Джулия Берри - Нежная война [litres]

У Джеймса не было никакого желания играть в эти игры.

– Это лицо, – сказал он. – Солдат с каштановыми волосами.

– Мне плевать на цвет волос, – сказал Йоки. – Ты когда-нибудь видел человека с таким неподвижным лицом?

Джеймс посмотрел еще раз.

– Он немного двигается.

– Как?

Джеймс мысленно сосчитал до десяти.

– Резко поднимается вверх и вниз. Немного раскачивается из стороны в сторону.

Йоки кивнул.

– О чем это говорит?

Джеймс снова посмотрел в прицел.

– Его лицо не двигается, – сказал он. – Как у статуи.

– Потому что это и есть статуя, – объяснил Йоки. – Чучело. Гипсовая голова в шлеме, прикрученная к штыку. Они хотят, чтобы мы выстрелили.

Джеймс моргнул и протер глаза.

– Чтобы нам досадить?

– Чтобы найти нас. Чтобы изучить угол полета пули. Тогда они направят свою артиллерию прямо сюда. Ба-бах!

Джеймсу было не до шуток, но почти все бывалые солдаты, которых он встречал, вели себя так же, как Йоки. Они, привыкшие к крови и смерти, высмеивали опасность. Может быть, смех был единственным способом пережить этот кошмар.

Йоки потер глаза ладонями. Он был долговязым, костлявым парнем с торчащими ушами, и от его речей у Джейса по спине бежали ледяные мурашки.

Но Пит Йоки не изобрел снайперскую винтовку, а значит, не был виноват в том, что Джеймс ненавидел каждое его слово. Каждый в траншеях выполнял свою работу, и от этого зависело его выживание. Единственным способом закончить войну была победа.

– Стреляй, только когда уверен на все сто процентов, – сказал Пит. – Не стреляй в чучело. Снайпер не может тратить выстрелы впустую: каждая пуля должна сразить цель. Иначе она расскажет врагам, где ты находишься.

Он поднял свою винтовку и посмотрел в прицел. Джеймс тоже наблюдал за линией противника.

Ночью Джеймса и Пита заменила другая пара снайперов, и они проспали гораздо дольше, чем обычно спят в пехоте. Хотя бы один плюс в его новой должности убийцы.

Джеймс запомнил каждый узел колючей проволоки, каждую взрывную воронку в земле, каждый камень и каждую насыпь. Каждый труп. Перед ним развернулась бесцветная, неподвижная пустыня, над которой парили падальщики. Но это затишье было обманчивым: в любой момент их могли атаковать.

Их укрытие было чудом военной изобретательности. Саперы прокопали дополнительный ход из огневой траншеи: подземный лаз, слегка приподнимающийся над поверхностью. По ночам рабочая команда выползала на нейтральную полосу, срезала дерн и использовала его в качестве маскировки, чтобы прикрыть деревянные рамы и спрятать отверстия, через которые стреляли снайперы. На следующее утро немцы не замечали никаких изменений.

– Эй, – сказал Йоки. – Видишь? На триста ярдов назад.

Джеймс увидел что-то похожее на ствол дерева или на серую немецкую форму. Скорее всего, офицер.

– В последнее время они стали слишком активными, – сказал Пит. – Принимают поставки тяжелых боеприпасов. Думаю, они что-то готовят, – он согнул пальцы. – Убрать его?

У Джеймса скрутило желудок. «Не спрашивай меня. Не перекладывай на меня эту ответственность».

Была ли у немца жена? Возлюбленная? Сыновья и дочери? Как сложится их дальнейшая жизнь? Будут ли они оплакивать его? Все зависело от решения Джеймса.

Тяни время.

– Ты сможешь попасть на таком расстоянии? – спросил он.

– Конечно, – Пит приоткрыл рот и прицелился. – Ну так что, стрелять?

«Не спрашивай меня».

– Сам решай, – сказал Джеймс. – Он же у тебя на мушке.

– Это точно, – Йоки нажал на курок.

Конечно, Джеймс не видел, как пуля летела над пустошью, но ему казалось, что он ее чувствует. Конечно, немецкий офицер не знал, что резкий хлопок, звенящий в ушах у Джеймса, станет его похоронным колоколом. Пуля доберется да него раньше, чем звук.

– Я попал, Олдридж? – спросил Йоки.

– Да, – сказал Джеймс. – Точно в цель.

Тем воскресным утром, у Обри выдалось немного свободного времени, и он решил пройти мимо хижины досуга, чтобы хоть одним глазком взглянуть на одну молодую волонтерку христианской организации, но ее нигде не было видно. Обойдя здание в третий раз, он признал поражение и приготовился к долгой дороге в городок Сен-Назер. Обри решил, что хотя бы небольшой, пусть и иллюзорный, глоток свободы пойдет ему на пользу.

Вдалеке, на перекрестке, он заметил офицера. На всякий случай Обри отдал честь и пошел дальше.

– Эдвардс! – Громкий голос заставил его остановиться. Только не это.

– Доброе утро, капитан Фиш.

– Вольно, рядовой, – сказал капитан Гамильтон Фиш III. – Пройдешься со мной до лагеря?

– Да, сэр.

Это было неожиданно.

– Чем ты занимался все утро?

– Просто гулял, капитан, сэр, – ответил он. – Захотелось размять ноги.

Капитан Фиш фыркнул.

– Мне казалось, тебе хватает разминки на железной дороге.

Обри не мог ничего возразить. Капитан был прав.

– Эдвардс, – сказал капитан Фиш, – в следующий раз, когда решишь уйти с базы – возьми с собой товарища.

Его тон не был приказным.

– Сэр?

Капитан Фиш не спешил с ответом.

– Уже поступали… некоторые угрозы.

– От южан, сэр?

Фиш кивнул.

– Да. Хотя все эти предрассудки выходят за рамки простого определения «Север против Юга», – он покачал головой. – Я провел достаточно времени с другими офицерами, чтобы это понять.

Обри с трудом подавил улыбку. Капитан Фиш рассказывал ему про предрассудки. Белые люди.

– Среди них есть и достойные, непредвзятые люди, – серьезно сказал капитан. – Я слышал множество хороших отзывов о дисциплине наших ребят от офицеров по всей стране. Я не сомневаюсь, что как только война закончится, ваш вдохновляющий пример поможет искоренить неравенство.

Эти богачи из Гарварда. Все, что они говорили, походило на речь кандидата в Конгресс. Слова Фиша звучали ободряюще, но слишком много американцев приходило в ярость, лишь завидев вооруженного черного мужчину в военной форме. Обри сомневался, что грудь, увешанная медалями, изменит их отношение.

Они дошли до окраины своей базы.

– Эдвардс, – сказал капитан Фиш. – Будь осторожнее, ладно?

– Хорошо, сэр, но…

– Да, рядовой?

Обри надеялся, что его слова не прозвучат дерзко.

– Я понимаю ваше беспокойство, но вы же знаете, что мы – городские ребята. Мы можем о себе позаботиться.

Его рука инстинктивно потянулась к кольту, лежавшему в кармане.

Капитан Фиш похлопал его по плечу.

– И все же, – твердо сказал он. – Бери с собой товарища. Некоторые из тех ребят – хотя я не должен так говорить о солдатах Дяди Сэма – настоящие подонки.

Обри не представлял, как ответить на это заявление и не заработать себе дополнительных проблем, поэтому он промолчал.