Хелен Диксон - Женщины графа Ланзбури

Вечером пришла небольшая группа бродячих музыкантов, которые славили Христа. Они выстроились полукругом у входа и исполнили все любимые рождественские гимны: «О, придите все верующие», «Однажды в граде царя Давида» и многие другие. Обитатели Чалфонта им подпевали.

После Октавия помогала Джейн и леди Ланзбури угощать музыкантов глинтвейном и сладкими пирожками.

Когда гости разошлись, все отправились в гостиную, где с криками радости начали разворачивать подарки. Потом сидели у камина, жарили каштаны, пили портвейн и смеялись. Они засиделись допоздна; обстановка была теплой и располагающей. Джейн вдруг стало грустно, потому что отца не было рядом. Глядя вдаль, она погрузилась в ностальгические воспоминания о том, как они праздновали Рождество в прежние годы. Она невольно покосилась на Финна. Прочитав ее мысли, он поднял бокал и произнес тост:

– За отсутствующих друзей.

Джейн улыбнулась.

– Да, за отсутствующих друзей!

Наступило утро Рождества, и из кухни восхитительно запахло корицей, яблоками и жареным мясом. В отличие от сочельника день был тихим. Все пошли в церковь, а потом сели за традиционный рождественский ужин с индейкой и всем, что полагается. На десерт подали пылающий пудинг. Все радостно говорили о свадьбе Кристофера и Джейн, которая должна была состояться на следующий день.

И вот наконец настал День подарков, и Джейн и Кристофер поженились. Свадьба была немноголюдной; их обвенчали в деревенской церкви Чалфонта. Октавия была единственной подружкой невесты; ее нарядили в голубое платье из тафты, украшенное рюшами и лентами, на плечах у нее лежала белая меховая накидка. Она держала в руках букетик цветов и улыбалась во весь рот. Она не скрывала радости: теперь Джейн будет жить в Чалфонте, станет ее сестрой и больше никогда не уедет. Леди Ланзбури и тетя Кэролайн обменивались добродушными взглядами. Обе были очень довольны тем, как все обернулось.

Когда Кристофер увидел Джейн, которая медленно шла к нему по проходу об руку с Финном, все связные мысли покинули его голову. В своем кремовом атласном платье с кружевами она выглядела такой красивой, что сердце замирало. Она стала настоящей королевой! Ткань льнула к ее телу, как вторая кожа. Прилегающий фасон подчеркивал грудь, тонкую талию и женственные бедра. Складки шлейфа шуршали на каменных плитах.

Волосы свободно падали на плечи, завиваясь на спине и на плечах. Лицо у нее светилось от счастья, и она не сводила с Кристофера красивых фиалковых глаз. Она любит его!

Кристофер и не подозревал, что способен испытывать такое счастье. Теперь, когда он был счастлив, он уже никогда не посмотрит на своих женатых друзей озадаченно и с завистью. Джейн – его жизнь, и он знал, что никогда не пожалеет о том, что расстался с одиноким холостяцким существованием.

Она достучалась до него, затронула такие струны его души, о существовании которых он не подозревал. Он скользил по ней взглядом, мечтая о том, как будет медленно, не спеша раздевать ее.

– Позволено ли мне поцеловать невесту? – спросил счастливый жених у Финна.

Взяв руку Джейн, Финн передал ее Кристоферу и расплылся в широкой улыбке, радуясь за дочь друга.

– Терпение, – сказал Финн молодому графу. – Еще миг – и вы поцелуете свою жену.

Кристофер улыбнулся невесте; в его глазах заплясали озорные огоньки.

– Еще лучше!

Пряча улыбку, священник произнес слова, которые их соединили. Потом он сказал:

– Теперь можете поцеловать новобрачную.

Кристофер склонился к Джейн. Их взгляды встретились. Он понял, что в мире нет ничего прекраснее, чем то, что он узрел в ее бездонных глазах.

– Жена моя, – прошептал он, приникая губами к ее губам.