Екатерина Бэйн - Мадемуазель Каприз [СИ]

Еще не начинало темнеть, но солнечный свет приобрел тот красноватый оттенок, который всегда бывает перед закатом. Валентина шла вперед легким шагом и непринужденно болтала с Люси, которая в данном случае была лишь слушательницей.

— Жаль, что до Рождества у нас не предвидится никаких развлечений, — говорила девушка, — разве что, именины у мадам Дюбуа. Но там соберутся только старые перечницы вроде тети Маргариты.

— Мадемуазель! — с упреком воскликнула Люси, — как вы можете так говорить! Вашей тете нет еще и тридцати!

Она была немало возмущена тем фактом, что столь юный возраст мадам Савари был переведен в разряд старых. Что же тогда говорить о возрасте самой Люси!

Валентина хихикнула.

— Да, она уже стоит одной ногой в могиле, — пошутила она, — ладно-ладно, Люси, не хмурься, шучу. Тетя Маргарита, конечно, еще молодая. И тетя Амели тоже. Правда, ей почти сорок, но для пожилого солидного вдовца она еще может представлять некоторый интерес.

И невзирая на сопение служанки, девушка рассмеялась. Ей нравилось потешаться над Люси, разумеется, незлобиво. Просто у Валентины был очень живой и веселый нрав. А если совсем честно, то в нем хватало и ехидцы.

Наконец, Люси со свойственным ей здравомыслием поняла, что возмущаться бессмысленно, а уж обижаться — тем более. Она вздохнула, показывая, как неуместен юмор ее подопечной в данном случае и произнесла:

— Погодите, мадемуазель, года летят быстро. Не успеете оглянуться, как сами станете такой.

Теперь вздохнула Валентина, так как и сама думала иногда о чем-то подобном.

— Но пока этого не случилось, я ведь могу немного повеселиться, правда?

Люси улыбнулась. По ее мнению, Валентине до почтенного сорокалетнего возраста было ой как далеко.

Вдруг она перестала улыбаться и прислушалась, так как какие-то звуки показались ей настораживающими и несколько выбивающимися из общего фона, не говоря уж об их неуместности.

— Что такое? — спросила девушка, тоже останавливаясь.

— Вы слышите, мадемуазель?

— Да. Это со стороны набережной, — уточнила Валентина.

С нее мигом слетело беззаботное и смешливое настроение. Подобные звуки были не такой уж и редкостью на их маленьком островке, который до сих пор не могли поделить две могущественные державы.

— И кажется, что-то горит, — дополнила Люси, сдвигая брови.

— О нет, только не это, — отозвалась Валентина, — неужели, опять?

Думать об этом было не столько неприятно, сколько тревожаще.

Люси взяла девушку за руку:

— Нам лучше поскорее уйти, мадемуазель.

— Да, ты права. Идем.

Вид у служанки был испуганный. Она, крепко сжимая руку Валентины, быстро пошла вперед, постоянно осматриваясь и оглядываясь. Ее шаг все время ускорялся, так как некоторые люди на улице показались ей крайне подозрительными.

Но им не удалось пройти и десяти шагов. Дорогу им преградили четверо матросов, лица которых были грубыми и обветренными морскими ветрами, волосы заплетены в косички, которые венчали широкополые шляпы. К тому же, от них сильно разило спиртным.

Валентина ойкнула и испуганно спряталась за спину Люси. Служанка, хоть и была испугана не меньше, но все же загородила девушку собой, моля Бога, чтобы все обошлось.

Один из матросов сказал что-то другому, причем это что-то было не совсем прилично, после чего они хором громко расхохотались. От этого в общем веселого смеха девушка мороз продрал по коже.

— Пираты, — полузадушено пискнула она, — Люси, это опять пираты! Мама!

Впрочем, в этих словах больше не было необходимости, и так все было ясно. От несанкционированной высадки пиратов на берегу стоял адский шум. Подобные высадки случались время от времени и поделать с этим пока ничего было нельзя. По крайней мере, до тех пор, пока соперничающие страны не договорятся между собой о принадлежности острова. Этот спор все затягивался, судя по всему, на неопределенный срок. Между тем, всевозможные искатели приключений и легкой добычи этим вовсю пользовались. Периодические налеты вошли в привычку жителей Фор-де-Франса, люди смирились с этим, как с необходимым злом, обзаведясь массой полезных привычек, как-то: крепкие запоры, подвалы, запирающиеся мощными крепкими дверями, наличие оружия и умением быстро прятаться вместе со своим добром. Разумеется, все эти меры предосторожности были смешны для умелых людей, но пиратские налеты были непродолжительны и коротки. Они довольствовались лишь легкой добычей, тем, что само подворачивается под руку.

Неудивительно, что все заведения на набережной как будто вымерли. За исключением тех, куда уже успели забраться незваные гости. Оттуда слышался грохот и треск и редкие пистолетные выстрелы.

— Не бойся, красавица, — сказал один из матросов Валентине по-английски, но с некоторым акцентом.

При этом он залихватски ей подмигнул, считая, что это тут же лишит девушку страха. Но вышло наоборот.

Валентину просто затрясло. Она слишком хорошо представляла себе, что может быть дальше. Схватив Люси за руку, она дернула ее в сторону:

— Бежим!

Люси не нужно было повторять дважды. Сорвавшись с места, они помчались по набережной, сумев ловко увернуться от расставленных рук пьяных моряков.

Пожилая полная служанка еле поспевала за быстроногой девушкой и очень скоро начала задыхаться. Она часто останавливалась, тяжело дышала и хваталась за сердце. А их преследователи, которые сочли нужным обидеться на столь невежливый ответ, были уже совсем близко.

— Бегите, мадемуазель, оставьте меня и бегите, — выдавила Люси из себя.

— Нет, а как же ты? Я тебя не оставлю, Люси.

— Им не нужна старая толстая служанка, мадемуазель. Спасайтесь сами, скорее же!

— Боже мой! — всхлипнула Валентина.

Она оглянулась и поняла, что служанка права. Пираты были в нескольких шагах от них. Они бежали за ними, на бегу выкрикивая самые страшные ругательства, на которые только были способны. В любое другое время Валентина возмутилась бы, но только не сегодня. Отпустив руку Люси, она помчалась вдоль набережной, словно летела на крыльях, от страха совсем не соображая, в какую сторону бежать и почти ничего не видя перед собой. А непослушные ноги несли ее прямо к пристани. Девушка слишком поздно поняла собственную ошибку.

Вся набережная была в дыму. Языки пламени лизали крышу трактира «Принцесса Генриетта». По берегу в суматохе метались люди, сталкиваясь между собой, падая и крича. На Валентину тоже налетел кто-то, она метнулась в сторону одним прыжком, но тут ее схватили за руку. И в это время огромное бревно с грохотом упало, разбрасывая брызги искр вокруг себя, причем, именно на то самое место, где Валентина находилась секунду назад.

Но не это как громом поразило ее, а тот факт, что ее держали за руку. Девушка вскрикнула и обернулась, одновременно пытаясь освободить запястье.