Амелия Грей - Мой любимый герцог [litres]

– Хорошо, что ты мне все это рассказала, но несправедливо взваливать весь груз ответственности на свои плечи.

Марлена подумала, что, если даже с кем-то разделить вину, все равно от своей не освободишься. Придется нанести визит сестрам герцога Гриффина, признаться в своих прегрешениях и извиниться. Евгении же она сказала:

– Чем меньше народу будет об этом знать, тем лучше.

– Больно, правда? – вдруг спросила Евгения.

– О чем ты? – опешила Марлена.

– Больно, когда любишь, но не можешь сделать так, чтобы любимый был рядом.

– Да, – тихо согласилась подруга, едва сдерживая слезы. – Очень.

В душе Рата поселилась черная тоска, которая изматывала, не давала покоя, лишала сна. Он аккуратно положил бритву на полку, смыл остатки мыла с лица и шеи, потом схватил полотенце и швырнул в стену. Проклятье! Ему так ее не хватало! Он признался, что любит, предложил руку и сердце, и что услышал в ответ? Оказывается, это она под псевдонимом мисс Труф все эти годы создавала проблемы ему самому, его друзьям и их близким.

Впрочем, с этим он мог бы смириться: его не слишком задевали сплетни. Она призналась, что затеяла свое предприятие, когда ей было всего семнадцать. Если Марлена не боялась болот и старых кладбищ, лягушек, змей, пчел и всех прочих тварей, когда ей было десять, то вполне могла пуститься в такую авантюру, как скандальный листок, когда чуть повзрослела.

Рат тут же представил, как ей понравилась пришедшая в голову идея сделать что-нибудь настолько возмутительное. Она хотела наказать трех джентльменов, которые своей злой шуткой испортили жизнь ни в чем не повинным леди и до сих пор не заплатили за это. Он вполне понимал ее негодование и не осуждал. А простить ее оказалось вовсе не сложно, потому что любит. Но ведь кто-то же распустил слухи в «Уайтсе»! Леди Сара и леди Вера оказались в опасности. Она знала, кто это сделал, но наотрез отказалась назвать имя. Вот этого Рат принять не мог, но даже такая ситуация не мешала ему продолжать любить ее и безумно желать.

В принципе он мог понять ее нежелание выдавать чужие тайны, но они не смогут жить вместе, если между ними останется что-то недосказанное. Они оба это понимали, поэтому он держался в стороне от нее и не посещал те вечеринки, где бывала она и где танцевала с другими джентльменами.

Рат надел рубашку, заправил в брюки и потянулся за шейным платком. Издатель и все его сотрудники, как один, утверждали, что не знают, кто распустил слух. Этого следовало ожидать, но не попытаться что-то выяснить Рат не мог.

– Простите за беспокойство, ваша светлость.

– Все в порядке, Снидс, – буркнул Рат, пытаясь завязать платок.

– Вам помочь, ваша светлость?

– Нет.

– Как скажете. К вам с визитом юная леди и джентльмен.

Рат вздрогнул.

– Мисс Фаст?

– Нет, ваша светлость. Она представилась как мисс Эверард. С ней молодой человек – мистер Стивен Брамуэл.

Герцог вспомнил: это тот самый молодой человек, которого миссис Абернати присылала за ним в клуб.

– Какого черта им здесь надо? – буркнул Рат, опять уставившись в зеркало.

– Они не объяснили, ваша светлость. Я пытался отослать их: еще слишком рано для визитов, – предлагал обратиться к вашему секретарю, чтобы он организовал им встречу с вами, если вы того пожелаете, но юная леди оказалась весьма настойчивой. Она утверждала, что вы примете ее и…

– «И…» что?

– Мне показалось, что эта особа того и гляди лишится чувств, если я по крайней мере не доложу вам о них.

Рат фыркнул.

– Узнаю мисс Эверард. И она права: придется принять. Проводи их в гостиную и скажи, что я скоро приду.

– Как прикажете, ваша светлость.

Рат наконец завязал шейный платок и надел сюртук. Что им здесь надо? Неужели Марлена отправила их к нему в качестве переговорщиков? Впрочем, эту мысль он сразу отбросил. Если бы она хотела с ним поговорить, явилась бы сама. Быть может, с ней что-нибудь случилось? Вероятнее всего, их послала миссис Абернати.

– Лучше всего спуститься вниз и все выяснить, – сказал он самому себе и вышел из спальни.

При его появлении мисс Эверард и мистер Брамуэл почтительно встали, приветствуя его. Мисс Эверард была бледна до синевы и, судя по всему, дрожала словно листок на ветру. Рат купил нюхательные соли и подарил Марлене, утверждая, что они должны быть в каждом доме, но понятия не имел, есть ли что-то подобное в его собственном доме. Интересно, что он будет делать, если они понадобятся мисс Эверард. Мистер Брамуэл тоже выглядел не лучшим образом, но держался прямо, и хотя было непохоже, что он вот-вот рухнет в обморок рядом со своей спутницей, Рат чувствовал, что у молодого человека дрожат колени.

– Прошу вас, присядьте, пока не случился обморок.

Оба с готовностью сели: очевидно, как и предполагал Рат, чувствовали слабость в ногах.

– Спасибо, ваша светлость, – проговорил мистер Брамуэл. – Мы знаем, что еще рано для визитов, но хотели застать вас, прежде чем вы уедете по делам.

Его голос тоже дрожал, как и ноги.

– Прежде всего предлагаю вам выпить. Понимаю, еще рано, но я не знаю, зачем вы пришли, и, боюсь, так и не узнаю, если вы не успокоитесь. Не хотелось бы, чтобы вы оба лишились чувств.

Рат подошел к столу, плеснул в два бокала бренди, открыл шкаф, достал другую бутылку и налил чего-то в третий. Подойдя к гостям, он протянул бокал Евгении.

– Я еще никогда не пила спиртного, ваша светлость, – пролепетала девушка.

– Ничего, вам не повредит: это херес. Пейте маленькими глотками.

Евгения растерянно посмотрела на бокал, потом на своего спутника. Мистер Брамуэл кивнул, и она сделала маленький глоточек, но тут же закашлялась.

– Пейте! – скомандовал герцог. – Еще глоточек, и он станет приятнее на вкус.

Евгения опять подняла глаза на мистера Брамуэла, и когда тот кивнул, поднесла бокал к губам. Молодой человек взял протянутый герцогом бокал, поспешно сделал глоток и наконец приступил к делу:

– Мы поговорили с мисс Эверард… обсудили… и решили… В общем, вы должны кое-что узнать.

Может, все-таки их прислала не миссис Абернати? Расположившись в кресле напротив, Рат кивнул:

– Я вас слушаю.

– Вы не должны винить Марлену за то, что она писала скандальный листок, – едва слышно сказала Евгения.

– А я и не виню, – скокойно сказал Рат и только сейчас понял, что это правда. – Она была молода, энергична и достаточно безрассудна, чтобы затеять рискованное предприятие.

– Но были и другие причины. Она сама никогда ничего не скажет, поскольку дала обещание моей сестре.

– О чем вы? – заинтересовался наконец Рат.