Наташа Лестер - Ее секрет

– Мадемуазель Форсайт!

Алиса вскинула голову, и нога ее опустилась на пол.

– Вот так это и следует исполнять, – сказал балетмейстер.

На мгновение Алисе показалось, что он поправляет ее, и лишь потом она сообразила, что он ставит ее в пример остальному классу.

– Еще раз! – Балетмейстер хлопнул в ладоши, заиграла музыка, и остальные прекратили исполнять променады и стали наблюдать за Алисой и Джесси.

Алиса вновь привстала на пуанты и почувствовала, как руки Джесси обхватили ее талию. Она улыбнулась ему, и он улыбнулся в ответ, словно тоже ощутил переполнявший ее восторг оттого, что балетмейстер остановил свой выбор на ней. Она сделала «ласточку», затем уронила руку до пола и подняла ногу вверх. И снова Джесси безошибочно нашел центр ее тяжести, так что она вытянулась в струнку, образуя прямую линию, а потом смогла удерживать тело в этом положении без малейших прогибов, когда он обходил ее по кругу.

Балетмейстер обратил внимание остальных на линию ее ноги, положение ее тела по отношению к Джесси, расположение рук Джесси, то, как он стоял, выпрямившись и не наваливаясь на нее, но она едва слушала его, восторгаясь тем, как легко и грациозно движется ее тело рядом с Джесси. Если выполнение одного-единственного упражнения вместе с ним доставляло ей столько радости, то что же будет, если она станцует с ним весь балет? И каково это – ощутить, как он подхватит ее на руки в обольстительном триумфе па-де-де Черного Лебедя?

Алиса раскраснелась, ей стало жарко, но она понимала, что дело не только в физических нагрузках. Выпрямившись, она опустила ногу. За ту долю секунды, которая понадобилась Алисе, чтобы приставить вторую ногу и застыть в вертикальном положении, она успела разглядеть выражение лица Джесси: он тоже зарделся куда сильнее, чем следовало бы.

Но возвышенное от ужасного, как известно, отделяет всего один шаг. Баланчин пришел на репетицию гала-представления и поставил в пару Ирину и Джесси – что стало наградой для Ирины за то, что накануне она дольше всех удержала ногу поднятой, сказал он. Они танцевали настолько безупречно, что Алиса вновь уверилась в том, что у нее нет и тени шанса. Впрочем, это ведь Джесси заставлял Ирину танцевать так хорошо: та не смогла выстроить столь же безукоризненную линию в променаде, как это получилось у Алисы, но Джесси сместился так легко и ловко, что скорректировал положение ее тела. Прыжок Ирины в гранд жете получился чересчур длинным, и Джесси пришлось приложить дополнительные усилия, чтобы поддержать ее.

Он был великодушным танцором, поняла Алиса, так не похожим на остальных мужчин, которые жаловались на ошибки своих партнерш, чтобы отвести от себя обвинения в провале. Но теперь она видела, что для Джесси самым главным был танец.

По окончании репетиции Ирина ушла в раздевалку вместе с Джесси. Алиса же уселась на пол и ждала до тех пор, пока бóльшая часть труппы не разошлась по домам. А потом она начала танцевать, чтобы потренировать все те шаги и движения, которые исполняла Ирина с Джесси. Она делала вид, что рядом с ней скользит воображаемый партнер, оживший призрак, смуглее Робби и куда более живой, который не боится прикоснуться к ней и который хочет танцевать вместе с ней. Если какое-то па получалось неидеальным, она повторяла его и десять, и двадцать раз подряд, пока не добивалась совершенства. До тех пор, пока ей не приходилось напоминать себе о следующем движении и пока в дело не вступала мышечная память.

Она совершила пируэт, готовясь скользнуть по полу к своему воображаемому партнеру, представляя, как он поднимает ее одной рукой, чего не могла исполнить Ирина, у которой никак не получалось удержать ноги на одной линии в шпагате. Алиса продолжала движение и вдруг поняла, что ее призрачный партнер обрел кровь и плоть, что в центре студии стоит Джесси, готовый подхватить ее и подбросить в воздух. Алиса понятия не имела, сможет ли исполнить сплит-шпагат за ту долю секунды, которую он будет поддерживать ее одной рукой, но не стала останавливаться, чтобы задуматься об этом. Она подбежала к нему в пируэте, почувствовала, как его руки подхватили ее, и в следующий миг она взлетела в воздух. Вместо того чтобы потренировать поддержку обеими руками, Джесси убрал одну руку, и Алиса воспарила на шпагате, словно невесомое облачко в ясном летнем небе. Это было прекрасное и непередаваемое ощущение: они вдвоем были действительно великолепны . Она улыбнулась, чувствуя, как переполняют ее восторг и воодушевление, и Джесси последовал ее примеру.

Танцуя, Алиса всегда чувствовала душу и историю балета, но сегодня все было по-другому. Она перестала быть Алисой и обрела бесстрашие, как и Джесси. Когда она оторвалась от него, чтобы совершить серию прыжков гранд жете, он оказался в нужном месте, чтобы вовремя поймать и остановить ее; там, где Ирине приходилось притворяться, изображая страсть, Алиса испытала подлинные чувства без всякого насилия над собой.

Финальной позицией стал подъем с выносом на обеих руках, который они исполнили превосходно, после чего ей полагалось соскользнуть вниз по телу Джесси и замереть в его объятиях. Ирина в этот момент немного замешкалась, поскольку танец не настолько захватил ее, чтобы она сумела расслабиться, но Алиса понимала, что иного способа нет, иначе все закончится разочарованием. Джесси начал опускать ее на землю, но при этом прижал руки, так что у нее не вышло встать на ноги традиционным способом, примерно в футе от него. Когда ее тело заскользило вниз, вместо того чтобы отвернуться друг от друга и завершить танец, они оба обратили головы друг к другу. И поцеловались так же, как и танцевали: без принуждения.

Алиса машинально раздвинула губы. Она почувствовала, как язык Джесси коснулся ее языка, и еще теснее прижалась к нему, а потом еще и ахнула, ощутив всю мужскую силу его тела. Джесси был без рубашки – он скинул ее уже после первых минут танца – и она погладила его ладонями по спине, наслаждаясь ощущением его гладкой кожи, пока он жадно целовал ее.

К счастью, деревянные полы Школы американского балета всегда предупреждали о приближении любого, кто не надел балетных туфель. Когда стало ясно, что чьи-то шаги направляются именно в их сторону, они отпрянули друг от друга. Алиса наклонилась и сделала вид, что перевязывает ленты на своих пуантах. Джесси отвернулся и стал вытираться полотенцем, так что когда Наталья просунула голову в двери, то ничто не выдавало того, чем они только что занимались, если не считать румянца на их лицах и учащенного дыхания, что, впрочем, легко можно было объяснить танцем.

– Я думала, что все уже ушли, – жизнерадостно объявила Наталья.

– Мы просто решили еще немножко порепетировать, – с деланной небрежностью отозвалась Алиса, словно это не она минуту назад собиралась сбросить с себя одежду, как и Джесси.