Джанет Оак - Вечное наследство любви

В груди Марти затеплилась надежда. Может, Элли не придется вскоре ее покинуть? Марти знала, что дочь и Лейн строятпланы, но не расспрашивала ее. Элли сама ей все расскажет.

Марти угощала гостей кофе и пирогом, прислушиваясь коживленному разговору. Приятно слышать, как люди с энтузиазмом предаются мечтам, даже если ты не имеешь к нимникакого отношения!

Элли, словно зачарованная, слушала новости о Западе. Онахотела знать и любить его так же, как Лейн, чтобы, когда онатуда приедет, сразу почувствовать себя его частью. Ей казалось, что западные просторы созвучны широкой душе ее возлюбленного.

– Ты слышала, они хотят, чтобы Лейн остался работатьна ферме, пока ее не продадут весной? – спросила она мать.

– И он согласился?

– Это словно ответ на молитву! – с чувством воскликнулаЭлли.

Марти оторвала глаза от работы.

– Мы с Лейном думали, что ему вскоре придется уехать,а мне – последовать за ним, но позднее.

– Почему позднее? – спросила Марти.

– Ах, мама, ты же знаешь, что я не оставила бы тебя одну,пока ребеночек не появится на свет! И сразу после этого, разумеется. Я уеду не раньше, чем ты встанешь на ноги, и ябуду уверена в том, что все идет хорошо.

– Да, положение тяжелое, – согласилась Марти.

– А наша свадьба – это сплошная головная боль. Мы придумали два варианта, но я от обоих не в восторге. Мы моглибы пожениться сейчас, чтобы Лейн уехал один, а я последовала за ним через некоторое время. Но мне бы не хотелосьтак быстро расставаться с мужем, который у меня только чтопоявился, – застенчиво заметила она. – Или, – продолжалаЭлли, – можно подождать и пожениться после того, как яуеду отсюда. Но это мне не нравится, потому что в таком случае вы с папой не сможете присутствовать на свадьбе.

– Мне это тоже не нравится, – призналась Марти.

– Вот потому я и говорю, что все эти события – словноответ на молитву, – повторила Элли. – Мы можем пожениться сразу после того, как родится ребенок. Я останусьздесь, чтобы помогать тебе, а жить мы будем в доме Ла Хэй.

Калли разрешила.

Марти была рада это слышать. Элли еще несколько месяцев будет жить дома. А она благодарна за каждый день, проведенный рядом с дочерью.

– Ну что ж, значит, вы все решили.

– Да, мы много об этом думали.

– И когда вы собираетесь пожениться?

– Маленький должен родиться в конце февраля, правильно?

– Судя по моим расчетам, да.

– Значит, мы поженимся в конце марта. Так что ты неустанешь на свадьбе, потому что успеешь прийти в себя после родов, и у меня будет время, чтобы помогать тебе и послесвадьбы.

– Святые небеса, доченька! Ты и так меня разбаловала.

Ты думаешь, что я не смогу позаботиться об отце и малышеспустя месяц после родов?

– Ну, мама, мы не хотим, чтобы ты уставала.

Марти смахнула слезы: Элли такая заботливая!

– Послушай, дорогая, – сказала она, – я не хочу с тобойрасставаться... И ты это знаешь. Но, пожалуйста, планируйте все так, как удобно вам. Не надо под меня подстраиваться. Я прекрасно себя чувствую и быстро оправлюсь послерождения маленького.

Элли подошла к матери и обняла ее:

– Тогда я скажу Лейну, что мы поженимся в конце марта, –прошептала она.

Глава двадцать четвертая. ЦЕРКОВЬ И ДОМ

Кларк доил корову, когда к нему подъехал пастор Джон. Он вошел в амбар, крепко пожал хозяину руку и широко улыбнулся.

– Все получилось, – просиял он. – Намне придется делать следующий шаг. А главное – не придется отлучать его от церкви.

Кларк обрадовался, увидев его улыбку:

– Подождите, я сейчас закончу с Буренкой, и вы мне все расскажете, – попросилон. – Осталось недолго.

Пастор стал прогуливаться рядом с амбаром. Он остановился, чтобы погладитькошку, а потом продолжал расхаживатьвзад-вперед. Кларк видел, что ему не терпится поделиться с ним. Он старался доитьбыстрее. Кларк повесил ведро, до краев наполненное пенным молоком, как можновыше, чтобы до него не добрались кошки,и поставил стулья для себя и священника.

– Садитесь, пожалуйста, – предложил он, и священникуселся.

– Я поехал повидаться с этим человеком, – начал пасторДжон. – Должен признать, мне пришлось нелегко. Я не знал,с чего начать, но потом все-таки завел разговор о том, чтоменя волновало. Я передал ему все в точности, как это передали мне. Затем добавил, что решил выслушать его точку зрения. Правда это или нет? Сперва он говорил расплывчато.

Я боялся, что мы ни к чему так и не придем, ожидал, что онбудет полностью все отрицать. Он даже немного рассердился, и мне показалось, что у меня ничего не получится.

Пастор быстро окинул взглядом амбар.

– Тогда я решил, что лучше остановиться, – продолжалон, – пока он не потерял терпения. Я сказал: «Давай помолимся, а потом продолжим. Ты – мой друг и брат, и я не хочутебя терять». Он удивился, но склонил голову. Мы стали молиться, и вдруг я услышал всхлипывания. Кларк, он рыдал,как ребенок! Не помню, чтобы что-то растрогало меня таксильно, как слезы этого мужчины!

Молодой священник замолчал. На его лице отразилисьсильные чувства:

– Наконец мы оба встали с колен, и он исповедовался иобещал исправиться... стать хорошим человеком. Вы знаете,Кларк, что некоторые грехи смыть невозможно. Я думаю, чтомысли о прошлом будут преследовать его. И он тоже это знает. Нам нужно усердно молиться о нем. Битва еще не закончена. А может, она никогда не закончится. Вот в чем силагреха. Он оставляет уродливые шрамы.

Кларк кивнул в знак согласия.

– Но он вновь почувствовал себя прощенным и очищенным от греха и сказал, что не может передать, как рад, чтоизбавился от него. Как хорошо, что я пошел к нему... Это самая тяжелая работа, которую мне случалось выполнять.

– Я тоже рад, – заметил Кларк.

– Ну, а потом мне нужно было заехать к... – пастор Браун запнулся и с улыбкой продолжил, – источнику.

Кларк тоже улыбнулся и кивнул еще раз.

– Сначала его не было дома. На следующий день я былзанят, и у меня не нашлось времени. У миссис Уотли обострение, и я целый день провел с ее семьей.

– Как она себя чувствует?

– Она опять бодра и здорова. Поражаюсь выносливостиженщин! Мы уже думали, что прощаемся с ней, но каждыйраз ей удается побороть смерть. Так вот, вчера я наконецпобывал у источника и рассказал то же, что и вам. Я не знал,как он будет реагировать, и боялся, что в свете того, что произошло, он испугается общественного мнения и станет настаивать на том, чтобы исключить грешника из церкви. Я описалему, что произошло, Кларк, и по его щекам побежали слезы!

Он все время повторял: «Слава Господу, слава Господу! Нашбрат к нам вернулся! Слава Господу!»Кларк был глубоко тронут, он видел, что и пастор Джон чувствует то же самое. Минуту они сидели молча, погрузившисьв свои мысли. Наконец Кларк решился прервать молчание: