Тесса Дэр - Хотите быть герцогиней? [litres]

Но, очевидно, Эмма и была такой женщиной. Кто она – умалишенная или просто дурочка, Эш разберется позже. Наверное, и то и другое. В конце концов, он ведь уговорил ее выйти за него.

Приподняв ее бедра, он застонал от ее невыносимой сладости. Она первой должна достичь блаженства. Возбужденный до предела, он сгорал от нетерпения. Сейчас. Ради бога, пусть это случится прямо сейчас.

Эмма вскрикнула, ее тело напряглось, охваченное экстазом. Жаркая влага сомкнулась вокруг его пальцев. Он наслаждался каждым содроганием, каждым тихим вскриком. Когда ее тело обмякло, он убрал руку и вытер о себя шелковистый сок. Она раздвинула бедра, и он встал на колени, заставив ее обвить ногами его бедра, напрягся и ринулся вперед.

Он был внутри ее. Господи, так восхитительно глубоко, но ему хотелось большего. Он застонал. Потом начал действовать, вгоняя себя все глубже в это узкое жаркое средоточие. Оставалось надеяться, что все болезненные ощущения остались для Эммы во вчерашнем опыте, потому что сейчас ему было не до обходительности.

Эш продвигался к цели, исполненный решимости пронзить жену насквозь, почувствовать, как ее тело обволакивает его целиком. Она выгнула спину, приподнимая бедра, чтобы облегчить контакт.

– Правильно, – шепнул он, хватая ртом воздух. – Именно так.

Обхватил ладонями ее ягодицы, приподнял. Ее тело отозвалось, прижимаясь к нему.

Это было прекрасно.

Стоя на коленях и обхватив руками ее бедра, Эш ускорил ритм. В смутном мерцании тлеющих углей в камине он различал тугие округлости ее грудей, которые ритмично вздымались в такт его ударам. Боже, ему нестерпимо хотелось увидеть эти груди при свете дня. Он бы узнал цвет сосков, коснулся их пальцами, потом очертил языком. Насладился бы их нежной мягкостью у своей щеки.

Эш должен был признать, что воображаемой картины было достаточно, чтобы распалиться еще сильнее. Да, это действовало, да еще как. Ему вспомнились времена юности, когда ему хватало собственной руки и воображения. Но эта женщина не была фантазией. Она была из плоти и крови. У нее были формы, она источала тепло и аромат. И у нее было имя.

– Эмма!

Когда он произнес ее имя, ее великолепная плоть сомкнулась вокруг него, и тогда он позвал ее снова и снова:

– Эмма!

Наслаждение было острым, вонзаясь в него подобно ножу. Он стиснул зубы.

– Эмма.

Потом слова оказались в недостижимой дали от него. Обеими руками он сжал ее маленькие ягодицы и взял ее быстро и жестко, в неумолимом стремлении достичь своей вершины. Казалось, проливаясь яростной радостью, экстаз будет длиться вечно. Но и бесконечности ему было недостаточно.

Эш рухнул на постель, опустошенный и обессилевший. Знай он раньше, что супружеская постель может быть такой, он женился бы много лет назад. Но женись он много лет назад, жена у него была бы другая. Но разве такие жены, как Эмма, встречаются часто?

В темноте он повернулся к ней лицом.

– Откуда, ну откуда ты такая взялась?

Она долго молчала.

– Из Хартфордшира.

Он засмеялся, не считая нужным сдерживаться или что-то объяснять.

– Право же, вам придется подсказать мне, как же все-таки к вам обращаться, – сказала Эмма. – Если мы продолжим в том же духе, мне понадобится имя, чтобы я могла выкрикнуть его, когда… И я не думаю, что вы захотите, чтобы я назвала вас медовой пчелкой.

– Только попробуйте, красавица! – Эш сел. – Однако, если вы настаиваете, попробуйте звать меня просто Эш. Так меня зовут друзья.

«Вернее, называли друзья, когда они у меня были».

Он протянул руку, чтобы взять брюки.

– Неужели вы оставите меня одну? – спросила Эмма. – После всего, что между нами было?

Ее явное удовлетворение польстило его гордости, но остаться на ночь – о таком не могло быть и речи. Чтобы она проснулась рядом с ним при утреннем свете и увидела вблизи его изуродованное лицо, не говоря уж об увечьях, которые война оставила на его шее, груди и плече?

Не сейчас. Позже. А может быть, никогда.

Она подумает, что пробудилась от кошмара. Отпрянет, закроется, выбежит из спальни. Он уже видел и кое-что похуже. Эш не может рисковать, пока она не забеременеет. А как только беременность наступит, между ними все будет кончено.

И чем раньше это произойдет, тем лучше.

Он вышел из спальни на подкашивающихся ногах, привалился к двери спиной.

«Эмма, умоляю, сумей родить, иначе станешь моей погибелью».

В ту ночь прогулка по улицам стала для него новым опытом.

К черту темные переулки, по которым ему приходилось пробираться крадучись. Сегодня Эш едва не скакал на одной ноге. Прыгал до небес. И не встретил на пути ни одной отрыжки человечества, на которой можно было бы выместить злобу. Собственно, после удовлетворенного зова плоти у него не было причины злиться. Он был почти готов… снова почувствовать себя человеком. Даже отважился пройти через площадь.

– Гляди-ка! – услышал он чей-то голос. – Вы же чудовище из Мейфэра!

И вмиг радужное настроение герцога лопнуло как мыльный пузырь. Он свалился с небес на грешную землю.

Долговязый подросток спешил к нему прямо по зеленому газону. Эш сдвинул шляпу на затылок, открывая лицо, и нахмурил брови. Как правило, с детьми этот фокус отлично удавался.

– Чтоб мне провалиться, – тихо присвистнул парнишка. – Вы и вправду жуткий урод, как писали в газетах.

– Вот как? А что пишут газеты насчет этого? – Эш взмахнул тростью. – А теперь беги домой. Нянька наверняка уже тебя хватилась.

Он повернулся и пошел прочь, но парень не отставал.

– Я видел вас возле Марилебонских конюшен, – крикнул юнец с таким видом, будто они давние приятели, встретились в клубе и теперь рады возможности поболтать. – Вы поколотили того грубияна. Ну, того самого, который вечно сосет джин и бьет жену, помните?

Да, конечно. Эш отлично помнил. Это случилось всего два дня назад.

– Это было чертовски здорово. – Мальчик вприпрыжку бежал рядом с ним. – Просто грандиозно! Еще я слышал про грабителей в парке Сент-Джеймс. Весь Лондон об этом говорит.

Эш тяжело, с чувством вздохнул. Он не попадется на эту удочку. Чем старательнее игнорировать мальчишку, сказал он себе, тем скорее он отстанет. Ишь пристал как репей.

– Так куда мы сегодня пойдем? – спросил паренек.

«Мы»? Это уж чересчур».

Эш остановился в центре площади.

– Чего ты от меня хочешь?

Мальчишка почесал за ухом и пожал плечами.

– Хочу увидеть, как вы снова кого-нибудь поколотите. Отвесите какому-нибудь болвану то, что он заслужил.

– Что ж, хорошо. – Эш поднял трость и легонько толкнул юного нахала тупым концом, отчего тот влетел задницей в колючий куст. – Вот тебе…

Спустя несколько дней Эмма стояла перед довольно скромным городским домом, окна которого украшали карнизы. Чтобы добраться сюда, ей пришлось преодолеть всю Блум-сквер. Расстояние, конечно, невелико, однако и его хватило, чтобы по дороге Эмма успела растерять всю свою храбрость.