Кинли Макгрегор - Покорение горца [Брэйден и Мегги]

Оно будет преследовать его вечно.

— Прощай, моя любовь, — прошептал он.

Мэгги проснулась от тихого похрапывания Брейдена.

Не торопясь вставать с постели, она лежала, прижавшись к боку возлюбленного, пока не вспомнила о бедном Канере, дожидающемся в ее комнате.

Испугавшись, что мальчик может посчитать себя брошенным, Мэгги вскочила, оделась, окинула на прощание взглядом горца, спящего обнаженным под меховым покрывалом, и торопливо покинула комнату.

На кухне она собрала яблок, хлеба и чашку молока для Канера.

Она знала, что должна была прошлой ночью рассказать Брейдену о его сыне. Но момент показался ей неподходящим. Особенно после ответа горца на вопрос о детях.

Нет, ей придется подождать, пока он не будет готов обзавестись ими. Канеру не нужно знать, что его отцу ненавистна сама мысль о собственном отпрыске. Мальчик и так уже натерпелся. Она не станет добавлять боли его израненной душе.

И все же внутренний голос изводил ее, требуя все рассказать: отец имеет право знать о сыне.

Прижав еду к груди, Мэгги заставила себя отвлечься от таких мыслей, чтобы не разрыдаться, и решила, что не будет горевать из-за того, что предстояло сделать.

Брейден пойдет собственным путем, а она…

Она позаботится о Канере. Мальчик будет с ней счастлив. Гораздо счастливее, чем мог бы быть со своими дядями и отцом. В конце концов, братья Макаллистеры — холостяки, мало что знающие о детях. Больше всего Канер нуждается в материнской ласке.

Раз она не может отдать свою любовь Брейдену, то с лихвой одарит ею его ребенка.

Она вернулась в свою комнату, подошла к постели, и в этот момент Канер зашевелился, а затем, еще не до конца проснувшись, испуганно отпрянул.

— Я подою коров, — захныкал он и поднял руку над головой, словно защищаясь от удара.

— Это всего лишь я, — мягко сказала Мэгги, поставив еду и молоко на столик. — И здесь нет коров, которых надо доить.

Он опустил руку и моргнул, словно не веря своим глазам.

— Я принесла это для тебя, — девушка протянула ему ломоть хлеба.

Мальчик начал уплетать кусок так быстро, что она испугалась, как бы он не подавился.

— Не спеши, парень, а то заболеешь.

Он замер, но лишь на минуту — и снова набросился на краюху. Затем потянулся за молоком и яблоками.

Улыбаясь при виде такой прыти, Мэгги потрепала его по волосам:

— Я хочу, чтобы ты знал: я скоро должна встретиться с Макдугласом, но как только…

— Нет! — выдохнул Канер с набитым яблоками ртом. С трудом проглотив их, он уставился на собеседницу широко распахнутыми, полными ужаса глазами:

— Ты не можешь так поступить. Он убьет тебя!

— Все в порядке, — успокоила Мэгги, желая, чтобы эти слова могли утешить ее саму. — Он не причинит мне вреда.

— Еще как причинит!

— Нет, — снова уверила она, надеясь, что так и будет. — Я могу за себя постоять. Но я хочу, чтобы ты оставался здесь до моего возвращения. Сможешь это сделать?

Мальчик кивнул и, судя по взгляду каре-зеленых глаз, снова замкнулся в себе.

— Но ты ведь вернешься?

— Да, — ответила Мэгги, надеясь, что это не окажется обманом, и, с неохотой покинув Канера, снова отправилась к его отцу.

По дороге она вспомнила, что сегодня именно тот день, когда Юан должен освободить Лахлана. Оставалось только надеяться, что лэрд и ее братья все еще целы и невредимы.

Чтобы разбудить любимого, Мэгги нежно потормошила его, прошептав:

— Брейден!

Затем, убрав разметавшиеся волосы с его плеч, она нежно поцеловала его в шею, покрытую у самого затылка крошечными волосками, и легонько прикусила кожу зубами:

— Уже утро.

Горец застонал и пошевелился, обнажив смуглое бедро жадному взгляду Мэгги:

— Сейчас не может быть утро, — пробормотал он. — Я только что заснул.

Она засмеялась и подняла меховое одеяло, восхищаясь видом обнаженной спины этого красавца. Перед ее глазами снова встали картины прошлой ночи: бесстыдный, полностью отдавшийся ей Брейден полуприкрытыми глазами смотрит, как она двигается на нем. Она снова почувствовала на своей коже его теплое дыхание, а на своих бедрах сильные, подгоняющие ее руки.

Даже сейчас ее тело хотело этого мужчину.

И это именно тогда, когда она едва заставила себя сосредоточиться на предстоящей задаче и на тех, кто ждал внизу.

— Уже утро, — повторила она, — и нам предстоит встреча с лэрдом.

Горец снова застонал и перекатился на спину, открыв ее взору совершенное мужское тело.

— Чудесно, — сказал он, потерев руками лицо. — Давай же предстанем перед нашим Создателем.

Щеки Мэгги ярко вспыхнули, когда она ясно разглядела в утреннем свете его эрекцию.

Брейден рассмеялся, заметив, на чем задержался ее взгляд:

— Что я могу сказать? Ты преследуешь меня даже во сне.

Он сел в постели и притянул ее к себе:

— Не желаешь…

Внезапный стук прервал его.

— Брейден? — окликнул его Син из-за двери.

— Уже встал, — крикнул горец брату, а затем пробормотал себе под нос. — И, боюсь, так и будет стоять, если ты не перестанешь колотить в эту чертову дверь.

— Мы тебя ждем, — не отступал Син.

— Встретимся внизу.

Мэгги застенчиво улыбнулась:

— Нас ждут.

По лицу Брейдена было видно: тот едва удержался от насмешливого замечания. Ворча себе под нос, он неохотно вылез из постели.

Мэгги помогла ему одеться, и затем они, рука об руку, начали спускаться по лестнице.

Она знала, что должна рассказать ему о Канере прежде, чем они покинут за́мок, но почему-то не могла этого сделать. Мальчика уже достаточно отвергали. Она отвезет его к себе домой, а через несколько месяцев или даже лет, когда Брейден будет готов к этому, она все ему расскажет.

Когда они достигли нижних ступеней, то увидели собравшихся в большом зале женщин. Хотя их было много, стояла такая тишина, что Мэгги слышала только стук сердца в груди.

Син поднялся из-за стола, за которым завтракал, и встретил их в дверях:

— Кенна уже на месте. Я удостоверился, что ей там будет удобно до конца дня.

— Думаешь, это сработает? — спросил Брейден у брата.

Тот пожал плечами:

— Почему бы нет? Не думал, что мы зайдем так далеко. Полагаю, через час мы узнаем наверняка.

Брейден посмотрел на Мэгги и крепче сжал ее руку:

— Да, узнаем.

И тут Мэгги заметила в его взгляде неуверенность. Но она мелькнула лишь на мгновение, и тут же исчезла. Больше не сказав ни слова, горец вывел соратницу из зала.

Снаружи у подножия лестницы во внутреннем дворе за́мка (57) В жилую башню средневекового замка можно было попасть только по лестнице, ведущей на второй или третий этаж, где располагался зал — главная комната замка с большим стенным камином, спальни размещались еще выше. , их дожидалась Агнесс.