Кинли Макгрегор - Покорение горца [Брэйден и Мегги]

— Нет, он никогда бы не стал говорить о тебе так откровенно, если бы понял, что ты бодрствуешь.

Она нахмурилась:

— Тогда как же ты узнал об этом?

— Интуиция, наблюдательность, — тихо ответил Син. — Мне пришлось развить это в себе, чтобы выжить. Брейден далеко не так подозрителен, как я.

Эти слова привели девушку в замешательство. Что заставило его так сказать?

— А ты подозреваешь меня в чем-то?

Жесткий взгляд Сина буквально заморозил ее, обежав с головы до пят:

— Женщина, я подозреваю всякого, кто ведет себя, как бессребреник. За всю жизнь я встретил всего горстку по-настоящему добрых душ. Большинство людей помогают другим только в расчете на выгоду.

Еще больше смутившись, она вскинула голову и посмотрела ему прямо в глаза:

— Ты считаешь, мне что-то нужно от Брейдена?

— Я это знаю.

— И чего же я от него хочу?

— Ты хочешь его.

Шокированная этими словами, Мэгги открыла рот, чтобы возразить.

— Не пытайся отрицать, — опередил Син, прежде чем она успела что-то произнести. — Каждый раз, когда ты смотришь на него, я вижу это в твоих глазах.

Девушка кинула быстрый взгляд на Брейдена, сидящего на опушке леса, и подумала: неужели ее переживания так же заметны и ему? В глубине души она надеялась, что он не настолько проницателен. Ведь если он знал, что она к нему испытывает, значит, намеренно игнорировал ее чувства все эти годы. Это ранило Мэгги в самое сердце.

— Признаю, что увлечена им, — произнесла она неохотно. — Но это не значит, что я хочу его. Можно считать змею красивой, но только дурак попытается покорить ее.

Син приподнял бровь:

— Что ж, тогда это именно так.

У Мэгги уже разболелась голова от попыток понять мысли Сина и его загадочные замечания.

— О чем ты?

— Ты боишься Брейдена.

— Ну да, — признала она, — Я не дура. Брейден — не тот человек, который останется сидеть у одной женской юбки. Он бы взял меня, а затем бросил, чтобы повеселиться с первой же девицей, на которую обернется. Не желаю, как моя мать, плакать в одиночестве в постели, пока любимый мужчина где-то в ночи развлекается с другой.

Син подпер голову рукой:

— Миледи, вы просите слишком многого в эти дни и в этот век. Большинство женщин смирились с тем, что мужчины всегда будут рыскать в поисках добычи.

— Я — не большинство.

Он улыбнулся ей и кивнул:

— Так и есть. А теперь лучше снова засыпай.

Мэгги закрыла глаза. Но то, что она увидела во тьме, за опущенными веками, чрезвычайно взволновало ее.

О матери у нее сохранилось всего два воспоминания. Одно из них — о том, как мать, крепко обняв, прижимает ее к груди, что-то напевая. Другое — о тихой летней ночи, вскоре после того, как мать заболела (40) Тут, очевидно, ошибка автора — в предыдущей, седьмой главе Мэгги говорит, что ее мать умерла «прошлой зимой», а в этой главе говорится, что ее мать умирает в «тихую летнюю ночь». .

В ту ночь Мэгги, как и сегодня, пыталась заснуть, но вдруг услышала плач. Испугавшись этого звука, девочка подкралась к занавеске, отделявшей ее кровать от постели родителей. Мать заливалась слезами на руках своей сестры:

— Как он может быть с ней, когда я лежу на смертном одре? — рыдала она, и голос ее был исполнен такой му́ки, что до сих пор звучал у Мэгги в ушах. — Хоть бы подождал, пока меня опустят в сырую землю!

— Я понимаю, — утешала ее сестра. — Мужчины всегда останутся мужчинами. И ты это знаешь.

Всего через несколько часов мать умерла. Одна, в супружеской постели, ожидая, что муж вернется домой, к ней.

Но что еще хуже — отец так и не женился на женщине, с которой провел ту ночь.

Через три месяца после смерти матери, тоже ночью, Мэгги случайно услышала возле дома такой разговор.

— Но Блэр, ты же знаешь, что я тебя люблю. Я могла бы заботиться о твоих малышах, если бы ты мне позволил, — умоляла ее отца та самая разлучница.

— Ты хорошая девушка, Сила, но я не могу жениться на тебе сейчас. Не после того, что случилось. Каждый раз, когда я смотрю на тебя, то могу думать только о той ночи, когда умерла моя жена. Я должен был быть здесь с ней, а не там с тобой. Эта вина невыносима.

Сила заплакала:

— До меня тебе дела нет. Не надо было мне тебя слушать, когда ты говорил, что я что-то для тебя значу.

С этими словами она убежала во тьму, а отец зашел в дом.

Он бросил взгляд на Мэгги, стоящую в тени, и по его лицу стало ясно: он понял, что девочка все слышала, но лишь молча прошел мимо нее и лег спать.

Как и Брейден, отец был хорошим человеком, но все же он был мужчиной. И Мэгги скорее умрет старой девой, чем окажется в том же положении, что ее мать или Сила.

Она мечтала о Брейдене всю свою жизнь, но пришло время расстаться со своими глупыми грезами. Брейден принадлежал суетному земному миру, а она…

Она принадлежала себе.

Мэгги с тоской взглянула на Брейдена, сидящего в нескольких ярдах от нее и прошептала:

— Доброй ночи, моя любовь. И прощай!

В ту ночь ее терзали сны о Брейдене: о его сладких поцелуях и руках, крепко обнимающих ее.

— Я никогда не оставлю тебя, цветочек, — его искренний голос заставлял сердце взмывать в небеса.

Ей снился их общий дом и бегающие по нему дети.

Затем ее сны наполнились более греховным содержанием — тем, что обсуждали между собой ее братья, когда думали, что она спит.

Ей снился Брейден, ловко освобождающий ее от одежд, ласкающий все ее тело, целующийдо потери памяти. Она чувствовала его руки, скользящие по ее обнаженной коже, гладящие ее повсюду, его губы, играющие с чувствительным местечком на ее шее.

— Брейден, — шептала она. Ее тело было охвачено огнем желания, едва ей понятного. Она хотела его.

А затем словно издалека в голове зазвучал жестокий смех мужчин из ее деревни, насмехающихся над единственным мальчишкой, который когда-то обратил на нее внимание. В то день кто-то из них сказал Дэвиду:

— Я-то думал, даже тебе она не по вкусу.

Мэгги резко пробудилась, а издевательский смех еще звенел в ее голове.

Сбитая с толку, она огляделась и увидела Брейдена и Сина, разговаривающих шепотом в нескольких футах от нее.

До нее донесся запах свежезажаренного зайца.

Ощущая дрожь в руках, Мэгги попыталась отогнать воспоминания о мучавшем ее во сне смехе мальчишек и о том дне, когда Дэвид помог ей выполнить поручение Ангуса.

Ей тогда только исполнилось семнадцать. Мэгги так тронула доброта Дэвида, который помог ей отнести тяжелую корзину к отцу Бе́де.

Но другие мальчишки насмехались над ним:

— Знаешь, Дэйви, если клячи в твоем вкусе, у меня найдется одна, чтобы тебе сбыть.

Мэгги закрыла ладонями уши, пытаясь заглушить воспоминания. В такие минуты она удивлялась, почему ее заботит, погибнут или нет ее давние мучители от мечей Макдугласов. Большинство окружавших ее мужчин заслуживали такой доли за страдания, причинявшиеся ими дочери Блэра многие годы.