Салли Маккензи - Опьяненный любовью

Годфри, в конце концов, священник. Тот, для кого плотские удовольствия без Божьего благословения немыслимы. Но с ним она явно ошиблась.

– Ты как сучка в течке.

– Мистер Райт!

Он положил ладонь ей пониже спины.

– И я здесь, чтобы удовлетворить твое и свое желание. – Годфри прижал ее к себе так, что живот уже не мешал и не скрывал его… твердой решимости.

«На ощупь куда меньше, чем у Гарри».

Эту мысль Пен из головы выбросила. Ей необходимо сосредоточиться. С чего вдруг Годфри решил, что она согласится на незаконную связь? Ему надо думать о женитьбе…

Странно Годфри принялся за ней ухаживать. Ведь он же викарий. Что еще у него на уме? Это необходимо выяснить.

Пен не даст ему себя лапать, если он не намерен жениться.

– Годфри, вы меня пугаете. Я не…

Он снова засмеялся:

– Боже, вы отлично сыграли роль безутешной вдовы. Ловко обвели меня вокруг пальца.

Внутри у нее все замерло.

«Боже милостивый! Он знает».

– Я услышал эту историю, когда обедал в «Утке». Можете вообразить мой шок, когда я узнал, что вы были шлюхой прежнего графа Дэрроу.

– Не была. – Во рту у Пен пересохло, но это она произнесла четко и твердо.

Викарий пожал плечами.

– Вам, возможно, больше по нраву слово «любовница». Согласен, оно благозвучнее. Однако сути оно не меняет. Вы раздвигали ноги перед мужчиной. – Он мерзко улыбнулся. – Вы и передо мной ноги раздвинете? Признаюсь, я вас вожделел. Едва не сделал вам предложение. Слава богу, вовремя узнал, что вы продаете свои услуги по весьма сходной цене. – По его лицу пробежала тень. – Какова же ваша цена?

С каждым произнесенным викарием словом у Пен в душе толчками поднимался ледяной ужас. Последний вопрос словно по волшебству обратил лед в пламень. Ярость взорвалась, как огненный шар.

– Мерзавец! – заорала она и врезала ему коленом между ног.

Пока лошадь пила, Гарри стоял в тени и смотрел на воду. Он очень надеялся, что до Литтл-Падлдона осталось совсем немного. От Грейнджера выехал Гарри вчера утром, думая, что доберется за пару часов, но вот уже скоро вечер следующего дня, а он все еще в пути. Ему пришлось преодолевать шаткие мосты, ехать по скверным извилистым дорогам, ориентироваться по двусмысленным дорожным указателям, впрочем, чаще всего указателей и вовсе не было. Не помогали и попытки выведать дорогу у местных. Гарри готов был поклясться, что большинство здешних жителей, даже работники на постоялых дворах, дальше мили от дома в жизни не отходили.

Неудивительно, что в Грейнджере ничего не знали о происходящем в Литтл-Падлдоне. Откровенно говоря, у Гарри начало складываться впечатление, что он имеет дело со сказочной деревушкой, появляющейся и исчезающей с утренним туманом.

Он вытащил платок и вытер разгоряченное от долгой езды лицо.

Когда Гарри остановился в Уэстлинге в придорожной таверне «Пьяная Лошадь», чтобы утолить голод мясным пирогом, а жажду пинтой пива, служанка заверила его, что Литтл-Падлдон находится всего в паре миль прямо по дороге. И Гарри преодолел бы эти мили без труда, умей он летать как птица. Однако на дороге не хватало моста – Гарри пришлось ехать кружным путем. Он едва не заблудился. Спасало его лишь врожденное чутье путешественника, которым он мог гордиться.

Молодой граф бросил взгляд на речной поток. Нет, он пока еще не настолько хотел пить, чтобы присоединиться к своему красавцу Аяксу. Он протянул руку за флягой, наполненной «Вдовьим пивом», купленным в таверне «Пьяная Лошадь». По словам тамошней служанки, напиток производили в Литтл-Падлдоне в Доме призрения и поддержки старых дев, вдов, брошенных женщин и их несчастных детей.

Гарри сделал большой глоток пива и подумал: «Может, здесь и кроется разгадка тайны старого Грейнджера? Этот приют – отличное местечко, чтобы оставить одного или парочку незаконнорожденных».

Он сунул платок в карман. Скоро он узнает, верна ли его догадка. Вот только бы добраться до этой треклятой деревни.

Аякс поднял голову. Наконец-то утолил жажду. Нет, дело не в жажде. Гарри тоже услышал и звуки: звук сломанной ветки, шорох листьев… совсем рядом кто-то прячется и за ним наблюдает.

Кто? Где?

«Будь я столь же невнимателен в Европе, я был бы уже мертв».

Гарри медленно повернул голову, следуя за взглядом Аякса…

О! Следили не за ним, а за его лошадью.

– Хочешь познакомиться с Аяксом? – спросил он у девочки, выглянувшей из-за густого куста. Благодаря зеленому платью и старой соломенной шляпке, она отлично маскировалась.

Девочка внимательно смотрела на Гарри, а он терпеливо ждал, пока она его разглядывала, потом перевела взгляд на Аякса.

– Он кусается?

Гарри не стал лгать.

– Любое животное укусит, если его испугать. Но если ты будешь обходиться с ним правильно… Аякс – добрый малый.

Девочка кивнула и подошла поближе.

– Он такой большой!

Она не осмеливалась приблизиться к Гарри. Между ними стояла лошадь. Умная девочка, знает, что незнакомого мужчины нужно опасаться не меньше, чем незнакомой лошади.

– Этот конь немного крупнее средней лошади своей породы.

Конечно, девочке, не жившей среди арабов, такая лошадь будет казаться громадной. Сама она была ростом около четырех футов, на целый фут ниже холки Аякса, и очень худенькая. В детях Гарри разбирался плохо, но решил, что девочка, видимо, ровесница его средней племяннице, то есть ей лет восемь или девять.

– Аякс любит, когда его гладят по шее и спине.

Девочка протянула руку и осторожно коснулась Аякса. У нее были тонкие бледные пальцы, а рукава платья совсем истрепались. Ткань простая и совсем немодная, не как у его племянниц.

Перед ним явно не дочь помещика или священника, иначе одета была бы лучше, а главное, ей не разрешили бы разгуливать по деревне в одиночестве – сидела бы дома за вышиванием, учила бы арифметику или, скажем, занималась бы музыкой. Тем не менее ее речь и манеры наводили на мысль, что она не простолюдинка.

Девочка рассмеялась, когда Аякс от ее прикосновения дернул шеей. Конь повернул голову, чтобы глянуть на новую знакомую.

– У него такие красивые глаза.

Аякс тронул ее своим носом, и малышка снова рассмеялась, посмотрев на Гарри так, словно предлагала присоединиться к своему веселью.

Что-то в выражении ее глаз показалось ему странно знакомым. Может быть, сами глаза? Поразительной голубизны, светлые и ясные, с темным ободком вокруг радужки.

Осмелев, Аякс носом сбил с девочки шляпку – густые темные волосы рассыпались по плечам.

В волосах была заметна серебристая прядка.

«О господи! У девочки Уолтерова прядь. Вот почему она показалась мне такой знакомой».

Девочка кинулась ловить шляпку, и Гарри успел взять себя в руки. Когда она поймала и надела шляпку, на лице Гарри не отражалось ничего, кроме нейтрального дружелюбия.