадь, вскочил в седло и отъехал от стен этого странного сооружения, ведя в поводу коня своего рыцаря. Он не верил в то, что его хозяин готов вот так легко сложить голову во вражеской крепости. Не таков, совсем не таков рыцарь Ранальд Мюррей. И уж если ему все же придется пойти на смерть, то он прихватит с собой на тот свет с полдюжины врагов, не меньше. Поэтому Родерик не стал уезжать далеко.

Ранальд вошел внутрь вражеской крепости. Здесь было полно народу. По всему периметру огромного двора стояли в несколько рядов вооруженные до зубов угрожающего вида воины, оставив свободным большое пространство посередине. Сам лорд сидел на возвышении из грубого серого камня в окружении своих самых доверенных воинов.

Мэрилл ап Оуэн сделал движение рукой, и Ранальда подвели к нему, взяв с двух сторон за руки. Оружие у него не отобрали, и Мюррей обдумывал, как половчее выхватить его, с тем чтобы не отправляться в последний путь в одиночестве. Он желал утянуть вместе с собой целую компанию этих диких валлийцев. До лорда ему не добраться – тот далеко и под надежной охраной. Но и простые воины сгодятся, лишь бы захватить их побольше.

Его размышления были прерваны насмешливым голосом лорда.

– Тебе повезло, шотландец, я не зарежу тебя, как овцу к праздничному столу, – он хищно улыбнулся, обнажив крупные, желтоватые, но крепкие зубы. – Я решил поступить иначе. Я окажу тебе великую милость, позволив умереть как воину, с мечом в руке. Ты должен высоко оценить мою доброту.

Лорд расхохотался, и воины дружно разразились громким смехом, вторя ему. Но тут он поднял руку и все стихло.

– У меня есть замечательный, непобедимый воин. Он не потерпел в битвах ни одного поражения. И я дарую тебе честь сразиться с ним. Я хочу видеть, на что способен шотландец в бою, а не на словах. И мне будет приятно, не скрою, когда мой Аерон ап Кэдфэн разделает тебя на мелкие кусочки. А теперь готовься к поединку, шотландец.

Ранальд обернулся назад и почувствовал, как у него на затылке зашевелились волосы. Напротив него, на другом краю поля для битвы, стояло огромное звероподобное существо, злобно сверкая хищными глазками на заросшем волосами лице. Это был не человек, а гора мышц, управляемая, похоже, не разумом, а единственно инстинктом убивать. Чудовище, названное человеческим именем Аерон ап Кэдфэн, плотоядно улыбалось щербатым ртом, предвкушая расправу над отданным ему на растерзание англичанином. Он не делал различия между народностями, для него все враги были англичанами. Он пару раз переступил с ноги на ногу, перехватил поудобнее свой огромных размеров двуручный меч и двинулся вперед.

У Ранальда были считаные секунды, чтобы собраться и подготовить себя к смертельной схватке. Он выхватил свой меч, в левую руку взял любимый кинжал, много лет верно служивший ему, и сосредоточился на противнике. Последняя мысль, промелькнувшая в его голове, была короткой: «За тебя, Лорен, любимая!» И он устремился навстречу врагу. Теперь он думал только о бое.

Абсолютно уверенный в своей силе и непобедимости Аерон взмахнул мечом с намерением прихлопнуть наглого англичанина как муху и потом разделать на части. Но легкий и подвижный шотландец увернулся, успев полоснуть гиганта по незащищенной руке, чем озлобил его до крайности. Аерон взревел, кинулся вперед, взмахнул мечом и… пронзил пустоту – Ранальд уже был позади него, слегка кольнув противника в оголенное плечо острием меча. И началось. Ранальд кружил вокруг неповоротливого гиганта, нанося ему мелкие, дразнящие уколы мечом, и ловко уходил из-под удара, ускользая от разящего оружия, как угорь.

Зрители замерли. Сам лорд неотрывно смотрел на схватку. Зрелище явно доставляло ему удовольствие. Он любил красивый бой, а шотландец сражался красиво. Ранальд как будто танцевал вокруг неповоротливого противника ритуальный танец войны, обратив себе на пользу огромную массу валлийца и его злобу, которая все больше застилала глаза Аерону. Это был уже не человек, но лютый зверь, одержимый желанием убить. Не помня себя, валлиец кидался на врага вновь и вновь… и опять наносил устрашающей силы удары впустую. Он тяжело дышал и страшно вращал налитыми кровью глазами. А шотландец продолжал дразнить его, нанося мелкие удары и уворачиваясь от ответных выпадов.

Наконец, уловив момент, Ранальд молниеносным движением выбросил вперед руку с мечом и вонзил его по самую рукоятку в то место, где у обычного человека бьется в груди сердце. Но, все еще ожидая подвоха от врага, тут же рванул свой меч обратно и отскочил в сторону. Гигант удивленно открыл глаза, слегка пошатнулся, но опять двинулся вперед. Казалось, что у него, как у сказочного дракона, если не три головы, то, по крайней мере, три сердца и утрата одного из них не делает его слабее. Но жизнь – не сказка. И, сделав еще несколько шагов, гигант рухнул, как подкошенный, дернулся и затих. Ранальд остался стоять один посреди поля битвы, держа в руке окровавленный меч и тяжело дыша.

Наступила гнетущая тишина, как перед грозой. Затем раздался голос лорда:

– Ты отлично дрался, шотландец, и доставил мне огромное удовольствие своим воинским мастерством. – Голос звучал спокойно, на лице не дрогнул ни один мускул. – Ты победил в честном бою и заслужил жизнь.

Тут раздались громкие крики столпившихся вокруг воинов. Большинство из них разделяли мнение своего лорда. Но были и такие, кто считал, что нельзя оставлять неотомщенной смерть их великого воина. Лорд выслушал и те и другие суждения – он был опытным правителем и ничего не пускал на самотек.

– Аерон ап Кэдфэн заслужил свой конец, – повысив голос, продолжил лорд, – он слишком уверился в своей непобедимости и перестал оттачивать воинское мастерство. Это урок нам всем, если мы хотим и дальше выходить победителями в борьбе с противником. Настоящий воин не имеет права на самоуспокоенность. Для него каждая битва – как первая. И каждая битва – урок.