Петра Шир - Пламя и шелк [litres]

– Да, она это умеет. – Уголок рта у Тынена дернулся, однако он сдержал улыбку. – Она до сих пор не призналась мне, кто была та женщина, из-за которой тебя однажды чуть не осудили. И это несмотря на весь гнев и всю боль, обрушившиеся тогда на нее.

– Гнев и боль? – При воспоминаниях о произошедшем когда-то Лукасу стало не по себе.

– Она долго плакала ночи напролет. Женщины всегда думают, что отец такого не замечает, но я не слепой и не глухой.

Лукасу стало так плохо, что он ощутил болезненные покалывания во всем теле.

– Я не знаю, что мне на это ответить, господин Тынен. У меня никогда не было намерений сделать Мадлен больно. Я сказал что-то необдуманно…

– …и необдуманно поступил тоже, – перебил его Тынен. – Ты разбил моей дочери сердце.

– Что? Нет! Я не делал этого! – Чувство вины смешалось с другим, совершенно неуместным в данной ситуации чувством, которое Лукас изо всех сил пытался подавить в себе. Не слишком успешно, как он смог понять по выражению лица Тынена.

– Тем не менее ты оказался достаточно умен, чтобы вовремя вернуться сюда.

– Вовремя?

– Да, Лукас. Пойми меня правильно. В день святого Мартина я с радостью передам Мадлен под покровительство нашего уважаемого Петера фон Вердта. Он любит ее, и она любит его. Это известно давно. Но я достаточно прожил на свете, чтобы понимать, что самый простой путь не всегда правильный – или самый лучший.

Лукас покачал головой. Он едва мог поверить в то, что сейчас слышал.

– Я вас правильно понял? Вы не будете желать всяческих напастей на мою голову, господин Тынен? И вас не будет волновать скандал, если я должен… ну, я должен завлечь Мадлен на трудный путь?

Тынен улыбнулся, однако глаза его хранили отблеск металла.

– У меня есть одна-единственная забота – счастье моей дочери. Кто в итоге сделает ее счастливой – ей одной решать, я вмешиваться не буду. Но знай, что все напасти мира покажутся тебе детскими игрушками, если ты еще раз разобьешь ей сердце.

Это были не просто слова, Лукас осознавал это. Герлах Тынен, возможно, и мог быть добродушным человеком, но он, конечно, не был безобидным. И, прежде чем Лукас собрался ответить, Тынен сменил тему:

– Хватит об этом, думаю, я дал тебе не одну тему для размышлений. Что меня сейчас намного больше лишает покоя, так это дело, из-за которого я вообще здесь. То, что Мадлен рассказала мне об этом письме, которое якобы имел при себе один из наших гонцов, в какой-то степени повергло меня в ужас. Само собой разумеется, я отдаю себе отчет, что это может означать. Предательство… – Он закашлялся. – Ну да, предательство. Я очень благодарен тебе, что ты благоразумно воспринял эту информацию и не стал делать никаких поспешных выводов.

На этот раз настал черед Лукаса мрачно улыбнуться.

– Я вас знаю уже очень давно, господин Тынен, и многим вам обязан. По этой и по многим другим причинам я верю, что вы не предатель, но кто-то, специально или неосознанно, хочет подвести вас под подозрение.

Тынен кивнул.

– Арестовать преступника будет чертовски сложно.

– Сложно, может быть, но не невозможно, – поправил Лукас. – С помощью моих людей я доведу это дело до конца, в этом вы можете быть уверены. Только скажите мне, есть ли у вас на примете кто-то, способный на предательство? Или кто-то, желающий причинить вам вред?

Тынен снова потер свою искалеченную кисть.

– Мы фактически поменялись ролями. В этот раз я тот, кто сидит перед тобой и только и может, что сказать: не знаю.

Лукаса не удовлетворил ответ Тынена. Они вдвоем еще долго перебирали всех тех, кто мог бы подбросить письмо в почту коммерсанта. И хотя их поиск не привел к приемлемому результату, мужчины сообща все же выделили круг людей, коих можно будет посвятить в подробности дела. Оба понимали необходимость более пристального внимания к тем жителям Райнбаха, которые особенно отрицательно, если не сказать враждебно, были настроены к французским оккупантам. Также становилось очевидным, что Лукасу нужно будет обсудить последние события с фон Вердтом.

Поскольку за время их беседы солнце спряталось за густыми темными тучами, как бы предупреждая о надвигающейся грозе, Лукас решил проводить Тынена до его дома. Оттуда он собирался отправиться к воротам Дрезер Тор, чтобы обговорить дальнейшие планы с некоторыми из своих людей. Он надеялся, что успеет вернуться домой до дождя.

Попрощавшись с Тыненом, Лукас оставался какое-то время у дома, обдумывая, что делать дальше. Затем он встряхнул плечами и сделал было несколько шагов в сторону улицы, когда заметил какое-то движение у задней двери. Он инстинктивно отпрянул назад за угол дома. Осторожно наблюдая из-за угла, капитан увидел выходившего из узкого бокового входа Петера фон Вердта, который суетливо оглядывался, как будто не желая быть кем-то замеченным. Отойдя от дома, полковник поспешил в сторону улицы.

Лукас в мгновение ока отступил еще дальше назад, пока снова не оказался перед входной дверью. Он быстро провел руками по своему кителю, разглаживая его, и тоже направился размашистым шагом на улицу, где чуть не сбил с ног Петера.

– Фон Вердт, какая неожиданная встреча. Небось, направляешься к своей невесте?

– О господи! – вздрогнул от неожиданности фон Вердт. – А ты тут что делаешь? Я весь в раздумьях и совсем не заметил тебя.

– В раздумьях о Мадлен? Я как раз проводил ее отца домой. Он приходил ко мне с деловым визитом.

– Вот как. Понятно. – Фон Вердт уже взял себя в руки. – Да, я собирался к Мадлен. Передать ей от тебя привет?

– Да, будь добр. – Лукас кивнул ему. – Я бы с удовольствием задержался и еще поболтал с тобой, но, к сожалению, есть важные дела, не терпящие отлагательств. Но нам с тобой нужно будет как можно скорее встретиться и поговорить с глазу на глаз.

– Тогда приходи завтра утром ко мне, – предложил фон Вердт. – Мне завтра нужно поработать в конторе и только где-то к обеду подойдут клиенты, так что мы сможем спокойно все обсудить.

– Отлично. Увидимся завтра. – Лукас радостно кивнул ему и целеустремленно направился дальше к воротам Дрезер Тор. Как только он дошел до поворота, где фон Вердт не мог его больше видеть, он резко свернул в узкий переулок и притаился за кустом сирени.

По дороге к своему дому Герлах Тынен рассказывал ему, что Мадлен вместе со своей матерью собрались после обеда к Эмилии Ляйнен, предположительно для того, чтобы обсудить какие-то предсвадебные дела или что-то подобное. Конечно, могло быть совпадением, что Петер не знал об этом, но это все равно не объясняло, почему он тайно улизнул из дома Тынена, как только тот туда вернулся.

Лукас не собирался придавать этому слишком большого значения, но и пройти мимо не мог. Когда фон Вердт через какое-то мгновение торопливо пронесся мимо переулка, Лукас вышел из-за куста и с недоверием посмотрел вслед высокой фигуре. Затем, стараясь оставаться незамеченным, отправился за ним по пятам.