Николь Джордан - Мой страстный любовник [litres]

– Это что, предложение?

– Да, пожалуй.

Его красиво очерченный рот дрогнул в улыбке:

– Я всегда полагал, что это ответственность джентльмена – предлагать брак.

– Обычно так оно и есть. Но сегодня все идет шиворот-навыворот.

Она понимала, что он колеблется только для виду, чтобы заставить ее понервничать. Хотя теплый свет в его глазах согревал ее сердце, Кейт решила отплатить ему той же монетой, немного поддразнив его:

– Прошу прощения за то, что ранила ваше мужское самолюбие. Просто я никак не ожидала, что вы относитесь к тем мужчинам, которые испугаются, когда дама им сделает предложение.

Он подчеркнуто глубоко вздохнул.

– Вы не ранили моего самолюбия. Похоже, мне придется смириться с тем, что я пойду с вами по жизни, и при этом время от времени вы будете брать на себя роль мужчины в семье.

Кейт рассмеялась и смешно наморщила носик, глядя на него:

– Только время от времени.

– А по-другому я бы не согласился. Очень хорошо, я принимаю ваше любезное предложение. – Мгновением позже он коротко и негромко рассмеялся. – Полагаю, мне придется жениться на вас. Вы меня совершенно испортили, и теперь я больше никому не буду нужен.

Внезапно он остановил лошадь и взял Кейт за подбородок своими теплыми пальцами.

– Но предупреждаю вас, любимая. Я ни за что не удовлетворюсь тем холодным браком по расчету, в котором жили мои родители. И на меньшее, чем ваше сердце, я не согласен.

От его слов она растаяла:

– Мое сердце принадлежит вам, Деверилл. Я люблю вас и всегда буду любить.

Несколько мгновений он пристально всматривался в ее лицо. А потом взгляд его стал еще серьезнее, насколько это было возможно.

– До встречи с вами я даже не подозревал о том, что в моей жизни чего-то недостает. Я люблю вас, Кейт. Всем сердцем и душой.

Она на миг прикрыла глаза.

– Пожалуй, мне нужно ущипнуть себя, чтобы убедиться, что я не сплю. Я надеялась, что когда-нибудь вы научитесь любить и полюбите меня, но уже начала сомневаться в этом.

– Учитывая, как вы наставляли меня, у меня не было ни единого шанса противостоять нарастающей любви.

Почувствовав, что у нее затекла шея, Кейт перебросила одну ногу через седло и уселась на лошадиной спине боком. С улыбкой глядя на Деверилла, она обвила его обеими руками за шею.

– Я не сомневаюсь, что теперь, когда вы добились моей капитуляции, ваше самодовольство станет нестерпимым.

Выражение его лица смягчилось.

– Моя капитуляция столь же тотальна, как и любовь, Кейт. С самого первого момента нашей встречи я ощутил в вас столь близкую мне душу, какую ранее не находил ни в одной другой женщине, и ни одна женщина не смогла пробудить во мне то необыкновенное влечение, какое я испытал к вам. Но только эти последние часы показали мне, как сильно вы мне нужны. Я не могу представить, что смогу жить дальше без вас. Я даже не хочу пытаться. Я хочу, чтобы вы делили со мной мою жизнь, мою постель, жили в моем сердце.

И с этими словами он наклонился, чтобы найти ее губы.

Это был поцелуй настоящих влюбленных… глубокий и всепоглощающий. Не жаркий и отчаянный, как в пещере, а бесконечно нежный, страстный, полный надежд и устремлений.

Но Деверилл отстранился слишком быстро, и Кейт ощутила было острое разочарование, пока Брэндон не пояснил:

– Как бы мне ни хотелось продолжить, давайте подождем до той поры, пока не окажемся на борту моего корабля. Сидя верхом на лошади, не только крайне неудобно обниматься, мы даже не можем рассчитывать на уединение, поскольку наши друзья следуют за нами.

Кейт оглянулась на дорогу позади них, когда он пустил лошадь шагом.

– Признаюсь, я рада тому, что они сопровождают нас обратно в Руайан. Кроме того, на меня произвело большое впечатление и то, что они откликнулись на ваш призыв и без колебаний отправились в дальний путь во Францию.

– Их удел – бороться с тиранами и спасать невинных граждан из беды.

– Вы как-то обмолвились, что они служили в элитном подразделении министерства иностранных дел, но они выглядят людьми, привычными к опасности.

– Вы еще не знаете о них и половины всего, – загадочно сказал он.

– Вот как? Снова какие-нибудь секреты? – ответила она, и в голосе ее прозвучало неодобрение.

– Я дал клятву оберегать их личные тайны. Но, как только мы поженимся, я смогу рассказать вам больше. А пока давайте поспешим в Руайан. Я намерен отплыть с ближайшим отливом.

Хотя ее распирало любопытство, она позволила Девериллу сменить тему.

– А мы успеем?

– Постараемся. Я хочу поскорее вернуться в Англию, чтобы мы могли начать совместную жизнь. Нам нужно наверстать упущенное время.

Кейт одарила его лукавой улыбкой:

– Кому вы об этом говорите? Шесть лет – исключительно долгий срок.

В негромком смехе Деверилла отчетливо прозвучала горечь.

– Вина целиком и полностью лежит на мне. Я должен был опомниться намного раньше. Но теперь, когда у меня есть… Кейт, я обещаю всегда любить вас и заботиться о вас.

Слова эти были произнесены негромко, но тем не менее она ощутила скрытую в них силу. Глядя в его глаза, она поверила, что он сдержит слово. Именно об этом она и мечтала долгие годы – о том, что Деверилл будет всегда любить ее глубоко и искренне.

– Ловлю вас на слове, – так же негромко ответила она.

Вновь развернувшись лицом вперед, Кейт откинулась на его широкую грудь. Когда он послал лошадь легким галопом, его руки крепко обхватили ее, надежно и ласково, отчего сердце ее преисполнилось надежды и радости.

Пожалуй, ее самая давняя и лелеемая мечта наконец-то сбудется.

Когда они вернулись в свою гостиницу в Руайане, ее дядя и тетка пришли в восторг, узнав, что их предварительная помолвка переросла в твердое намерение заключить брак. Однако, ввиду предстоящего отплытия, времени отпраздновать это событие у них не осталось.

Правда, Рейчел вовсе не горела желанием вновь покорять бурное море, даже несмотря на уверения Деверилла, что на сей раз путешествие окажется легким и приятным, поскольку сезон штормов миновал. Когда тремя часами позже «Галена» наконец подняла паруса, они все встали у поручней с правого борта, глядя, как исчезает вдали земля. Кейт ощутила всю волнительность и торжественность момента, хотя рука Деверилла успокаивающе лежала у нее на талии. Но сейчас она просто радовалась тому, что покидает Францию; говоря по правде, чем скорее это случится, тем лучше будет для всех. Ее тетя и дядя вполне разделяли ее чувства.

Разочарование Корнелия было безмерным, когда он передал им последнее послание от священника: ему так и не удалось узнать, что сталось с золотым медальоном с гербом, который был на леди Бофорт, когда ее выбросило на берег. Бесследно пропал и перстень с печаткой лорда Бофорта, как и те украшения, что пошли на дно вместе со злосчастным «Зефиром». Тем не менее Кейт испытывала чувство покоя и умиротворения, когда спустя столько лет отдала последний долг и обеспечила достойное погребение своим родным и близким.